Оставшись в коридоре одна, я собралась с духом, поправила платье, призвала всю свою смелость и вошла в квартиру.
Чейз сидел на диване. Я, будучи рабой своих привычек, тут же открыла шкаф и сняла кофточку, хотя и не собиралась класть ее туда.
– Я уже все проверил. Дважды. – Он улыбнулся, но в улыбке сквозила печаль.
Господи, пожалуйста, не разбивай мне сердце. Снова.
– Хочешь бокал вина? – Я потопала на кухню, чтобы налить вина себе. До самых краев. Может, даже выпить из горла.
– Нет, спасибо.
Я чувствовала на себе его взгляд, пока возилась на кухне, а когда закончила, то замялась, прежде чем выбрать, где сесть. Я решила сесть на стул, а не на диван рядом с Чейзом, и сделала глоток вина. Он терпеливо ждал, пока я не посмотрю в его сторону.
– Иди сюда.
Я закрыла глаза. Боже, я бы все отдала, чтобы сидеть с ним рядом, но нужно было понять, зачем он здесь. Что все это значит.
– Зачем? – Я сделала еще один глоток, чтобы у меня появился предлог отвести глаза.
– Потому что ты мне нужна.
Я посмотрела на него, все еще сомневаясь.
– Потому что я скучаю по тебе. Я чертовски скучаю по тебе, Риз.
Мне пришлось сглотнуть, потому что предательски подступили слезы счастья. Но я боялась. Ему нужно было что-то сделать. Я не могла позволить пучине страсти снова засосать меня, если он не отдаст мне всего себя. Все или ничего.
Я пересела на диван, Чейз забрал у меня бокал и поставил на стол, а потом обнял меня и притянул к себе, сжав с такой силой, что я едва могла дышать, но в его объятиях я чувствовала себя так хорошо. Так правильно.
– Прости меня, Риз. Прости, что обидел тебя, – бормотал он в мои волосы.
Прошло довольно много времени, прежде чем Чейз отпрянул, и мы смотрели друг другу в лицо. Он заглядывал мне в глаза в поисках чего-то. Уверенность?
Найдя то, что ему было нужно, Чейз откашлялся и тихо заговорил:
– Когда мне было двенадцать, я купил на гаражной распродаже швейцарский ножик и таскал эту вещицу с собой много лет. – Он потупился, взял мою правую руку и без конца гладил мой шрамик большим пальцем, а когда снова поднял голову, в его глазах стояли слезы. – Я отдал его Эдди, тому бездомному, которому пыталась помочь Пейтон. – Его голос дрогнул. – Я думал, он сможет защититься в случае необходимости.
Боль в его голосе была невыносима. Мне хотелось как-то успокоить его, но я хотела, чтобы он выговорился. Это было не просто преодоление барьера для наших отношений, но и важнейший шаг на пути к исцелению. А я этого хотела больше всего, потому сжала его руку и еле заметно кивнула.
– Все эти годы мы думали, что Пейтон убила группа подростков, нападавшая на бездомных, что она просто попала под горячую руку. – Он вздохнул и выдал: – Но это не так, ее убил Эдди. – Чейз опустил взгляд, сжал мою руку, а потом снова заглянул мне в глаза. – Тем самым ножом, который я ему дал. Ее убили моим ножом.
Может, удар нанесли и не мне, но я все равно чувствовала себя выпотрошенной. Слезы побежали по лицу.
– Я не закрыла дверь, а теперь мой брат не слышит.
Чейз вытер мне слезы большими пальцами и взял мое лицо в ладони:
– Ты не виновата.
Я посмотрела ему в глаза:
– Ты тоже.
Спустя несколько часов я была физически и эмоционально измотана. Как только пробка вылетела из бутылки, Чейз излил мне душу. Мы говорили о Пейтон и Эдди, а я рассказала детали того вечера, когда мы с Оуэном вошли в дом и застали там грабителей. Я призналась Чейзу в том, в чем не особо признавалась и самой себе, – как на меня повлияло чувство вины, как я переживала приступы депрессии. Ему важно было знать, что он не один и я не жду, что он излечится за один вечер.
Я сходила в ванную, ответила на видеозвонок от моего взволнованного брата, которому, разумеется, забыла написать, и снова вернулась на диван, но мой зад не успел приземлиться, как Чейз усадил меня на колени. Его улыбка была прекрасной и настоящей.
Он прижался лбом к моему лбу.
– Ты правда собралась перебраться в Чикаго?
– В Чикаго? Зачем?
– «Пинк Косметикс». Послала им резюме.
Я нахмурилась:
– Понятия не имею, о чем ты. Я не отправляла туда резюме. Я вообще никуда не отправляла резюме. У меня есть кое-какие накопления, так что я решила взять небольшой отпуск, а потом уже думать о новой работе. Я подумываю об открытии небольшой маркетинговой фирмы вместе с подругой Джулс, которую ты видел. – Я замолчала. – А с чего ты взял, что я переезжаю в Чикаго?
– Они позвонили и попросили рекомендацию.
– Странно.
Чейз закрыл глаза, хихикнул и покачал головой:
– Сэ-э‑эм.
– Сэм?
– Я же не говорил с представителем компании. Это Сэм сказала мне накануне, что они позвонили и попросили рекомендацию.
– Все равно не понимаю.
– Сэм раздула огонь. Знала, что это заставит меня разобраться со всеми проблемами.
– Ох… а я думала, что тебя вывел из себя мой спутник.
– Я чуть с катушек не слетел, когда увидел, как его руки шарят по твоему лицу в этом испанском ресторане.
Я выпучила глаза:
– Ты что, следил за нами?
– Только сегодня. Я с ума сходил, глядя, что ты снова куда-то идешь с этим парнем. Помнишь, что ты сказала мне перед тем, как перестала со мной разговаривать?
Разумеется, помню.
– Что?
– Что приведешь какого-нибудь парня домой и откроешь окно, чтобы я все слышал. – Он шлепнул меня по заднице. – Нет в тебе жалости, Коровка.
Я начала хихикать, но Чейз тут же приподнял меня в воздух и бросил на спину. Чейз навис надо мной, схватил мои руки и завел за голову.
– Тебе кажется это забавным?
– Вообще-то да.
Он потерся носом о мой нос и прошептал:
– Ты бы ведь не стала спать с ним, правда?
– Определенно, нет. Но с тобой это никак не связано.
Чейз откинул голову и надулся. Это было так мило.
– То есть не потому, что ты так в меня влюблена, что не можешь даже дотронуться до другого мужчины?
– Ну, в общем-то это правда. Но сегодня я встречалась со своим братом Оуэном.
Чейз повесил голову и заржал:
– Ты серьезно?
– Да. Что ты видел в итальянском ресторане? Как он трогает мое лицо? Так это я пела ему песенку.
– Ну, тогда, думаю, мне не о чем беспокоиться. – Чейз прошептал в мои губы. – Хотя никогда не знаешь наперед. Например, тебя сейчас трахнет твой любимый троюродный братик.
– Да?
Привычная нахальная самоуверенность Чейза вернулась, но внезапно он замялся.
– Ты сможешь простить меня? Я обещаю не отталкивать тебя снова и сделать все, что в моих силах, чтобы защитить тебя.
– Я хочу, чтобы ты охранял для меня лишь одну вещь.
– Какую?
– Я отдала тебе свое сердце. Обещай, что сохранишь его в целости и сохранности.
– Если только ты пообещаешь никогда не возвращать мне мое.
Мое сердце выстукивало его имя с той самой первой встречи в ресторане. Ему не нужно беспокоиться, что я отдам ему сердце, поскольку я поняла, что оно мое и только, пусть даже Чейз сам этого пока не понял.
– Займись со мной любовью, Чейз.
Он начал стягивать с себя рубашку через голову.
– Займусь, но не сейчас. Обещаю, чуть позже я буду любить тебя медленно и сладко, покажу тебе все свои чувства с помощью моего тела. Но прямо сейчас после всех этих разговоров про других мужчин мне хочется пометить территорию.
Он поднялся на колени и посмотрел на меня сверху вниз. То, как Чейз пожирал меня глазами, было единственной прелюдией, в которой я нуждалась.
– Я хочу кончить в тебя. Можно, Риз?
Я сглотнула.
– Да, я пью противозачаточные.
– Хорошо, больше никаких преград между нами. Ни нашего прошлого, ни наших секретов, ни даже чертова латекса.
– Да.
Он провел костяшками по платью, медленно следуя изгибам моего тела.
– Но сначала я зароюсь лицом в твою киску, по которой так соскучился, пока ты не кончишь мне прямо на лицо.
Он дотронулся до моих обнаженных бедер, и одна рука исчезла под подолом платья. Я ахнула, почувствовав его ладонь между ног.
– Потом я трахну тебя сильно и быстро, проникая так глубоко, что моя сперма останется внутри на несколько дней.
Чейз задрал подол, отодвинул трусики в сторону, провел двумя пальцами по моей вагине и застонал.
– Такая мокрая.