Джулия Гарвуд - Новобрачная

Алек громко расхохотался.

– Я не понимаю тебя, – сказал Гавин. – Почему ты смеешься? Ведь она угрожала убить тебя?

– Перестань хмуриться, я в полной безопасности. Моя жена никогда не поднимет на меня руку. Это не в ее натуре.

– Ты не ошибаешься, Алек? Не забывай, что она англичанка.

– Ты поймешь, что я прав, когда получше узнаешь ее.

– Она очень красива, – заметил Гавин. – Я не мог оторвать от нее глаз.

– Я это видел.

– Да… наверное, должно пройти время, прежде чем я привыкну к ней, – заметил Гавин, смущенный тем, что его внимание к чужеземке не прошло незамеченным. – Воины не пощадят своих жизней, чтобы защитить ее, но, мне кажется, ей будет трудно снискать их расположение – она англичанка, и этим все сказано.

– Да, это так. Каждый раз, когда она открывает рот, ее произношение напоминает мне об этом, но я уверен, что со временем Джейми завоюет доверие воинов.

– Поначалу она показалась мне очень робкой, теперь же я не уверен в этом.

– Она такая же робкая, как и я. У этой женщины есть характер. Она открыто высказывает все, что думает, и весьма решительна в своих действиях, при этом Джейми самая нежная женщина на свете.

– Понимаю.

– Чему ты улыбаешься?! – взорвался Алек.

– Своим мыслям, милорд.

– Слушай меня внимательно. Я хочу, чтобы ты охранял ее, если меня не будет. Не выпускай ее из виду, слышишь, Гавин?

– Тебя что-то беспокоит?

– Нет. Выполняй мой приказ и не задавай вопросов.

– Слушаюсь, милорд.

– Я хочу, чтобы ей было здесь хорошо. Она нуждается в защите.

– Я понял, милорд. Значит, она не такая уж сильная? Алек нахмурился: замечание друга явно не понравилось ему.

– Возможно. Даже вид крови пугает ее.

– И вид баранины тоже…

Собеседники расхохотались. Алек оглядел стол, и лицо его стало серьезным: все мужчины, присутствующие в зале, смотрели на ширму, за которой скрылась Джейми. Алек понял, что его жена произвела неизгладимое впечатление. Пусть ее английское происхождение не вызывает у них симпатии, но, несомненно, она привлекает их как женщина.

Джейми и предположить не могла, что вызвала столько разговоров, что посеяла такую смуту в сердцах мужчин. Она терпеливо ждала, пока слуги под присмотром седовласой полной женщины по имени Фрида наполнят ей лохань водой.

Когда дело было сделано и Фрида собралась уходить, Джейми поинтересовалась, где находится кухня.

– У черта на куличках, – пробормотала женщина себе под нос и тут же спохватилась: – О, простите, миледи, я не то хотела сказать.

Джейми рассмеялась. Фрида покраснела до корней волос, и девушке стало жаль служанку.

– Не беспокойся, Фрида, все останется между нами. Как я поняла, кухня находится в отдельном строении?

Фрида так отчаянно закивала, что волосы рассыпались по ее лицу.

– Зимы здесь очень снежные, и нам приходится добираться туда по колено в снегу. Пока дойдешь, можно превратиться в ледышку.

– Завтра ты покажешь мне, где она находится.

– А зачем она вам понадобилась?

– Теперь я хозяйка этого замка и хочу здесь кое-что изменить. Из твоих слов я поняла, что было бы лучше перенести кухню поближе к дому, ведь так?

– Неужели это возможно? – спросила Фрида, и лицо ее засветилось надеждой. – Однако вам придется быть очень осторожной, миледи. Эдит считает себя здесь хозяйкой, и, я боюсь, она не допустит никаких изменений.

– Будем надеяться, что мне будет сопутствовать удача, – сказала, улыбаясь, Джейми. – И я единственная стану здесь полновластной хозяйкой.

По просиявшему лицу Фриды Джейми поняла, что приобрела в ней надежную союзницу.

– А сейчас вам лучше искупаться, пока вода совсем не остыла, – посоветовала Фрида, перед тем как уйти.

Раздеваясь, Джейми размышляла о том, что услышала от Фриды. Она бесшумно погрузилась в теплую воду, не забывая, что в нескольких шагах от нее сидят Алек и его воины: они наверняка прислушиваются к тому, что творится за ширмой. Джейми с наслаждением вымылась, растерлась полотенцем и натянула на себя новую сорочку, украшенную розовыми лентами. Становилось холодно, и она, боясь простудиться, быстро юркнула под теплый плед.

Джейми долго не могла заснуть: меч Алека не выходил у нее из головы. Как она могла предположить, что у такого воина, как Алек, нет меча? И она еще предложила ему брать уроки у Даниела! Сейчас вся эта ситуация уже не казалась Джейми такой унизительной. Она не могла долго сердиться на мужа. Пусть себе думает, что у нее мозги, как у овцы, все равно она не может не простить его. Засыпая, Джейми пожелала, чтобы он сейчас лежал рядом. «Господи, – думала она, – я, кажется, начинаю его любить».

«Я вижу, каким взглядом Алек смотрел на ширму, за которой скрылась его новая жена. Английская сука сумела заворожить его. Неужели он так быстро забыл Елену?! Урок не пошел ему на пользу. Похоже, он влюбился в эту женщину. Дай-то Бог! Ее смерть нанесет ему глубокую рану. Надо поскорее убить ее».

Звук голосов разбудил Джейми, и она не сразу поняла, где находится. В зале горели свечи, и зловещие тени метались по ширме, за которой она спала. Джейми прислушалась, пытаясь понять, что происходит там, за перегородкой. Голоса то затихали, то становились громче, и среди них выделялся один, монотонный, от которого мурашки ползли по телу. Джейми уловила несколько слов, и сердце ее сковал страх – читали заупокойную молитву по чьей-то отходящей в мир иной душе.

Джейми догадалась, что нашли тело Ангуса. Осенив себя крестным знамением, она набросила накидку и поспешила к скорбящим, чтобы вместе с ними помолиться о загубленной душе. Ее не смущало, что ее, чужестранку, могут встретить косыми взглядами – она жена Кинкейда, и ее место рядом с мужем.

Незаметно для Алека она встала с ним рядом и зашептала слова молитвы над распростертым на столе телом. Облаченный в черную с пурпуром рясу, седовласый священник был печален и хмур, такими же были и лица стоящих вокруг мужчин и трех женщин – Эдит, Энни и третьей, как догадалась Джейми, Элизабет.

По лицу Элизабет потоком текли слезы, но ни рыдания, ни стона не срывалось с ее губ. Джейми мгновенно прониклась к ней симпатией. В подобной ситуации она сама выла бы, как волчица.

Джейми подошла к столу, чтобы получше рассмотреть человека, которого отпевали. Его лицо было смертельно бледным и неподвижным, тело покрыто многочисленными ранами, из которых еще струилась кровь, но самой ужасной была рана на груди – удар меча почти надвое рассек се. Левая рука Ангуса была сломана в запястье и свисала, как плеть, на голове была огромная шишка, шрам рассекал левую бровь, придавая лицу чудовищное выражение.

Джейми склонилась над телом, чтобы получше рассмотреть, что явилось причиной смерти. По лицу Ангуса пробежала едва заметная судорога, и тотчас же луч надежды зажегся в сердце Джейми – он был еще жив. Она прислушалась к дыханию – оно было слабым, но ощутимым. «Надо немедленно действовать, – как молния пронеслось в голове Джейми, – иначе он умрет от потери крови!»

Священник продолжал читать молитву, окружающие вторили ему.

Джейми не могла больше медлить. Она дотронулась до плеча Алека, и тот, вздрогнув, оглянулся и недовольно посмотрел на жену.

– Это Ангус? – шепнула Джейми. Алек кивнул.

– Иди в постель, – приказал он.

– Он еще жив.

– Он умирает.

– Пока нет, Алек.

– Отправляйся в постель!

– Но, Алек…

– Немедленно! – Голос Алека был твердым, но Джейми не боялась его. Зайдя за ширму, она собрала все необходимое: горшочки с мазями, длинную иглу с суровой ниткой, несколько пар белых чулок. Все это, несомненно, пригодится Джейми в борьбе за жизнь умирающего воина, а она будет бороться, хочет того муж или нет.

Джейми вернулась в зал, когда священник закончил молитву и встал на колени. Его примеру последовали все остальные.

Завидев жену, Алек рассвирепел и, ухватив ее за плечи, развернул к ширме, но она вырвалась из его крепких рук.

– У нас в Англии, – сказала Джейми, – существует странный обычай: мы не хороним людей раньше их смерти.

Алек остолбенело посмотрел на жену. Воспользовавшись моментом, Джейми продолжала:

– Алек, вы не можете утверждать, что Ангус умирает. Позвольте мне осмотреть его раны. Если Богу будет угодно забрать его к себе, он это сделает и без меня.