Робин Уэллс - О, малышка!

И опять – странная неуверенность и странный взгляд.

– Не сказала?

– Нет.

– Ну ладно, я Джейк. – Он крепко пожал ей руку. Пожатие было теплым и приятным, как будто ты в холодный день надела на руку теплую варежку. Ощущение тепла через руку и шею разлилось по щекам Энни.

– Рада познакомиться. – Она посмотрела мужчине в глаза. Они были ясными, светло-карими, брови темными, хорошей формы. Что-то в его глазах показалось ей знакомым. – Мы с вами раньше не встречались?

Он приподнял странно знакомые брови:

– Не думаю.

Энни тоже так не думала. Такого мужчину она бы не забыла.

– Вы навещали этим летом вашу бабушку?

Он чуть недовольно шевельнул бровями, как будто вопрос ему не понравился.

– Случалось.

– Может быть, мы общались, когда были детьми? Бедняга, казалось, окончательно смутился. Вспомнив о роли хозяйки, Энни опять улыбнулась и сделала приглашающий жест рукой:

– Проходите. Я поставила чайник, когда услышала вашу машину.

Энни провела его в гостиную, заставленную старинной мебелью, стараясь припомнить, что о нем рассказывала Перл. У старой женщины была дюжина внуков, и она в них слегка путалась. Энни помнила лишь то, что этот внук должен приехать из города.

Она убрала с дивана алого динозавра в голубую полоску и жестом пригласила гостя присесть.

Джейк, не отрываясь, смотрел на игрушку.

– Сколько лет вашему ребенку?

– Год и два месяца.

На его лице появилось странное выражение.

– Девочка или мальчик?

– Девочка.

– Девочка, – пробормотал незнакомец. – Дочка.

Казалось, он разговаривает не с ней, а с самим собой. Энни смотрела на него с доброжелательным интересом. В нем была какая-то смесь скрываемого напряжения и сильных эмоций – весьма сексуальная. Энни не могла оторвать глаз от его рта. «Держу пари, – думала она, – что он потрясающе целуется».

Энни переложила игрушку в другую руку, пытаясь и мыслям придать иное направление. Он не могла припомнить, когда ее так тянуло к мужчине.

Он смотрел на нее странно знакомыми глазами, и Энни, смутившись, указала ему на диван:

– Садитесь, пожалуйста.

– После вас.

Не только красив и сексуален, но и отлично воспитан. Перл упоминала или нет, пыталась припомнить Энни, он женат? Да нет, она как будто ничего такого не говорила, кроме того, что он накануне принятия серьезного решения.

Энни села, мужчина вслед за ней опустился на диван. Она бессознательно провела рукой по своей оранжевой футболке с надписью «Университет Оклахомы» и почувствовала, что она какая-то странная на ощупь. Опустив глаза, Энни поняла, что вся в пуху от альпака.

Джейк последовал за ее взглядом. Энни вдруг поняла, что они оба смотрят на ее грудь. И почему она сегодня утром не надела лифчик? Ее груди торчали, как два оранжевых конуса.

Джейк прокашлялся:

– У вас… э… есть кошки?

Энни оттянула свою футболку на груди, лицо у нее горело.

– Нет, я расчесывала своих альпака.

– Альпака? – Мужчина сдвинул брови. – Это что, порода собак?

– Нет, это разновидность ламы.

– Ламы, – повторил Джейк. Он смотрел на нее как на диковинное насекомое. – И сколько их у вас?

– Пока пять, но я надеюсь увеличить поголовье.

– Я видел какой-то скот, когда въезжал на вашу ферму. Это они?

– Да. Это очень контактные животные. И очень добрые.

– И вы… ухаживаете за ними? Энни кивнула:

– Им нравится, когда их расчесывают. Еще они любят, чтобы их купали.

После этих слов Джейку захотелось спросить, а любят ли они носить хвостики вроде того, что у нее на голове. Женщина была со странностями. Но сложена отлично.

Он вдруг понял, что опять смотрит на ее грудь. Рассердившись на себя, Джейк отвел глаза. Он приехал сюда, чтобы разузнать про нее и ребенка, а не для того, чтобы пялиться на ее груди.

– Итак, вы выращиваете альпака.

– Да, кроме того, я продаю навоз. Это великолепное удобрение для садов!

Из кухни донесся свисток чайника. Энни наклонилась и положила динозавра на старый сундук, который служил кофейным столиком.

– Чай готов. Я сейчас. – Она вышла из комнаты, такса следовала за ней по пятам.

Вздохнув, Джейк наклонился и взял в руки динозавра. Его мысли вернулись к цели его приезда.

Дочка. Если он не ошибается, у него есть дочка.

Он быстро просчитал в уме. Возраст соответствовал дате оплодотворения, записанной в компьютере. Если это так, то ребенок был зачат через месяц после гибели Рейчел.

Джейк тяжело вздохнул. Как он мог произвести на свет ребенка, когда земля еще не успела высохнуть на могиле Рейчел, да еще с этой женщиной?! Чужой женщиной.

Не в силах усидеть на месте, он поднялся и подошел к антикварному бюро – похоже, здесь в свое время хранили лекарства. Он взглянул на него, но был слишком взволнован, чтобы рассмотреть его получше. Засунув руки в карманы, Джейк глубоко вздохнул.

Несправедливо, до чего же несправедливо! Подойдя к окну с деревянными жалюзи, он развернулся и пошел обратно. Как посмела эта женщина родить ребенка, которого они с Рейчел пытались зачать на протяжении семи лет? Почему именно эта чудаковатая женщина оказалась матерью его ребенка?

Его пронзило чувство недовольства собой. А он еще сидит тут и пялится на ее грудь!

– Черт, – провел он рукой по волосам, испытывая чувство глубокой вины. Не пялиться было трудно – футболка так плотно прилегала к ее телу! Да и ко всем остальным частям тела тоже. Она была самым ярким и пылким существом, которое ему когда-либо приходилось видеть. Как он мог не таращиться на нее с ее сверкающими рыжими волосами, собранными в дурацкий хвостик, с глазами как осколки неба и ртом, похожим на клубнику? А ее одежда!

Не важно, что на ней надето, важно, как она это носит. Ее потертые «ливайсы» вызывали ряд ассоциаций, а тело под оранжевой футболкой казалось чрезвычайно эротичным.

Нет, она явно не годится на роль матери. Во всяком случае, матери его ребенка.

Матерью его ребенка должна была быть только Рейчел!

Его руки сжались в кулаки, и Джейк понял, что все еще держит мягкого динозавра. Он подошел к сундуку и поставил на него игрушку. Ярость душила его.

Он отберет у нее ребенка. Он обязательно этого добьется! Если это действительно его ребенок, он добьется права на единоличную опеку и сам вырастит девочку. Он адвокат и сумеет это сделать.

Решение помогло ему собраться с мыслями. Он должен быть спокойным, сдержанным и собранным. Таким, каким обычно бывает в суде. Люди всегда изобличают себя, если дать им как следует выговориться. Для того чтобы лишить эту женщину материнских прав, он должен обладать информацией.

Его ум, как компьютер, перебирал все, что ему уже известно о ней. Эта женщина – Энни, – видимо, принимает его за кого-то другого. Похоже, что она ждет на чай мужчину, которого никогда раньше не видела, – внука какой-то женщины по имени Перл. Интересно, что является целью этого чаепития? Ему скорее всего повезло – его приняли за человека, пришедшего на свидание, организованное обожающей устраивать чужие дела бабушкой.

Ну что ж! Скоро все прояснится. А пока он не станет раскрывать свои карты и постарается узнать как можно больше. Кто владеет информацией – владеет всем, и он намерен собрать ее как можно больше.

– Вот и я.

Джейк повернулся и увидел, что Энни стоит рядом с ним, держа в руке дымящуюся чашку. Он так углубился в свои мысли, что не заметил, когда она вернулась.

Стараясь придать лицу доброжелательное выражение, Джейк взял из рук Энни чашку и подошел с ней к дивану. Он подождал, пока женщина сядет, примостился рядом и посмотрел на белую фарфоровую чашку. От нее исходил аромат чая. Джейк обратил внимание, что второй чашки в руках Энни не было.

– А вы?

– О нет. Я не пью чай.

«Почему тогда она навязывает его мне?»

– Честно говоря, я чай тоже не особенно жалую. Я больше люблю кофе.

– Жаль, но вы должны выпить все до последней капли.

Она что, дразнит его? Выражение лица у Энни было серьезное, даже, пожалуй, деловитое. Джейк неуверенно посмотрел на нее.

– Дайте ему чуть-чуть остыть, а потом выпейте залпом. Так даже лучше.

Джейк молча изучал ее. Она казалась совершенно серьезной. Прежде чем он что-либо ответил, Энни улыбнулась и расположилась на диване поудобнее, поджав под себя голые ноги.