Митя (хмыкает): Дьявольский обольститель, говоришь?
***
Интимный полумрак, сигаретный дым висит коромыслом, за столами нет ни одного свободного места — помещение бара напоминает говорливый улей. Вокруг барной стойки — так же полно народу, ждущего от чародея-бармена очередного стаканчика волшебного пойла, способного хотя бы один вечер превратить в сказку… Ну или в полноценную комедию. Никакой драмы. И бармен старается: жонглирует бутылками, обворожительно улыбается клиенткам, трясет шейкером и засылает театральным жестом на другой край стойки виртуозно приготовленную «Маргариту» или «Космополитен».
Наша компания расположилась за уютным столиком с кожаными диванчиками, возле окна с чудным видом на канал, который тихой рябью серебрится под светом одиноких фонарей. Вся поверхность стола заставлена стаканами, бокалами, бутылками, тарелками с какой-то закусью.
Данила сидит между Сергеем и Димой, обняв их за плечи: у них уже та самая кондиция, когда лучший друг кажется вершиной человеческого совершенства, почти божеством, с которым непременно надо еще раз выпить на брудершафт и как следует припечататься слюнявыми губами к щеке.
Алекс расположился напротив них возле окна, то и дело пряча тихий смех в шарф. Перед ним медленно стынет чай. Он трезв, свеж и как будто весь выглажен: даже его волосы уложены в удобоваримом намеке на приличную стрижку. Рядом с ним устроился Митя: как ни крути, но он заметно выделяется из всей компании — то ли лучезарной улыбкой, то ли интригующей жестикуляцией рук и манерой говорения, то ли неприлично сверкающими в приглушенном свете ламп запонками. Он центр, затмевающий все и вся вокруг, и даже Алекс на его фоне незаметен.
Единственный человек, кто так же привлекает к себе внимание сторонних людей, как и Митя, — это Ника, явно наслаждающаяся вечером и компанией.
Данила (встает со стаканом виски в руках, поправляет чуб на голове и с пафосом произносит): Я хочу поднять этот тост за самого клевого чувака во всей вселенной, за своего брата, друга и лучшего музыканта. Киселев, дорогой ты мой человек, за тебя!
Все, кроме Алекса, встают и чокаются. Митя наклоняется и целует друга в макушку. Тот лишь поднимает глаза, улыбается и снова отворачивается к окну. В этот момент раздаются аккорды странной, но невероятно волнующей мелодии Crystal Fighters «Champion Sound». Митя отставляет в сторону бокал с шампанским и поворачивается к Нике.
Митя (пафосно): Леди, я могу пригласить вас на танец?
Ника согласно кивает головой. Они выходят в центр зала, где нет ни одного танцующего. Митя театрально кланяется, подавая руку Нике. Та элегантно отвечает изящным приседанием, и вот они уже кружатся в чувственном танце, двигаясь точно, страстно и завораживающе. Митя оказывается отличным партнером, но даже ему не под силу затмить слаженно двигающуюся девушку. Он взмахивает рукой, приглашая Нику продолжить танец без него.
Ника, ничуть не смущаясь пристальных, в чем-то завистливых взглядов, продолжает кружиться одна, поднимает руки вверх. Ее платье развевается, мелькая волнующими воображение складками и совсем нескромно приоткрывая стройные ноги. Митя падает перед ней на одно колено, и, слегка касаясь длинными пальцами плавящейся в пространстве зала ткани, словно отстукивает по подолу платья нужный ритм.
Вся компания безотрывно следит за их танцем.
Сергей (выдыхая): Этот мудак так хорош, что даже я б ему дал!
В ответ на эту реплику Алекс встает и, не глядя на танцующих, выходит из бара.
***
Алекс забирается на перила, прислоняется разгоряченным лбом к прохладному столбу. Вскоре к нему присоединяется немного пошатывающийся Данила.
Даня (озабоченно): Что не так, друг?
Алекс (не отрываясь от столба): Я идиот.
Данила (хмыкая): Допустим, это не новость.
Алекс (с горечью): Я сам позволил ему забрать ее. Я, знаешь ли, таким широким жестом (он изображает этот самый широкий жест, едва не теряя равновесие и не падая с перил) отдал ее. И никакие туфли этого уже не исправят.
Данила (жестко): Ал, скажу тебе один раз: будь мужиком! Ты два года по ней убивался. Два гребаных года мы наблюдали за тем, как ты тонешь. У Сереги, наверное, до сих хранится годовой запас транквилизаторов.
Алекс (едва слышно): И еще семь лет я делал вид, что ее не существует.
Данила: Помогло?
Алекс (качая головой): Нет. Стоило Ви вернуться, и весь мой такой расчудесный мир полетел в тартарары.
Данила (настойчиво): Так чо ты мне-то это говоришь? Пойди и скажи это ЕЙ.
Алекс (с мучительной болью в голосе): Пробовал. Она меня не слышит. Или не хочет слышать. Она даже не знает, почему я уехал тогда. До сих пор так и вижу эту картину: она и тот парень. И я — дебил с цветочками… Не отболело ведь. И все равно готов простить ее, все равно хочу быть с ней… Ненавижу ее. Ненавижу себя. Ненавижу этого подонка Митю.
Данила (сочувствующе): Саш, пошли выпьем, а?
Алекс: Не могу. Я на этих долбанных антибиотиках. Ты не поверишь, но я дал себе слово не подводить вас больше.
Данила (обнимает его за плечи): Пойдем, брат. Ты же умеешь делать эту… как ее там… хорошую мину при плохой игре.
Алекс (вздохнул): Умею.
***
Алекс с Даней возвращаются в бар, подходят к столику, за которым идет бурный спор. Митя сидит рядом с Никой и держит за руки, мягко пытаясь от чего-то отговорить. Но Ника полна решимости, и Сергей с Димой ее в этом возбужденно поддерживают.
Данила (деловито): Чо происходит?
Митя (беспомощно): Ал, Даня! Ну хоть вы ей скажите! Она собирается драться!
Данила (у которого брови стремительно ползут вверх): Что собирается делать?
Ника (ее глаза горят в хмельном восторге): Оказывается, здесь проходят женские бои без правил. Ну, такие, несерьезные. Вон, на танцполе уже ринг соорудили. У них есть своя девушка-боец, и они предлагают всем желающим девчонкам с ней побороться. Я хочу это сделать! Там приз — тридцать кусков!
Алекс (ошарашенно): Женщина, ты с ума сошла?
Митя (кивая в сторону друга): О боже, вот и я о том же!
Сергей (цокая языком и закатывая глаза): Госпадя, какие же вы оба скучные гондоны! Ника, не слушай их, я хочу видеть тебя там, детка!
Данила (заинтересованно): Ты прям в таком виде полезешь на ринг?
Ника (азартно): Нет, конечно! Там дадут такие секси-маечку и шорты. Ребята, ну поддержите меня — я так хочу с кем-нибудь подраться! У меня аж руки чешутся!
Сергей (с энтузиазмом): Сдается мне, что в нашей компании настоящий мужик — только ты, Ви! Детка, я за!
Дима (индифферентно): Я тоже.
Данила (глядя на Алекса с Митей): Парни, не убивайте меня, но я тоже за!
Алекс (пожимая плечами и усаживаясь на свое место): По фигу.
Митя (нахмурившись): Вот как, значит. Ладно. (Он лукаво прищуривает глаза.) Тогда давай на спор.
Ника (загоревшись глазами): Какой?
Митя: Судя по твоим друзьям, им решительно по душе такие забавы, но мне нет. Так вот, если ты проиграешь, ты сегодня же уезжаешь со мной. (Тоном, не допускающим возражений.) Берешь свои чертовы вещи и едешь со мной в Москву.
На этих словах Алекс впивается побелевшими костяшками в край стола.
Ника (заметив это): Хорошо. Я согласна. Но если я выиграю, то… То ты пообещаешь, что не откажешься от своих слов и возьмешь меня с собой в Тибет.
Митя (с улыбкой): Я уже обещал это.
Ника: Нет, постой, это еще не все! Также ты пообещаешь, что все эти полтора месяца ты будешь звонить мне. Каждый день.
Митя: Я бы и так это делал, впрочем… Хорошо, обещаю.
Ника: Даня, разбей!
Девушка стремительно целует Митю в щеку и исчезает в недрах бара.
***
Друзья направляются к импровизированному рингу, в углу которого уже стоит здоровая накачанная девица. Через несколько минут под вопли и бурные аплодисменты там появляется Ника: ее волосы убраны в хвост, а на щеках, прямо под глазами, широким росчерком проведены две черный полосы. Она приветствует зрителей и подходит к сопернице пожать руку.
Ника: Слушай, должна предупредить, я профессиональная спортсменка.
Девица: Я тоже.
И, прежде чем Ника успевает отойти, наносит ей удар. Ника уворачивается и занимает боевую позицию. Ее соперница двигается быстро, стремительно наступая — наносит удар за ударом, но Ника ловко ставит блоки. Она дерется жестко, зло, и в какой-то момент становится понятным, что ее соперница — в полном проигрыше. Наконец наступает решающий момент драки: Нике достаточно нанести только один удар, чтобы одержать победу. Но именно в этот момент она тормозит, на секунду, буквально на краткое, молниеносное мгновение замирает, вглядываясь в толпу. Видит напряженное лицо Мити. И сразу же за ним — обеспокоенный взгляд Алекса, неосознанно теребящего край шарфа. Снова переводит глаза на Митю. И, приняв какое-то решение, укладывает соперницу на ринг.