– Домой, мистер Эддингтон?
– Нет, – внезапно передумываю я, – в Бруклин.
В «Барракуде» сегодня не протолкнуться.
У входа столпилась длинная очередь, в баре напитки льются рекой, не говоря уже о столиках на втором этаже – все заняты.
Миновав ненавистный мне танцпол, я быстро ныряю в узкий продолговатый коридор и по пути расспрашиваю Тома – моего управляющего – о делах.
– Я попросил Сида нанять группу на следующие выходные. Что скажешь? – уточняет он, следуя за мной в кабинет.
– Кто такие?
– Пятерка из Джерси. Что-то типа «Skid Row»[12] и «Crue»[13] до всемирной известности.
– Отлично, найми их, – с ходу одобряю я. – Как у нас с выручкой?
– На прошлой неделе увеличилась вдвое. Не знаю, правда, с чем это связано.
Я опускаюсь в кресло и достаю из ящика стакан.
– Вероятно, с бесплатным пивом с двенадцати до часу по четвергам, – напоминаю ему я. – Майк не появлялся?
– Пока нет.
– Хорошо. Попроси Дэйзи принести мне бутылку «Чиваса» и пусть меня не беспокоят.
Понятия не имею как, но я здорово набрался. С трудом выбравшись из-за стола, я неуклюже вываливаюсь из кабинета и спотыкаюсь об какой-то выступ.
Черт!
Гребаные ступеньки. На кой они здесь?!
– Хэй, Роберт!
Я медленно оборачиваюсь и фокусирую поплывшее зрение на Джине и Бри – двух ненасытных шлюшках, с которыми я частенько развлекался до Кэтрин.
– Куда ты пропал? Мы соскучились!
Соскучились?
Я смотрю на них своим пьяным, затуманенным взглядом, и меня вдруг захлестывает неудержимое желание пуститься во все тяжкие. Впрочем, почему бы и нет? Разве я клялся кому-то в верности? К тому же Кэтрин сама дала мне отставку, запретив приближаться к ней. Стало быть, я теперь на распутье…
– За мной. Обе, – приказываю я, и вскоре мы втроем запираемся в моей личной приватной комнате.
Я плюхаюсь на диван.
– Раздевайтесь.
Девушки послушно выпрыгивают из своих платьев и, оставшись в нижнем белье, подходят ко мне.
Дерьмо, я жутко пьян. Настолько, что вряд ли сумею самостоятельно нацепить резинку.
– Чего ты хочешь? Скажи, мы все сделаем.
Все?
– Трахаться. Грубо, жестко, много, – самонадеянно заявляю я. – Презервативы вон в том ящике, – указываю на тумбочку у стены.
– Не волнуйся, – улыбается Джина. – У меня есть.
Резко распахнув мою рубашку, она садится на меня верхом, а Бри при этом становится сзади и массирует мне плечи.
«Прекрати это, придурок!» – твердит моя совесть, но я мигом нокаутирую ее, жаждущий продолжения.
Я должен отвлечься. Выплеснуть весь свой гнев, иначе он попросту задушит меня.
Расстегнув мои брюки, Джина ловко просовывает пальцы ко мне в трусы и гладит мой член.
М-м-м… то, что нужно.
Я запрокидываю голову назад, собираясь побыстрей ускользнуть из реальности, но вместо сладкой дурманящей иллюзии в подсознании всплывают картинки минувших дней. Моя нежная Китти-Кэт. Вот она носится от меня по пляжу и визжит, когда я догоняю ее у пирса. Мы лежим в гамаке… занимаемся любовью в ванной… она приносит мне завтрак в постель…
Стоп.
Как я могу изменить ей? Она не заслуживает этого, нет. Это подло.
Губы Джины мягко захватывают мой сосок, она неторопливо спускается поцелуями по моим ключицам, прокладывает дорожку по кубикам пресса, я зажмуриваюсь, но большие зеленые глаза вновь и вновь настигают меня, манят и осуждают.
Проклятие!
Вон из моих мыслей! Прочь!
Я обреченно стискиваю зубы, чувствуя, как эйфория рассеивается и мой хитроумный план под названием «исцеляющая групповуха» с треском проваливается.
Черт.
– Уходите, – рычу я, небрежно оттолкнув от себя пылкую, сексуальную брюнетку.
– Убирайтесь, ну!
Подобрав свою одежду, девушки испуганно выбегают из комнаты, а я с досадой подтягиваю штаны и потираю лицо ладонями.
Дьявол!
Мне необходимо забыться. Нажраться до беспамятства, отупеть. Где моя бутылка? Звоню в бар и требую, чтобы худышка Дэйзи срочно притащила мне виски.
Из глубокой глухой тьмы меня вырывает сварливое ворчание моего брата.
– Майк?
– Майк-Майк, – раздраженно подтверждает он, усадив меня на задницу. – Какого хрена ты вытворяешь, а? Попутал себя со мной?! – кричит он, взрывая мои слуховые каналы.
– Не ори, господи… – я болезненно морщусь.
– Не орать?! Я, блин, спокойно себе тусуюсь с друзьями, а потом мне звонит Том и сообщает, что его полураздетый босс распластался по полу своего собственного чил-аута с подозрением на алкогольное отравление!
Полу… чего?
Я озадаченно оглядываю себя. Рубашки нет, но брюки вроде на месте.
– Где Тони?
– Я его отпустил, – говорю я, скривившись от отвращения.
Ох-х, меня сейчас вырвет.
– Пойдем, – Майк обнимает меня за талию и заставляет выпрямиться, от чего моя тошнота только усиливается.
– Не надо…
– Заткнись, мы едем домой! И не вздумай блевать у меня в машине!
– Майк…
– Не Майкай! Я не оставлю тебя подыхать в каком-то сраном ночном клубе, понял?
– Сраном? – оскорбляюсь я, но он пропускает мой вопрос мимо ушей.
– Том, подкати мою тачку к черному ходу. Вот ключи.
На улице я никак не могу надышаться.
– Садись, простудишься. – Майк захлопывает за мной дверцу, заводит мотор и бросает на меня беглый взгляд.
– Как ты?
– Хреново.
Он открывает окно, я подставляю рожу под зимний морозный ветер и закрываю глаза.
В лифте меня все-таки выворачивает.
К счастью, мой брат стал единственным свидетелем этого гадкого зрелища, хотя я не уверен…
Майк заносит меня в квартиру, я шиплю от боли в желудке и запоздало замечаю болтающегося вокруг Тони. Давно ли он здесь? Откуда?
Не помню.
– Где Джек? – буркаю я, повиснув на шее у брата.
– Какой на хрен Джек?!
– Дэниэлс[14].
Майк в бешенстве.
– Тебе что, мало?! И так еле дышишь! – он укладывает меня на кровать и матерится.
С какой вообще радости этот беспринципный молокосос читает мне мораль, а? – недоумеваю я, пока он заботливо снимает с меня туфли и носки.
– Ну и что дальше-то? Я как-то не привык возиться с пьяницами, обычно все наоборот.
– Ничего, пусть проспится, – подсказывает ему Тони. – Только следи, чтобы он не переворачивался на спину.
– Энтони, – бормочу я, не в восторге от того, что какой-то, мать его, телохранитель обсуждает меня в третьем лице.
– Да, сэр?
Сэр. Вот это уже другое дело.
– Где она, Энтони?
– Кто, сэр?
– Кэтрин. Моя Кэтрин…
– Дома у мисс Гранди. В отчете детектива все тихо.
– Детектива? – не догоняет Майк. – О чем это вы?
Тони отма хиваетс я.
– Тебе еще понадобится моя помощь?
– Нет, спасибо. Езжай.
Энтони исчезает из виду, а я зарываюсь в пространство между подушками и мычу от беспомощности.
Боже мой, во что же я превратился? Жалкий, несчастный урод.
– Чего ты стонешь? – спрашивает Майк, по-хозяйски задернув шторы, и с ногами забирается в кресло напротив меня.
– Ты не уехал.
– Нет.
– Почему?
– Почему? – изумляется он. – Ты себя в зеркале видел? Роберт, какого черта, реально? Что с тобой?
– Не знаю… я увлекся.
– Увлекся! – Он скептически фыркает. – Слушай, я понимаю, ты переживаешь, депрессняк, но бога ради, бро, возьми себя в руки!
– Ладно, – послушно соглашаюсь я, не желая ввязываться в спор. – Ты прав.
Майк угрюмо выуживает из кармана смартфон, а я молча лежу на боку и углубляюсь в свою печаль. Завтра я снова проснусь в одиночестве, поеду на работу, просуществую там до девяти вечера, а после наступит ночь. Мучительные часы до спасительного, недолгого сна. И утро. Завтра, послезавтра, послепослезавтра, и так на протяжении всей новой недели…
– Майк?
– А?
– Она ведь вернется?
Он на секунду отрывает глаза от смартфона и снисходительно улыбается.
– Конечно, вернется, Роб. Куда она денется? Спи давай.
Я приезжаю в офис около полудня, заранее отменив все утренние встречи.
Мне пришлось проглотить двойную дозу аспирина, выдуть пару чашек отвратительного крепкого кофе и проторчать в душе целых полчаса вместо положенных десяти минут, чтобы хоть как-то очухаться.