Теперь, однако, он каждой клеточкой ощущал ноющую боль от долгой ночи в чистилище. И как любой вышедший из этого легендарного места, чувствовал себя очищенным от мрака и ярости.
Откинувшись в кожаном кресле, Джулиан закрыл покрасневшие глаза и стал засыпать.
Он поспит, а когда проснется, покинет это проклятое место, ради которого отец пожертвовал всеми, кого когда-либо любил, место, которое Джулиан больше не хочет называть домом. Он заберет Иззи и…
Иззи!
Он порывисто сел. Охваченный ненавистью и жаждой мести, он не задумывался о ее реакции!
Вскочив на ноги, Джулиан побежал, не обращая внимания на удивленных слуг в холле, — он вдруг вспомнил, что прошлой ночью Иззи приходила к нему.
Хотя в тот момент он не придал этому значения, теперь все мучительные подробности разом нахлынули на него. Ее слезы, обращенные к нему мольбы отказаться от ужасных угроз возмездия, которые он швырнул отцу в лицо.
Возмездия, которое подвергнет риску не только счастье герцога, но и Иззи. Конечно же, она поняла, что он не подразумевал то, что скрывается за теми ужасными словами. Вот только прошлой ночью он действительно подразумевал их. И так и сказал ей.
О Господи! Охваченный отчаянием, Джулиан мчался по длинному коридору к ее комнатам. Он должен остановить ее…
Дверь ее комнаты была открыта. Единственным человеком в поле зрения была Бетти, несущая стопку сложенных вещей куда-то в глубину покоев. Когда он шагнул в комнату, которую не видел с тех пор, как привез сюда жену, Бетти обернулась и ахнула, увидев его.
Несколько долгих мгновений она просто таращилась на него, очевидно, изумлённая его видом.
Затем, сжав губы в явном неодобрении, повернулась к нему спиной и направилась в сторону гардеробной.
Конечно же, Иззи ждет его в своей комнате. Должно быть, одевается. Нет, Бетти была бы с ней. Возможно, принимает ванну, в отчаянии подумал Джулиан, открывая дверь. Впрочем, он уже знал, что в комнате ее нет.
Она ушла. Его бесценное сокровище ускользнуло ночью, пока он упивался пустой, бесполезной яростью. Его тело дернулось, словно от удара, дыхание резко вырвалось из груди. Он сделал это. Как и его отец когда-то, отказался от самого дорогого ради чего-то не имеющего значения.
Нет, он хуже, ибо герцог променял, какую бы то ни было любовь на землю, титул и родовое имя. Он же выбросил свою любовь из-за пустой, бессмысленной ярости. Нет больше света, нет больше доброты, сияющей в этом прибежище одиночества и скорби.
Он безрассудно растратил, разбазарил то, что принесла Иззи своей нежностью, своим смехом. Она ушла, пока он не умудрился окончательно убить это. Боль грозила поглотить его. Возможно, она права, что ушла, подумал он. Возможно, так лучше…
Нет! Она не могла далеко уехать за одну ночь. Он поедет за ней и…
И отпустит.
Но не раньше, чем скажет ей, что был не прав. Не раньше, чем скажет, что любит ее. Необходимо, чтобы она знала это. Джулиан вернулся в ее комнату.
— Бетти! — заорал он. — Куда она поехала?
К его полнейшему изумлению, девушка бросила на него взгляд и отвернулась. Когда она пошла прочь, он стряхнул удивление и, шагнув вперед, схватил ее за руку. Низко наклонившись и заглянув в ее глаза, когда она испуганно отшатнулась, он прорычал всего одно слово:
— Куда?
— На «Катарину»! — Слова вырвались у Бетти вместе с выдохом, и, судя по виду, она жалела, что не может затолкать их обратно.
На «Катарину»? Разве не так называется корабль, который Эрик использует для торговых поездок в Америку?
Джулиан улыбнулся и наградил ее звонким поцелуем в губы. Значит, у него достаточно времени. На Тристане он сможет догнать ее.
Ожидание сведет ее с ума. От напряжения и усталости после утомительной поездки Иззи чувствовала себя подавленной.
Уже несколько часов она сидела на узкой кровати в грязной портовой таверне. Она могла бы найти что-нибудь получше, но ей хотелось находиться как можно ближе к кораблю.
Только такая близость могла убедить ее, что она действительно уезжает. Она боялась, что если остановится чуть дальше в городе, то может утратить решимость уехать.
Поэтому она смотрела невидящим взглядом на грязные, заплесневелые обои и слушала грубую речь сомнительных личностей за дверью. Говоря по правде, она немножко боялась. Прижав ладони к животу, Иззи поморщилась, услышав шум снаружи.
Когда в дверь постучали, Иззи вздрогнула.
— Кто?.. — прошептала Иззи и вздрогнула, услышав знакомый мужской голос:
— Иззи! Капитан сказал мне, что ты здесь. Иззи, мне надо поговорить с тобой.
Она подскочила к двери и распахнула ее.
— Эрик? Почему ты здесь? В чем дело? — В сердце закрался страх. — Это Джулиан? С ним что-то случилось?
— Нет, — яростно прорычал он. — Впрочем, я еще не добрался до него. — Он вошел в крошечную комнатенку. — Иззи, почему ты здесь? Что произошло, что заставило тебя уехать из своего дома?
— Это не мой дом, — быстро отозвалась Иззи. Она отвернулась от его изучающего взгляда. — В Англии у меня нет дома.
— Я никогда по-настоящему не верил, что ты оставишь Джулиана. Ты любишь его больше, чем он того заслуживает. — Подойдя к ней, он взял ее за плечи и повернул лицом к себе. — Что он сделал?
Иззи лишь беспомощно посмотрела на него. Как, во имя Господа, может она все это объяснить? Джулиан, его отец, Мэнни — так много историй сплелись в один спутанный клубок, и все ради прославления родового имени.
Запинаясь, она попыталась изложить малую часть истории. Эрик удивил ее, уже подозревая о брате Джулиана и о том, что на самом деле стало причиной его смерти, хотя он не догадывался о роли герцога в этом. Очевидно, единственным, кто ничего не знал о старых слухах про Мэнни, был Джулиан. И тому, что Джулиана лишили наследства, Эрик тоже не удивился, но пришел в ужас от планов мести своего друга.
— Я знаю, как он сейчас должен ненавидеть своего отца, и я всегда боялся, что настанет день, когда придет конец его терпению и он больше не станет терпеть отцовских оскорблений. Тем не менее, эта месть для него — дорога в никуда. Я надеюсь, что его любовь к тебе уведет его с этой дороги.
— Любовь — с сарказмом бросила она. — Ты же знаешь, что он не любит меня.
— Знаю ли? Последние дни я много думал об этом. — Колуэлл неловко переступил с ноги на ногу и печально улыбнулся. — Иззи, быть может, мне следует сказать, что моя мать все эти дни заставляла меня размышлять об этом. Ты же любишь его. Что же удивительного в том, что он тоже любит тебя? Я не могу придумать другой причины его страданий в последнее время, а ты? — Он нежно улыбнулся ей, в игривой манере проведя по ее носу кончиком пальца. — Он влюблен по уши. Думаю, он влюбился еще тогда, когда… когда купил для тебя Лиззи. А потом ты окончательно завоевала его сердце, когда защищала его от отца.
— Мужчина, которого я оставила, не нуждался в защите. Его ненависти хватит, чтобы поддерживать его всю оставшуюся жизнь. Я не принесу в жертву свое будущее, своего ребенка на алтарь возмездия Джулиана. Не позволю использовать себя в его игре в месть. Мы с ребенком уедем туда, где будем жить настоящим, а не терзающим душу прошлым.
Эти слова были произнесены с пронизывающей их железной решимостью, и все же, когда Эрик в безмолвном сочувствии привлек ее к себе, она не смогла остановить потока горестных слез, намочивших ему жилет.
— О нет. Опять. — Ироничный комментарий, раздавшийся из дверей, прорезался сквозь эмоции в комнате, словно стрела.
Иззи застыла, все еще пряча лицо на груди у Эрика. Стреттон покровительственно сжал объятия и злобно воззрился на фигуру в дверном проеме.
— Хотя бы раз, ей-богу, я предпочел бы не найти свою жену в твоих объятиях, Колуэлл, — устало проговорил Джулиан. Он шагнул в комнату и остановился. — Моя дорогая, после всех усилий, которые я затратил на то, чтобы отыскать тебя, мне хотелось бы поговорить с тобой. Наедине. — Бросив предостерегающий взгляд на друга, Джулиан протянул ей руку. Она даже не взглянула в его сторону.
Шагнув ближе, он положил ладонь ей на плечо, скользя по руке вниз до тех пор, пока не взял ее пальцы в свои. Потянув мягко, но непреклонно, он оттащил ее от насупленного, недоверчивого Эрика, затем подтолкнул старого друга через открытую дверь, положив большую ладонь ему на грудь.