Мари Секстон - Обещания

— Уверен, что ты меня не клеишь?

Поначалу я не смог произнести ни слова. Конечно, ничего такого я не планировал, но в тот момент был не в силах не прикасаться к нему.

— А у меня получается? — Мой голос прозвучал не громче шепота.

Мэтт колебался несколько секунд, — то ли потому что не мог уверенно ответить, то ли потому что знал, что его ответ мне не понравится — а затем покачал головой:

— Нет.

Вполне ожидаемо, но до чего же больно. Больше я не мог на него смотреть, пришлось закрыть глаза и напомнить себе, что нужно дышать. В горле застрял комок, у меня едва получилось вымолвить:

— Думаю, это не имеет значения.

Я попытался вырвать руку, но он вдруг крепко сжал ладонь:

— Джаред, ты хочешь, чтобы я ушел?

Вопрос меня удивил, я честно ответил:

— Нет. — Я все же освободил руку и встал, прикрыв глаза. — Мэтт… — Что тут скажешь? — Мне жаль.

— Не извиняйся. — Слова звучали откровенно и благожелательно, мне немного полегчало.

Слава богу, похоже, из-за моего желания наша дружба не развалится, но я все еще не смел поднять на него взор. Надев рубашку, Мэтт подошел и положил мне на плечо руку, дождался, когда я подниму голову, и с почти-улыбкой сказал:

— Пошли, приготовим начос.

Все последнее воскресенье августа мы просидели на моем диване, смотря по телевизору футбол и радуясь началу сезона, как дети Рождеству.

На утренней игре мы переживали за одну команду, но уже после обеда болели против друг друга. Никогда я не испытывал такого идеального чувства товарищества. Мы смеялись, ругались, швырялись чем попало, безостановочно пили пиво. Ближе к финалу Мэтт счастливо вздохнул, откинулся рядом со мной на спинку дивана и сказал:

— Теперь каждое воскресенье я здесь.

— Не забудь, по понедельникам тоже есть игры.

Обычно я езжу на работу и обратно на велосипеде, на машину пересаживаюсь, лишь если выпадает снег. Не берусь утверждать, но подозреваю, именно это помогает оставаться в хорошей форме и не толстеть. Большую часть времени я наслаждаюсь поездками, но сегодняшний день стал исключением. К вечеру поднялся ветер, предвестник грозы — частого явления в Колорадо в начале сентября. Холодный ливень ограничил видимость на дороге. Вдобавок ко всему, на обратном пути требовалось заскочить в гастроном — в холодильнике у меня мышь повесилась. Но из-за мерзкой погоды хотелось только одного — как можно скорее попасть домой и обсохнуть.

Может, Мэтт сегодня меня навестит и мы закажем пиццу?

Я изо всех сил крутил педали, опустив голову, когда меня сбил автомобиль. Спасло меня то, что тот медленно выезжал с парковки. Водитель ловил мух, болтая по телефону, как обычно и предсказывала Лиззи. Надеюсь, теперь она счастлива.

Удар пришелся по левой стороне, я приложился головой о передний бампер и вылетел на проезжую часть. Позже я понял — мне крупно повезло, что на дороге не оказалось встречных машин. Я прокатился пару метров и остановился на разделительной полосе.

— О черт! Я тебя не заметил, прости! Ты цел? — Водитель выскочил из машины и навис надо мной. Я узнал его — Джейсон, хотя мои сведения о нем ограничивались лишь именем.

— Кажется, со мной все в порядке. — На самом деле, я понятия не имел и ошеломленно пытался установить повреждения. Похоже, ничего не болело, но ведь это еще не показатель.

— Лучше отвезу-ка я тебя в больницу.

Удивительно, но выглядел Джейсон ничуть не лучше меня.

— Думаю, я цел. — Вообще-то, меня больше беспокоило состояние велосипеда.

— У тебя кровь у виска.

Я потрогал левое ухо и посмотрел на окровавленную ладонь, которую быстро омыло дождем.

— Дерьмо. — Вся рубашка и тротуар подо мной были красными.

Джейсона начало трясти:

— Я отвезу тебя в больницу.

И тут пришла боль. Оставалось лишь решить — дождаться скорую или поехать в госпиталь на его машине. Я выбрал Джейсона.

— Рана выглядит страшнее, чем есть на самом деле. — Сообщил доктор. — Конечно, если бы вы надели шлем, перед тем как сесть на велосипед, отделались бы лишь ушибами и царапинами, но вы разбили голову. — Знаю, он абсолютно прав. Хуже того, наверняка Лиззи, мама и Брайан прочтут мне такую же лекцию раз сто. — Никаких признаков сотрясения, поэтому мы сейчас обработаем раны, наложим повязки и отправим вас домой. Есть кому позвонить, чтобы вас забрали?

— Да.

— Хорошо. Я выпишу вам оксикодон.

— Ненавижу. У меня от него зуд.

— Довольно распространенный побочный эффект. Вы предпочли бы викодин?

— Определенно.

— Одну таблетку примете сейчас и еще одну перед сном. Но только сегодня. Назавтра болеть будет не меньше, но попытайтесь обойтись без опиатов.

— Согласен. — Боль усиливалась, и наверняка станет еще хуже.

Мне дали первую дозу наркотика и обработали рану на левом виске чем-то подозрительно напоминающим супер-клей. Испачканную и подранную рубашку пришлось выбросить. Ссадину от асфальта на боку намазали какой-то слизью, перевязали; выдали синюю больничную робу, чтобы прикрыться.

Прибыли дежурные полицейские для составления протокола. Очевидно, Мэтт сегодня не работал. Джейсон сообщил номер своей страховки и пообещал на следующий день доставить велосипед к моему дому.

К девяти вечера доктор принес мне еще одну дозу викодина:

— Примете через пару часов. — Я кивнул, хотя знал, что так долго не выдержу. — Позвоните родственникам, чтобы вас забрали, но прежде мне нужно будет с ними переговорить.

Когда он вышел из палаты, я задумался, кому бы позвонить. Лиззи станет сокрушаться и реветь, укоряя за ребячество, Брайан разорется и назовет идиотом. Мама тоже расплачется и начнет выносить мозг.

Я позвонил Мэтту.

— Привет, Джаред. Куда ты запропастился? Я у тебя под дверью уже битый час ошиваюсь.

— Я в больнице. Можешь за мной приехать?

— Ты в порядке? Что случилось? — В голосе звучала неподдельная тревога.

— Я попал под машину, но…

— Господи! — Перебил он. — Ты цел?

— Да. Но одного меня не отпускают.

— Жди через пять минут.

Когда Мэтт примчался, доктор увел его из палаты в коридор, где они беседовали несколько минут. У машины я почувствовал себя лучше.

— Пожалуйста, не надо выговоров. Давай отложим до утра.

— Ладно, — согласился Мэтт быстро, словно это ему и в голову не приходило.

Я готов был его расцеловать.

На подъезде к дому я едва держался на ногах — викодин, шок от аварии… Опустившись на диван, откинулся и закрыл глаза. Мэтт устроился рядом. Ничего не происходило в течение нескольких минут. Или часов?

Мир стал мягким и неосязаемым. Я осознавал боль, но дрейфовал на ее поверхности, поддерживаемый лекарствами и удобной спинкой дивана. Кажется, я даже ненадолго уснул. В какой-то момент ощутил легкое прикосновение к виску и покосился в сторону Мэтта. Тот сидел напротив, поджав одну ногу и осматривал мою рану, поглаживая пальцами волосы. Я опять прикрыл веки, упиваясь ощущениями. Голова все еще болела, но его руки дарили облегчение.

— Господи, Джаред, — произнес он серьезным напряженным шепотом без намека на обычную насмешку. Я удивился и приоткрыл глаза. Он склонился надо мной очень низко, глядя с выражением, которого я ни разу до этого у него не видел. Нахмуренный лоб, темные тоскливые глаза. Его пальцы продолжали перебирать мои волосы, будь это кто-то другой, я мог принять такой жест за ласку. — Ты едва не погиб.

Даже в одурманенном состоянии я изумился, насколько эмоционально прозвучали его слова, поэтому понятия не имел, что ответить, кроме как:

— Я в порядке.

Он закрыл глаза. Пальцы, все еще находившиеся в моих волосах, уже не двигались.

— Слава богу.

Мозги отказывали работать. Вся ситуация казалось какой-то неправильной, но я не мог понять, почему. Мэтт глянул на меня и, вероятно, заметил мое смущение, потому что вдруг улыбнулся и спросил:

— Ты сколько викодина принял?

— Достаточно. — Я мог проспать так всю ночь. Особенно не хотелось двигаться из-за этих пальцев в волосах.

Он покачал головой и, по-прежнему слабо улыбаясь, сказал:

— Пошли-ка в кровать.