И вот как теперь без всего этого? Как жить на пустой овсянке и пресных огурцах? Пожалуй, лишь извращенцы Тягуновы могли любить подобные продукты, постные, скучные и невкусные.
Ася знала все о московских кафе, ресторанах и даже мелких забегаловках… А что? Иногда именно там, в забегаловках, и попадались кулинарные чудеса, вот как в том случае с ливанской шаурмой. Она разведала – где, в каких кофейнях в кофе льют настоящие сливки, а не порошковую химию.
Ася знала всё и о магазинах – где что лучше купить. Где самый вкусный хлеб и где самое сочное мясо. Где продается ее любимый шоколад.
Ареал своих поисков Ася постоянно расширяла, старалась открыть для себя новые рестораны и новые продукты. Новые марки. Конечно, часто случались и разочарования. Когда, например, Ася в кафе заказывала себе вкусняшек, а потом отодвигала от себя блюдо – все не то, не так. Но были и восхитительные кулинарные открытия, вкусовые откровения…
Теперь же предрешено просить официанта принести ей этот кислый свежевыжатый апельсиновый сок. И салат из горькой рукколы. Нет, руккола тоже неплоха, но если только под баранину… Эх, баранина. Теперь только сухое и тоскливое филе индейки!
Доктор в больнице так и сказал: «Хочешь еще прожить – измени свою жизнь!» Холестерин за гранью, сахар на грани…
Ася всегда много и упорно работала. Собственно, у нее никакой другой жизни, кроме работы, и не имелось. И потому еда для нее оставалась единственным отдыхом, последней радостью. Теперь она лишилась и этого.
Да и с работой, по-хорошему, надо было что-то делать. Либо нанять помощников, либо отказаться от части заказов.
Трель мобильного. Иван. Он всегда звонил Асе, чуть что.
– Алло, – быстро отозвалась она.
– Ася… Ася, милая, – в трубке были слышны сдавленные рыдания.
– Ты где? – спросила она.
– Я не знаю. Погоди… сижу возле метро.
Типа скверика. А метро – в виде ракушки, на Садовом.
– Сейчас буду. Никуда не уходи.
Ася нажала на кнопку отбоя и тут же набрала номер Кошеля.
– Слушаю, – тут же отозвался старый друг.
– Ты как? Надо Ваньку забрать. Я одна не смогу. Я тебе не говорила, но… Я больше не справляюсь.
– Асенька, без проблем. Куда подъезжать?
– Ты на работе? Можешь отпроситься? Я тогда минут через двадцать возле тебя буду.
– Хорошо, – кротко произнес Кошель.
Опять нажала кнопку отбоя. Быстро оделась, покинула свой дом. Поймала такси. Сразу туда, где работал Кошель – тот уже стоял на улице, тянул шею у края тротуара.
– Притормозите здесь.
Кошель увидел Асю в такси – сразу без лишних слов прыгнул в салон.
– Теперь на Садовое, к Красным Воротам, – опять скомандовала Ася. – Привет, – только тогда Ася обратилась к старому другу.
– Привет. Где пропадала? Ездила куда? Сто лет не виделись.
– Я в больнице тоже лежала.
Кошель побледнел. «Чего он так переживает?» – с раздражением подумала Ася.
– Да все уже в порядке, – сказала она.
– У тебя измученный вид. Послушай, так нельзя…
– Что нельзя?
Вероятно, Кошель хотел намекнуть – нельзя Асе все время бегать за Иваном, точно нянька. Но он не решился произнести это вслух.
– Что с тобой было, Ася?
– Да ничего со мной не было, – сварливо отозвалась она. – Ложная тревога. Теперь вот на диету посадили, велели режим соблюдать. Больше ходить пешком и меньше работать. Стоп, вот здесь, спасибо…
Кошель полез за деньгами в карман, но Ася нетерпеливо оттолкнула его руку с купюрой, сама расплатилась с таксистом. Они вышли из такси.
– Ася.
– Да?
– Ася, так нельзя, – без всякого выражения повторил Кошель.
– Что нельзя? Слушай, если ты будешь мне мораль читать, я больше не стану тебе звонить…
– Ты и так мне не звонишь. Только если тебе помочь надо, как с Ванькой, вот сейчас.
– Иди ты к черту! – вдруг взбесилась Ася. – А иди ты, правда, куда подальше. Без тебя обойдусь.
Кошель посмотрел на нее странным, ускользающим взглядом, повернулся и медленно пошел прочь вдоль Садового.
Но Ася не стала его догонять. Она направилась в сторону, к метро. И в самом деле там, в маленьком скверике на одной из лавочек сидел Иван. Положив локти на колени, опустив голову.
– Ты чего? – сев с ним рядом, ласково спросила Ася.
– Лиза меня не любит, – не поднимая головы, печально произнес Иван. Как ни странно, но алкоголем от него не пахло.
– Любит… Да как тебя не любить? – Она провела ладонью по его макушке, взъерошив волосы.
– Вот так. Она Егора любит, а со мной у нее несерьезно все было.
– А я тебе говорила. А я тебя пыталась удержать – помнишь, тогда, еще весной, когда ты посреди ночи к Лизе собрался ехать…
– Помню.
– Ты знаешь, я в Лизе очень разочаровалась, очень.
Иван положил Асе голову на плечо.
– Хорошо, что ты не стал напиваться сейчас.
– Я уже давно не пью.
– И не надо. Что ты хочешь, Ванечка?
– Хочу вернуть прошлое. Так хорошо было – там. В Ялте. Море. Солнце. Тетка радовалась, просила остаться. Ненавижу Москву, – устало отозвался Иван. – Лиза правду сказала, что я только тебе одной нужен. А хочешь, роди ребенка от меня.
Хочешь?
Кажется, он не шутил и не дурачился, как обычно. Кажется, он от всего сердца это сказал. Ася вся похолодела и даже в желудке почувствовала ледяной ком, словно в один присест съела целый брикет мороженого.
Она хотела сказать, что сейчас ей о детях нельзя думать, надо сбросить килограммов пятьдесят минимум. И разобраться с холестерином и сахаром.
Потом попыталась представить – ну ладно, похудеет она, наладит здоровье – а что дальше?
– Ты шутишь? – наконец выдавила она из себя.
– Нет. Я хочу сделать тебе приятное. Ты такая хорошая, Аська, – печально заметил Иван.
«Хорошая. Приятное мне хочет сделать, отблагодарить. Чем может отблагодарить… – усмехнулась она. – И ведь не любит совсем, совсем не любит!»
Она осторожно отстранила от себя Ивана, заставила его сесть прямо.
– Знаешь что… Я больше не буду тебя спасать. Не звони мне, не зови, – сказала она. – Ты уже взрослый мальчик, сам справишься.
– Ась, ты чего?
– Хочешь – напейся сегодня с горя, из-за того, что Лиза тебя бросила… Имеешь же право! Хочешь – нет. Но ты не сможешь не напиться, ты слабак.
– И ты, Брут?! – вскинул он голову, улыбнулся. – Ась, ну правда, я не знаю, как мне жить, зачем. Что мне делать?
– Что делать? Уезжай к тетке, в Ялту. Сам сказал, что она тебя ждет, просила остаться.
– Но я ей не нужен, ей нужно, чтобы за домом кто-нибудь присматривал…
– Ну и присматривай за этим домом! – рассердилась Ася. – Чего плохого-то? Живи там, раз Москва тебе так надоела!
Иван с изумлением смотрел на Асю.
– Все просто, все очень просто, Ванечка, – продолжила она настойчиво. – Выход из любой сложной ситуации – всегда самый простой. Только ты его пока не замечаешь. Вот он, прямо перед тобой. Ну открой глаза, открой! – Она протянула руку вперед.
Иван уставился в направлении ее руки. Там как раз располагалась та самая «ракушка». Народ входил в нее, выходил.
Ася встала, пошла прочь. Оглянулась – Иван так и сидел, смотрел в сторону «ракушки». И вот пойми – дурачился он сейчас или действительно увидел его, тот самый выход…
Ася махнула рукой, села в первое попавшееся такси. На перекрестке у Покровки автомобиль притормозил, пропуская идущий мимо поток машин. Ася вдруг увидела Кошеля. Он теперь направлялся по Покровке, к центру. Просто шел себе, медленно, не глядя по сторонам.
Ася вспомнила последний разговор с Лизой и собственные слова, что ее любовь к Ивану «сокровище».
Ну не дура ли…
– Возьмите, – Ася протянула купюру водителю. – Я сейчас выйду.
Хлопнула дверцей, решительно зашагала по Покровке вслед за невысоким плотным мужчиной. Какой он смешной!
Наконец Ася догнала Кошеля. Ни слова не говоря пошла рядом.
Кошель мельком взглянул на нее, затем взял под руку.
– Куда мы идем, Володя? – спросила она.
– Мы гуляем. Мы просто ходим. Много ходим пешком.
У Аси защипало глаза. Но она сдержалась, не разревелась.
Но, видимо, Кошель чувствовал ее состояние. На перекрестке с Чистопрудным бульваром Володя остановился и обнял ее изо всех сил.
Наверное, давно хотел это сделать. Но почему-то не решался до этого момента.
Лиза очень хотела увидеть лицо Егора в тот момент, когда она скажет ему – я беременна. Как он отреагирует, какие чувства испытает? Ей нестерпимо хотелось узнать это. Ведь реакция Егора покажет его отношение к ней. Обрадуется – значит, любит. Огорчится – значит, нет.