В короткой песцовой шубке, узких брюках, с эффектно разложенными по плечам кудрями, вся в облаке какого-то нежного аромата…
– Привет, – сказал Егор. – А Юрка там, внизу, что ли?
– Какой Юрка… – засмеялась Марьяна, скинула на руки Егору свою шубку. – Я одна. Я в гости к тебе. Выгонишь?
– Да проходи уж… Выпить хочешь? Ты за рулем?
– Чуть позже… Я на такси приехала. Юрка в Питере, до субботы.
– Если ты к Лизе, то ее нет, – спохватился Егор.
– Я знаю, – хладнокровно произнесла Марьяна и, обернувшись, вскинула руки, обняла Егора.
Первый порыв – схватить девушку, поцеловать ее, прижать к себе.
– Погоди. Что ты делаешь?
– Ты забыл? Ты забыл всё, да? – взяв в ладони его лицо, засмеялась Марьяна.
– Я не забыл. – Егор волевым усилием отстранил ее.
– Ты странный… Лизы нет, Юрка уехал. Я с Катковой утром имела беседу, – Марьяна прошла в гостиную, села на диване, закинув ногу на ногу. Она была и очень хорошенькой, и смешной одновременно. – Аська сказала, что вы с Лизой поссорились, и хочет мирить вас. Только тс-с, это секрет. Старая дева живет чужой жизнью, раз своей нет…
– Зачем ты пришла? – хмуро спросил Егор. Первый порыв прошел, теперь ему хотелось как можно скорее избавиться от Марьяны. Ну вот как будто следы преступления замести, срочно!
– А Лиза ведь нас собирала всех вместе. Нас с Юркой, остальных. Советовалась.
– Прекрасно… оказывается, наша с Лизой личная жизнь – достояние общественности, – саркастически произнес он.
– Юрку прям трясло, он не может, когда у него от тебя тайны… Он меня замучил – рассказать тебе об этом или нет. Ну, о том, что Лиза нас всех вместе собирала, за твоей спиной беседы вела.
– Марьяна, зачем ты пришла?
– Ты такой милый. Такой трогательный. Переживаешь из-за ребенка… А хочешь, я тебе рожу?
– Марьяна… замолчи.
– Лиза ушла. Ты один. Слушай, я от Юры тоже могу уйти. Мы будем вместе. Как тогда, помнишь?
Она напоминала о событиях, которые произошли четыре года назад. Тогда Юрий уехал в очередную командировку, и около месяца Егор приходил к Марьяне, иногда даже оставался ночевать. Лизе он говорил, что сдает очередной проект. Ведь ему, как архитектору, нередко приходилось наблюдать за строительством, по просьбам заказчиков вносить изменения в свой проект.
Никогда и ничего Егор не стыдился так, как этого периода в своей жизни.
– Ты Юрку, что ли, совсем не любишь? – мрачно спросил Егор.
– Почему? Люблю, – пожала плечами Марьяна. – Но он такой зануда, боже мой… Это даже хуже, чем алкоголик. Чем наркоман. Он так меня все время строит, дает советы, направляет…
Я на стену уже лезу.
– И меня ты тоже любишь?
– Люблю, – улыбнулась она своей ясной, забавной, детской, задорной улыбкой. Женщина-кошечка. Которая всю жизнь тоже что-то играет, играет…
– За что?
– Ты романтичный, и ты не зануда. Ты красивый.
– Разве это важно? И Юрка что, урод?
– Юрка – мужик-мужик, – спокойно пояснила Марьяна. – А ты – мужчина-юноша. Ну я не знаю, как это объяснить… Да, а Юрка виагру уже пьет, ты в курсе?
Егор схватился, за голову, сел. Застонал.
– Что с тобой?
– Марьяна, уходи, – с трудом произнес он. – Зачем ты мне это говоришь…
– Ты чувствуешь себя виноватым перед Юркой?
– Еще как. Да меня убить мало, – сквозь зубы произнес Егор. – Если он узнает, он меня никогда не простит. Я скотина, я гад.
– Я понимаю, тебя совесть мучает… – ласково произнесла Марьяна. – Но что теперь, прошлое не исправить.
Она протянула руки, хотела опять обнять Егора, но тот отвел ее руки в сторону.
– Ладно, сейчас уйду, – обиженно сказала она, надув губы. – Только ты ко мне ведь тоже до сих пор неравнодушен. Я же чувствую…
Маленькая, ладная. Смешная и милая. Эти темные локоны, шоколадные большие глаза, задорный нос. Марьяна была до ужаса похожа на Таю. Вернее, не похожа, а как это… Один и тот же тип внешности обеих.
Только Марьяна – не Тая. Обман, мираж. Кукла. Портрет, сделанный модным художником, – слишком гламурный, искусственный. Все в Марьяне сначала поражало, ошеломляло, а потом – начинало утомлять.
Слишком эффектные, театральные позы, манерные интонации в голосе… Даже волосы производили странное впечатление. Спереди – роскошные локоны, сзади – одна длинная узкая прядь на спине, поскольку вся основная масса волос переброшена вперед. То есть всю свою красоту Марьяна держала на фасаде. Все, что сзади, – как-то скупо и обычно.
Чем дольше и пристальней приходилось разглядывать Марьяну, тем сильнее росло разочарование. Невысокая и коротконогая. Широкие щиколотки. Выраженной талии нет. Слишком «наштукатуренное» лицо. Волосы – весьма жиденькие, их роскошь – тоже искусственного происхождения. Накручено-наверчено, начесано, лаком сбрызнуто, чтобы объем не ушел, а так – ничего особенного.
Гримасничает Марьяна мило, да. Но, опять же, стоит с ней пообщаться подольше, как уже наизусть знаешь все эти гримасы. И слова, которые она произносит, тоже какие-то… Как слова в пьесе, которую уже смотрел не один раз.
Егор разглядывал Марьяну и думал, что он к ней не просто равнодушен, а она ему надоела. Невыносимо, до тошноты надоела.
– Тебя проводить? – спросил Егор.
– Не надо. – Она уже тыкала нарощенным ноготком в экран телефона. – Сейчас такси опять вызову. Ну ты зря, Егор, зря так со мной. Эта ваша мужская дружба…
– Как ты думаешь, Юрка меня бы простил?
– Нет, конечно, – фыркнула Марьяна. – Алло, Геннадий? Вы не слишком далеко уехали? А возвращайтесь назад, пожалуйста. Да, да, по тому же адресу!
Марьяна покинула квартиру. Егор остался один.
Оказывается, он столько глупостей в своей жизни натворил. Которых уже никак и никогда не исправить.
…На следующий день, тоже вечером, позвонил Юрий.
– Алло, Егор? – На заднем фоне – гудение, шум. – Я только что приземлился. Сейчас в аэропорту еще. Слушай, ты дома? Я хочу к тебе приехать поговорить. Ты как?
– Давай, – согласился Егор. – Жду.
Почему-то дрогнуло сердце, какое-то неприятное ощущение вдруг возникло. Словно Юрий знал о том, что у лучшего друга и у его жены, Марьяны, был когда-то роман. Нет, Юрий не мог этого знать. Но страх или, вернее, даже ужас – временами возникали у Егора. Вот как сейчас.
Словно Юрий знал.
Нет, конечно, он ничего не знал, но вдруг – догадался? И тогда придется сознаться в собственном скотстве. В том, что предал лучшего друга. Что занимался любовью с его женой…
Юрий прибыл через полтора часа, обнял Егора, торжественно достал из портфеля бутылку известного прибалтийского ликера, крепкого – глянь, что у меня!
– Угадай, брат, о чем поговорить с тобой хочу… Даже домой к Марьяше не поехал, сразу к тебе…
– Ты хочешь поговорить о Лизе. – Егор достал рюмки, принес каких-то готовых нарезок из холодильника.
– Откуда ты знаешь?
– Господи, со мной все хотят поговорить о Лизе. Вы все, оказывается, целые собрания в мое отсутствие устраиваете, – усмехнулся Егор.
– Ты с ней еще не помирился?
– Слушай, ну ты же в курсе, наверное, что она учудила…
– За нас. – Юрий разлил в рюмки ликер, чокнулся с Егором. – За нас, молодых и красивых…
– За нас.
– Так вот, Егор, что хочу сказать. Ничего страшного Лиза не сделала. Ну написала она эти посты… Это обычное дело сейчас, с этими социальными сетями…
– Юр, у нее аудитория – будь здоров.
– Ну имен-то она не называла! Перестань. Это все мелочи, – упрямо, жестко повторил друг. – Хуже, когда… Ну, словом, есть вещи и похуже. И даже их можно простить.
– Какие, например?
– А ты в курсе, что Марьяша мне изменяла?
А я ей простил, между прочим, – негромко произнес Юрий.
Сердце у Егора замерло, а затем ухнуло вниз. Прямо в желудок, где плескался нежный и одновременно крепкий ликер.
– С кем она тебе изменяла? – глухо спросил Егор.
«С тобой», – ждал он ответа. Но Юрий сказал:
– А я почем знаю. Я копать не стал. Знаю – гуляла в мое отсутствие, несколько лет назад. Мне соседи намекали. И я в квартире рубашку мужскую нашел, за диваном. Ты смеешься? Я не вру!
Егор не смеялся. Он просто сжался весь. Было такое. Лето, жара… Пришел в гости, сбросил рубашку, забыл о ней. С собой сумка была со спортивным снаряжением, из нее футболку достал, когда уже домой собирался. Но, выйдя из дома, в котором жила любовница, сразу ей позвонил, попросил рубашку спрятать. Получается, Марьяна забыла это сделать? А Юрий вернулся потом из командировки и ту рубашку нашел.