Робин Уэллс - О, малышка!

Дымчатая стеклянная дверь Центра по лечению бесплодия мягко закрылась за Джейком Честейном, заглушив шум вечернего движения по Пеория-авеню. Джейк прищурился, после майского солнца в приемном покое казалось неестественно темно, хотя в здании горели лампы дневного света.

Однако эта темнота не шла ни в какое сравнение с мраком, царившим в душе Джейка. Он оказался не готов к тому, что ему будет так плохо. Прошло два года, и вот он здесь и испытывает такую боль, как будто все произошло только вчера.

С этим местом были связаны все надежды его и Рейчел. Воспоминания нахлынули разом и, громоздясь друг на друга, грозили смести ту стену забвения, которую Джейк выстроил вокруг своей души.

Глубоко вздохнув, он пошел дальше, глаза постепенно привыкали к освещению. Казалось странным, что клиника выглядит столь молчаливой и бесцветной в отличие от тех ярких и шумно выраженных надежд, которые они с Рейчел испытывали по отношению к ней. Это были мечты о том, как они будут держать в руках теплый, пронзительно вопящий сверток – голубой или розовый, мечты о цветных шарах и шумных днях рождения, о маленьких ножках во фланелевых тапочках, спешащих утром в Рождество к елке, под которой добрый ангел оставил свои подарки.

Ребенок. Семья. Долгая и счастливая совместная жизнь. Трудно представить, что он когда-то был столь наивен, что верил в продолжение сказок, заканчивающихся фразой: «Они жили после этого долго и счастливо».

Что ж, сейчас он в это уже не верит. Раньше Джейк думал, что в жизни есть смысл, теперь же понимал, что все – суета. Если Бог существует, а Джейк больше не был в этом уверен – он или равнодушный наблюдатель, или небесный тиран, развлекающийся тем, что возвышает людей лишь для того, чтобы насладиться их падением.

Как иначе можно объяснить бессмысленную автокатастрофу, отнявшую у него жену и родителей именно тогда, когда появилась надежда на то, что мечта о ребенке может стать реальностью?

Джейк обвел взглядом комнату. Пролетело два года, но ничего не изменилось: безукоризненно чистый бежевый ковер на полу, серо-бежевые стулья, по-военному четко выстроившиеся у стены. Даже слабый запах чистящего средства с ароматом сосны и антисептика был все тем же. На Рейчел всегда производила впечатление чистота в клинике, но сейчас Джейк воспринял это как насмешку.

Клиника была стерильной, как и ее пациенты.

Джейк решительно направился к стеклянному окошку, за которым маячил силуэт полненькой медсестры. В своем пятнистом черно-белом халате она напоминала корову молочной породы, впечатление усиливало выражение ее больших карих глаз, которые она подняла на Джейка от лежащего перед ней бульварного журнала.

Однако, увидев его, она выпрямилась на стуле, расправив грудь, и кокетливо улыбнулась.

Джейк скупо улыбнулся в ответ. «Я тут исключительно по делу», – говорила его улыбка. Женщины начали заигрывать с ним, еще когда он учился в старших классах школы: тогда Джейк неожиданно вырос до шести футов и двух дюймов, на подбородке у него появилась ямочка, и он стал носить бейсбольные и баскетбольные майки.

И хотя Джейк привык к вниманию прекрасного пола, оно его зачастую обескураживало.

Рейчел утверждала, что это от того, что у него лицо кинозвезды и фигура профессионального атлета.

– Ты действуешь на женщин как кошачья мята на кошек, – уверяла она. Но сексапильность Джейка не пугала ее, она считала, что он должен пользоваться ею для достижения своих целей. – Составь суд присяжных из женщин и улыбайся им своей убийственной улыбкой. Не сомневаюсь, что ты будешь выигрывать все дела, – говорила она ему.

И когда Джейк начал работать с отцом Рейчел, то именно так и поступал. Рейчел в очередной раз оказалась права. Она почти никогда не ошибалась. После ее ухода все в жизни Джейка пошло наперекосяк, и вряд ли когда-нибудь наладится.

Медсестра кокетливо дотронулась до своих волос:

– Чем могу быть полезна? Джейк неловко улыбнулся:

– Я звонил. Мне сказали, что необходимо приехать и подписать какие-то бумаги.

– Какие?

Джейк сунул руку в карман брюк и быстро оглядел присутствующих. Женщина лет сорока с обеспокоенным выражением лица. У дверей жмется пара лет тридцати. Напротив молодой человек в джинсах, через четыре стула от него устроилась веснушчатая плотная блондинка с журналом на коленях. Все они, встретив его взгляд, быстро отвели глаза.

Черт! Он не собирался рассказывать о своей личной жизни в присутствии посторонних – особенно в этой комнате, где каждый звук усиливается царящим в ней унынием. Вот Рейчел всегда удавалось устроить так, что ему не приходилось говорить о своих проблемах на людях.

Умелая, организованная, дальновидная Рейчел. Господи, как же ему ее не хватает! Они подходили друг другу, словно горошины в стручке. Джейк почувствовал давящую боль в груди.

– Моя… моя жена… – Голос его надломился. Черт! Прошло два года, а он до сих пор не может говорить о ней спокойно. Скрипнув зубами, он прокашлялся и попытался еще раз: – Моя жена и я были пациентами доктора Бордена.

При слове «жена» лицо у медсестры вытянулось и в глазах снова появилось унылое коровье выражение.

– Мне жаль, но доктор Борден у нас больше не работает.

– Больше… он что, умер?

– О Господи. Я надеюсь, что нет, – хихикнула сестра, демонстрируя крупные плоские зубы, затем ее лицо снова поскучнело. – Он ушел на пенсию и переехал во Флориду.

«Ну вот, а я сразу о смерти», – удрученно подумал Джейк. Неудивительно! Ему казалось, что вокруг него умер весь мир. Его жена. Его родители. Даже рыбка в аквариуме в его офисе. Джейку иногда казалось, что он тоже умер, просто до конца не осознавал этого.

Медсестра смачно жевала жвачку.

– Хотите записаться к другому врачу?

– Нет, я собирался поговорить с кем-нибудь из вашего начальства. – Джейк вытащил из внутреннего кармана сшитого на заказ пиджака сложенный белый лист бумаги. – Я получил это по почте.

Он протянул лист в окошечко. Джейк помнил его содержание наизусть.

«Уважаемый мистер Честейн!

Доноры спермы оказывают неоценимую услугу бесплодным парам. Мы ценим ваш вклад в работу нашего Центра и приглашаем вас к дальнейшему сотрудничеству. Как и раньше, мы будем рады заплатить вам 350 долларов. Пожалуйста, позвоните нам сегодня, чтобы договориться о встрече».

Прочитав письмо, медсестра подняла на Джейка глаза:

– Вы пришли, чтобы сдать?

В ее устах это прозвучало так, как будто его поймали на растрате средств сиротского приюта. Он что, похож на типа, который может отлить «это» в кувшин за деньги?

Сердито оскалившись, Джейк уже собрался было задать ей этот вопрос, но вспомнил утренний разговор со своим тестем и партнером Томом Моррисоном.

Солидный седовласый джентльмен бочком вошел в обшитый дубом кабинет Джейка, выглядел он при этом как-то неуверенно. Том остановился за одним из стульев перед столом Джейка и забарабанил пальцами по его кожаной спинке. Поболтав о всякой ерунде, он перешел к существу вопроса.

– Джейк, на тебя жалуется персонал.

Джейк поднял голову от бумаг по сложному вопросу о слиянии корпораций, которые он изучал перед тем, как вошел Том.

– Опять Шарон? Прекрасно, если ей тут так не нравится, она вольна уйти.

– Это пятый секретарь за последние шесть месяцев, – осторожно напомнил Том, – но дело не только в Шарон. Дотти утверждает, что все недовольны.

Голос Тома звучал озабоченно, Джейк не мог этого не заметить. Дотти больше двадцати лет была у Тома менеджером по штату, и старик всегда внимательно прислушивался к ее заявлениям.

– В чем проблема? – поинтересовался Джейк для приличия.

Том потер чисто выбритую щеку и опустился на стул.

– Ну, все считают, что ты… э… грубоват. Джейк скорчил гримасу:

– Что это означает?

Лицо Тома озарила улыбка, сделавшая бы честь любой рекламе.

– Полагаю, им хочется, чтобы с ними обращались помягче.

– Договорились! Я буду называть их «сладкий мой» или «пирог ты мой медовый».

Том поднял обе руки:

– Послушай, Джейк, я не жалуюсь. Ты великолепно работаешь, зарабатываешь для фирмы немалые деньги. Я поддерживаю тебя на сто процентов. Это просто потому… что некоторые люди слишком тонкокожи. – По лицу Тома было видно, как неудобно ему все это говорить. Наклонившись, он взял со стола Джейка медное пресс-папье в форме мяча для гольфа. Это был подарок Рейчел. Джейк следил, как Том перекатывает его между ладонями. – Я нашел Нэнси из бухгалтерии в слезах, а две девушки из архива жаловались, что на днях ты ни за что накричал на них. За последний год от нас ушло трое клерков, и потом – эта ситуация с твоими секретарями…