Ольга Горовая - Оберег для дракона

Юлу вновь затрясло. А Юра возмущенно уставился на нее.

— Опасно?! В тебя стреляли, золотце, ты что! Вот тебе было опасно! — словно она глупости говорила, отмахнулся он. — Я не знал, что входные двери открыты, боялся потерять время, пока бежал бы через подъезд, — пояснил Юра, и при этом притиснул ее к себе ещё сильнее.

Его рука еще плотнее обхватила ее затылок, заставляя Юлу чувствовать себя какой — то невероятно уязвимой. Но при этом — и защищенной его руками, всем им. И это ощущение потрясло ее до каких-то незнакомых еще глубин. Словно бы связывая их невидимыми связями, переплетая чем-то неведомым, неощутимым, и в то же время — до дрожи реальным… Тем, что вдруг заставило ее поднять лицо и потянуться к губам Юры. А он будто бы только этого и ждал — набросился на ее рот с дикой жадностью, ещё крепче прижав Юлу к себе, надавил ладонями на ее затылок и спину между лопаток, но осторожно, продолжая руку беречь…

И на какое-то мгновение она забыла обо всем, что случилось за последние полчаса, просто с головой погрузившись в ощущения, в жажду и жар, который между ними с первой встречи полыхал. С удовольствием и не приходила бы в себя — ей так хорошо стало, словно этот жар жидким золотом по сосудам побежал, расцвечивая мир под веками… Ей нравилось, как он ее «золотцем» вдруг называть стал, его интонация при этом, когда голос ниже становился и словно бархатом проходил по коже. Хоть и не хотела признаваться.

Но тут кто-то начал трезвонить в дверь.

Юра с неохотой остановился, едва оторвавшись от ее губ. Заглянул в глаза.

— Думаю, это «скорая». Сейчас гляну… — все так же аккуратно, но с неохотой, которую дал Юле почувствовать, Юра ссадил ее со своих рук и пошел смотреть, кто приехал.

В квартире сразу стало суматошно. На площадке вновь появились соседи, видимо, решившие все-таки узнать все подробности. Но на них никто время не тратил. Врач с медсестрой засуетились вокруг Юлы, обрабатывая рану. На ходу успокаивая его, что ничего серьезного нет. Практически сразу приехала и полиция — повезло, видимо. Двое полицейских разбрелись по квартире, осматривая комнату, входную дверь, балкон, про который Юра уже рассказал, описывая свое появление у соседки, он же третьему продолжал описывать случившееся. Ту часть, что сам видел. А вот то, что начал понимать, и догадки, посетившие его в последние минуты уже анализа, а не просто примитивного и глобального страха за Юлу, — пока попридержал при себе. Тут полиция мало поможет, как он себе это представлял. Не простые патрульные, во всяком случае. Это надо с Горбатенко обговорить будет. Только бы до своего телефона добраться, который так и остался дома.

Поначалу Юра об этом даже не задумался. Настолько испугался за Юлу! Матерь Божия, да он когда ее крик услышал, чуть умом не тронулся! Действительно все внутри перевернулось от страха за эту женщину, уже успевшую стать не чужой. И, если честно, про подъезд и толковый вход он вообще не вспомнил. В мозгу доминанта появилась — добраться до нее как можно скорей!

«Вижу цель, не замечаю препятствий» — это как раз про него в тот момент. Не до здравого смысла оказалось. Правда, он и сейчас не смог бы сказать, что выбрал неверный путь. Как развернулась бы ситуация, побеги он через лестничную площадку и окажись у стрелка на пути к отступлению? Так от Юлы оттеснил своим внезапным появлением, считай. Спугнул… В иной ситуации — где гарантия, что тот не пристрелил бы их обоих, оказавшись в ловушке?

В Юру этот нападающий тоже стрелял, когда убегал по ступеням, стараясь оторваться. Успел отклониться, пуля врезалась в стену. Он указал на это полицейским. Объяснил, что лифт снова не работал…

— Это мы заметили, — с сарказмом хмыкнул один из тех полицейских, что осматривали квартиру.

— Ага, — поддакнула медсестра, упаковывая чемодан с медикаментами.

Что тут можно было комментировать?

— Да, у нас такое бывает, — согласился Юра, подойдя к Юле, так и сидящей на диване, но уже с перебинтованным плечом.

Было заметно, что она все еще не пришла в себя толком, да и ночное время сказывалось. Он подозревал, что получил бы от нее пинок за подобное, но она сейчас ему искренне напоминала взъерошенного и разбуженного не по времени совенка… И это ему нравилось… Ее вид, не ситуация. Хотелось опять усадить ее к себе на колени, крепко обнять и начать целовать. Так он точно испытывал ощущение, что она в безопасности. А это внезапно оказалось очень важным для него. Хотя… имелось и подозрение, что именно он и подверг ее опасности. Не специально, но…

— А покажите-ка нам свою квартиру, — отвлекая Юру от мыслей и любования пусть и взъерошенной, но такой чертовски привлекательной Юлой, подошли к нему двое полицейских. — Для формы. Мы должны проверить, — объяснили они, когда он перевел на них удивленный взгляд. — Заодно и пулю поищем, ведь нападающий в вас в коридоре уже стрелял, верно? — словно что-то уточняя в своих записях, посмотрел полицейский в протокол.

— Да, — кивнул Юра. — Пойдемте, — передернул плечами, не видя причин отказывать.

За ними потянулась и мед. бригада, уже завершившая обрабатывать рану Юлы.

— Юр… — как-то неуверенно окликнула его Юла, понимая, что остается только с одним полицейским. Привстала.

— Я быстро, — обернувшись через плечо, уверенно заявил он. — Все нормально. Мы все двери оставим открытыми, если что — кричи, у тебя это здорово выходит, — пошутил, стараясь ее развеселить.

Увидел страх, вновь появившийся в настороженных глазах… соседки? Она за эту ночь стала ему кем-то большим. Это без вариантов. И этот страх резанул по сердцу. Захотелось тут же прижать ее к себе и успокоить.

— Хорошо, — улыбнулась Юла на его подначку. — Можешь не сомневаться, закричу.

И хоть было заметно, что ей все еще не по себе, продолжила отвечать на вопросы оставшегося с ней полицейского. Юра же повел двух других к себе.

Как только полиция начала осматривать его квартиру, приехали криминалисты. И пока вновь прибывшие уточняли какие-то детали, то и дело перемещаясь по квартирам и коридорам, один из первых полицейских потащил Юру на балкон — осматривать остатки пластика уже с этой стороны.

— Очень рвались на помощь к соседке, — с усмешкой заметил он, кивнув головой на обломки перегородки.

— Очень, — Юра не видел смысла отрицать очевидное.

— Любовники? — в лоб спросил полицейский, внимательно всматриваясь в него.

— Нет, друзья, — покачал головой Юра.

Но в этой самой голове отчетливо вспыхнуло слово «пока». После сегодняшней ночи и всех внутренних озарений, он ни на минуту не сомневался, что в дальнейшем их общение ужинами на балконах не ограничится.

Полицейский кивнул, еще раз осмотрел обломки пластика. Вернулся в комнату. Юра пошел за ним, сквозь коридор и открытые входные двери видя, как криминалисты собирают и нумеруют улики.

— Есть предположения, кто это мог быть и почему на вашу подругу, вообще, напали с огнестрельным оружием? — поинтересовался у него офицер, также наблюдая за работой коллег.

У Юры предположения были и он подозревал, что очень даже верные. Только вот делиться ими с полицией пока не казалось верным, учитывая, что не до конца понимал расклад и то, куда связи Φила распространялись. Потому он просто покачал головой:

— Пока никаких предположений, — вздохнув как можно искренней, посокрушался Юрий, разыскивая взглядом свой мобильный.

Полицейский кивнул, не настаивая.

— Если все же вспомните, позвоните, — протянул ему бумажку, на которой был написан номер телефона и фамилия. — Это старший группы, который с вашей подругой сейчас говорит. С обратной стороны мой номер. Нам любые мелочи или догадки могут оказаться полезными.

Юра бумажку взял и снова кивнул, пообещав, что обязательно позвонит, если что-то придумает. После чего, видимо, не обнаружив для себя ничего интересного здесь, полицейский вышел на лестничную площадку. А Юра, прихватив телефон и быстро написав сообщение Горбатенко (не звонить же, пусть и хорошему партнеру, в три часа ночи), тоже вернулся в квартиру Юлы.

Вся суматоха с криминалистами и полицией, c новыми вопросами и полным отсутствием каких-то толковых ответов, длилась до четырех утра. А потом они с Юлой как-то внезапно остались одни: все споро собрали сумки, чемоданы, обнаруженные гильзы — и уехали. В квартире воцарилась странная и немного потерянная тишина. Неловкая атмосфера, которой и после нападения не было.