— К-когда я п-приехала на к-каток, его уж-же не б-было.
— Ну, дорогая, Пол, вероятно, заехал за ним и…
— Нет! Среда — моя очередь.
— Ты звонила Полу, что он сказал?
— Я попыталась, но его не было в офисе.
— Тогда Джош, вероятно, уехал с кем-нибудь из ребят. И сейчас он дома у какого-нибудь друга…
— Не-ет! Я обзвонила всех, кого вспомнила. Я заехала и к няне дочери, Сью Бартц. Я подумала, что он, может, будет там ждать, когда я приеду за Лили, но Сью не видела его. — «А Лили все еще там ждет свою маму и, вероятно, задает вопросы, почему мама приезжала, но не забрала ее». — Я проверила и дома, на всякий случай, если он просто решил погулять. Я звонила мамам других хоккеистов. Я ездила на каток еще раз… Я возвращалась и в больницу. Я не могу найти его!
— У вас есть фотография сына? — спросила Меган.
— Его школьная фотокарточка. Это не самая лучшая, ему надо было бы подстричься, но не было времени, — Ханна положила сумку на колени. Ее руки дрожали, когда она вытаскивала из кожаной сумки бумажник. — Ему сделали замечание в школе, я записала, чтобы не забыть, но потом закрутилась и… забыла…
Последнее слово она произнесла уже шепотом, когда доставала фотографию Джоша. Я забыла. Такое простое, невинное оправдание. Забыла о фотографии. Забыла о его стрижке. Забыла его. Ее рука дрожала так сильно, что ей с трудом удалось вытащить фотографию из пластикового футляра. Ханна протянула ее темноволосой женщине и с запозданием сообразила, что и понятия не имеет, кто это.
— Простите, — шепнула она с легким намеком на улыбку, вспомнив о приличии. — Мы встречались?
Митч снова повернулся спиной к столу.
— Познакомьтесь. Это агент О’Мэлли из Бюро криминальных расследований. Меган, это — доктор Ханна Гаррисон, руководитель отделения неотложной помощи в нашей городской больнице. Один из лучших докторов, кто когда-либо держал в руках стетоскоп, — добавил он, улыбнувшись. — Нам очень повезло с ней.
Меган изучала фотографию, ее ум работал, и ей было не до политеса. Мальчик лет восьми-девяти, одетый в униформу бойскаута, смотрел на нее с широкой щербатой улыбкой. Веснушки, не много, разбежались по носу и щекам. Волосы — непослушная копна каштановых завитков. Его голубые глаза были полны жизни и… вредности.
— Он обычно достаточно ответственный мальчик? — спросила она. — Он знает, что надо позвонить вам, если собирается быть поздно, или спросить разрешения, когда идет к другу в гости?
Ханна кивнула.
— Джош очень рассудительный мальчик.
— В чем он сегодня был в школе?
Ханна потерла ладонью лоб, изо всех сил пытаясь вспомнить утро. Оно, так же, как и последние несколько часов, казалось ей сном, далеким и туманным… Лили, кричащая из-за того, что опустили ограничители на высоком стуле. Джош, скользящий по кухонному полу в носках. Разрешение на участие в экскурсии в Музей науки, которое надо было подписать. Делали домашнее задание? Запоминали по буквам правописание слов? Звонок из больницы. Французский тост, сгоревший в микроволновке. Пол бушует на кухне, огрызается на Джоша, жалуется на рубашки, которые надо погладить.
— Ммм… джинсы. Синий свитер. Зимние сапоги. Лыжная куртка с ярко-желтой и ярко-зеленой отделкой… Ммм… Шапочка, как у команды «Викинги», с желтой вставкой. Пол не позволил бы ему носить с фиолетовой из-за куртки. Он сказал, что так Джош будет похож на дальтоника-цыгана… А я бы не возражала, ему же только восемь лет…
Меган возвратила фотографию и посмотрела на Митча.
— Надо действовать прямо сейчас. — Она уже рассматривала в уме все возможные варианты и меры, которые они должны будут принять в соответствии с ними. — Пошлите ориентировку своим людям, отделу шерифа, патрульной службе…
Ханна выглядела пораженной.
— Уж не думаете ли вы…
— Нет, — мягко прервал ее Митч. — Нет, дорогая, конечно, нет. Это просто стандартная процедура. Мы разошлем ориентировку всем парням на патруле, чтобы, если они увидят Джоша, знали, кто это и куда его надо отвезти.
— Простите, мы только на минутку, — продолжил Митч, показывая один палец. Он повернулся спиной к Ханне и бросил на Меган разъяренный взгляд. — Мне надо кое в чем проинструктировать агента О’Мэлли.
Митч положил руку на ее плечо и бесцеремонно подтолкнул к двери, ведущей в узкий, слабо освещенный коридор. Круглоголовый человек в твидовой спортивной куртке и летних брюках из хлопчатобумажной ткани неодобрительно посмотрел на них. Заткнув пальцем свободное ухо, он попытался продолжить беседу по телефону-автомату рядом с дверями в мужской туалет, но Митч двумя пальцами ударил по плунжеру, прервав разговор. Он проигнорировал возмущенное «эй!» посетителя.
— Простите, — прорычал Митч, сверкнув значком. — Полиция.
Он оттеснил его от телефона плечом и заставил поторопиться уйти взглядом, от которого бросались врассыпную мелкие торговцы наркотиками и проститутки даже на самых неспокойных улицах Майами. Затем он устремил такой же угрюмый взгляд и на Меган.
— Что, черт возьми, с вами происходит? — перехватила инициативу Меган, зная, что нападение — лучшая защита.
— Что, черт возьми, происходит со мной? — В низком напряженном голосе Митча она услышала явную угрозу. — Это с вами, черт возьми, что происходит? Так напугать бедную женщину!
— У нее есть причина быть испуганной, Шеф. Ее сын пропал и…
— Ну это еще надо установить, — прервал ее на полуслове Митч. — Возможно, он играет в доме своего друга.
— Она говорит, что проверила всех друзей.
— Да, но она в панике. Как бывает, она, вероятно, не искала в самом очевидном месте.
— Или кто-то украл ребенка.
Хмурый взгляд Митча стал еще тяжелее. Он с усилием постарался отклонить ее предположение:
— Это — Оленье Озеро, О’Мэлли, а не Нью-Йорк.
Меган приподняла бровь.
— Разве в Оленьем Озере нет преступности? Есть полиция. Есть тюрьма. Или это все для показухи?
— Конечно, у нас бывают преступления, — проворчал Митч. — У нас есть студенты, которые воруют в магазинах, и рабочие сыродельни, которые напиваются в субботу вечером и пытаются подраться на автостоянке Американского легиона. Но у нас нет киднеппинга, слава богу!
— Ну тогда добро пожаловать в девяностые, Шеф! — съязвила Меган. — Теперь это может произойти где угодно.
Митч отступил на полшага и положил руки на талию. Президент торгового дома «Сыновья Норвегии» шел в мужской туалет. Он улыбнулся и кивнул Митчу. Облако удушливо-сладкого запаха освежителя воздуха вырвалось из туалета, когда дверь, качнувшись туда-сюда, закрылась. Митч задержал дыхание, чтобы блокировать запах, так же, как он попытался заблокировать, что говорила ему Меган.
— Люди в Сент-Джозефе тоже не думали, что это может случиться у них, — сказала Меган спокойно. — И пока они утешали себя словами, что это все неправда, кто-то сбежал с Джейкобом Веттерлингом.
Случай с Веттерлингом произошел в Сент-Джозефе раньше, чем Митч переехал в Миннесоту, однако он накрепко засел в сердцах и умах людей. Ребенок был украден, и его так и не нашли. Такого рода преступления были крайне редки в округе, и оно сильно затронуло души людей, как если бы кто-то из их собственной семьи был похищен. Оленье Озеро находится почти в трехстах километрах от Сент-Джозефа, но Митч знал нескольких человек из полиции и из департамента шерифа, которые работали по этому делу как добровольцы. Они говорили о нем мало, с осторожностью, вполголоса, словно боялись, что воспоминания могли бы снова вызвать того демона, который совершил преступление.
Ругаясь шепотом, Меган схватила телефонную трубку.
— Мы теряем время!
— Я позвоню! — Митч дотянулся через плечо Меган до трубки и грубо вырвал ее.
— Что, я нарушаю вашу телефонную субординацию, да? — спросила она сухо.
— Наш диспетчер не знает вас, — вместо извинения сказал он. — Дуглас? Это Митч Холт. Надо разослать ориентировку на сына Пола Кирквуда, Джоша. Да… Ханна приехала забрать его с катка, но он ушел куда-то. Может быть, он сейчас у кого-нибудь из друзей, сидят в подвале и играют в видеоигры, но вы знаете, как это. Ханна волнуется. Да, это то, что женщины умеют делать лучше всего.
Меган прищурила глаза и наклонила голову, но Митч проигнорировал ее.