— Никакого развода не будет! У Даши контракт, и она вынуждена пока здесь оставаться. Однако я скоро за ней прилечу.
— Надеюсь, что ты еще поразмыслишь над моими словами, — тоже вставая, упрямо произнес Михаил Юрьевич. — А пока не будем больше об этом, чтобы не портить себе настроение в такой замечательный день.
Прошло еще две недели, и наконец настал счастливый момент возвращения Юсуповых на родину. Хлопот перед вылетом было хоть отбавляй, и багажа набралось невообразимо много. Генри и Сара Фишеры, окончательно войдя в роль опекунов Оли и Нади, буквально завалили девочек роскошными подарками, что называется, на все случаи жизни. Светлана Ивановна накупила всякой всячины для родителей и театральных коллег, а Михаил Юрьевич и Петр, разумеется, приобрели то, что требовалось им для работы.
В суматохе сборов, вынужденный помогать родителям и сестрам, Петр не имел возможности встречаться с Дашей, которую Элизабет Кроули отправила вместе с другими топ-моделями на неделю в Лас-Вегас для показа своих новых образцов одежды. После той достопамятной ночи им больше так и не довелось побыть вместе. Однако воспоминаний о ней обоим хватило надолго. За все это время им удалось лишь несколько раз поговорить по телефону. Надежды на то, что в их распоряжении будет несколько дней, когда она вернется с гастролей, не оправдались, так как фирму «Блеск моды» пригласили для демонстрации своих моделей в Даллас.
— Бросай все, Дашенька! Порви контракт, — умолял ее Петр, когда удавалось с ней связаться. — Зачем он тебе нужен? Давай вернемся домой вместе!
— Это несерьезно, Петя, — твердо возражала ему Даша. — У нас с тобой ничего еще не решено. А легкомысленно нарушив контракт с Кроули, я подорву свою деловую репутацию.
— Так что же: я тебя больше не увижу до своего отъезда? — огорчился Петр. — Вот уж не думал, что настолько тебе безразличен! Неужели совсем не скучаешь по мне, как я по тебе?
— Вовсе не безразличен, дурачок, — понизив голос, так как, по-видимому, рядом были посторонние, заверила его Даша. — И мне тебя очень недостает. Я постараюсь вырваться, чтобы попрощаться, а ты поскорей прилетай обратно!
Но вырваться Даше не удалось, и она не появилась в своем номере отеля ни накануне, ни утром в день их вылета. Поэтому в аэропорту Юсуповых провожали только супруги Фишеры. Они уговорили девочек регулярно писать им о своих делах и добились у Светланы Ивановны согласия совершить летом совместное плавание на круизном лайнере. На радостях, что все завершилось благополучно, и она пригласила их погостить в Москве, пообещав ознакомить с шедеврами русской культуры и искусства.
Все это время Петр не находил себе места, переживая, что улетит, не повидав Дашу и не попрощавшись с ней. Пока они проходили регистрацию и сдавали свой многочисленный багаж, он еще надеялся, что произойдет чудо, и она вот-вот появится среди провожающих. Однако время шло, а Даши все не было. Вот уже объявили посадку на московский рейс, пассажиры двинулись по очереди к стойкам таможенного досмотра, а она так и не появилась.
Пройдя таможенников, он последний раз взглянул в зал. Жены там не было, и, примирившись с неудачей, он последовал за своими к паспортному контролю. Светлана Ивановна с дочками его уже миновала, и подал документы Михаил Юрьевич, когда раздался отчаянный крик:
— Петенька, погоди!
Через весь зал, расталкивая стоящих на ее пути, к нему бежала запыхавшаяся Даша, и, мгновенно приняв решение не разумом, а сердцем, Петр рванулся к ней навстречу, лишь бросив на ходу отцу:
— Летите без меня! Я остаюсь.
И схватив в охапку ту, которая была для него дороже всего на свете, он крепко прижал ее к себе и крепко поцеловал, ничуть не стесняясь изумленных и осуждающих взглядов окружающей публики.
Эпилог
Девушки-манекенщицы фирмы «Блеск моды» переодевались после дневного показа новых моделей, когда к ним заглянул дежурный менеджер Чарли Браун и, по-свойски подмигнув Даше, объявил:
— Тебя требует к себе директор. Думаю, попадет за вчерашнюю отлучку. Уж очень он зол. Так что держись!
Ее размолвка с сыном хозяйки была уже всем известна, как и ожидавшееся их бракосочетание, и вызвала на фирме много пересудов.
— С кем-то Ди закрутила, раз Бобби так злится. И какого рожна ей еще надо? Уж слишком высоко она себя ценит, если такой парень ей не подходит! — расслышала Даша завистливое перешептывание подруг, когда поправляла макияж и выходила из комнаты.
С тяжелым чувством собственной вины, страшась предстоящего объяснения, она заглянула в дверь кабинета директора фирмы. Роберт возбужденно мерил его шагами, расхаживая из угла в угол, что не предвещало ничего хорошего.
— Я все знаю, Ди! Видел собственными глазами, — сразу заявил он охрипшим от волнения голосом, когда она робко переступила порог кабинета. — Значит, ты снова сошлась со своим мужем?
— Ты что, за мной следил? — удивленно спросила Даша, уклоняясь от прямого ответа, так как сама еще толком не разобралась в своих чувствах и не приняла окончательного решения.
— После нашего возвращения я решил заехать к тебе, чтобы объясниться, но ты уже вышла из отеля и села в машину, — волнуясь объяснил Роберт. — Я поехал за тобой и видел вашу встречу в аэропорту. Как и то, — голос его прервался, — что вы вместе вернулись в твой номер.
— Выходит, ты ехал за нами до моего отеля? — чувствуя угрызение совести и не глядя ему в глаза, смущенно произнесла Даша. — Почему же не зашел? Ведь ты не робкого десятка.
— Не хотел скандала. Добром бы это не кончилось, — коротко объяснил Бобби, — и потом, мне надо было сначала убедиться.
— В чем? — непроизвольно вырвалось у Даши, хотя его ревность была вполне объяснима.
— В том, что вы снова сошлись! — с горечью бросил ей в лицо Роберт. — Я провел в машине всю ночь, и дважды проверял у портье. Твой муж номер у них не снимал!
Даша смотрела на его покрасневшее от возмущения простоватое веснушчатое лицо и испытывала смешанное чувство жалости и недоумения. По-человечески она сочувствовала Роберту, видя, как сильно он переживает, но удивлялась тому, что вот-вот могла выйти за него замуж. Ведь, оказывается, она его нисколько не любила! А теперь, когда он так унижался, потеряла и уважение.
— Напрасно, Бобби, так поступаешь! Ведь ты уже не мальчик, — укоризненно покачала головой Даша и, уже полностью овладев собой, решила поставить все точки над «i». — У нас с тобой все кончено! Потому что я по-прежнему люблю своего мужа. Но вернусь ли к нему, пока еще не знаю.
— Но что тебя ожидает с ним, Ди, ты забыла? — горячо напомнил ей Роберт. — Сама же говорила, что его семья не примирится, если не будет наследника их аристократической фамилии. Неужели хочешь, чтобы все повторилось сначала?
— Конечно, я этого опасаюсь, Бобби, хотя муж мне клянется, что никогда уже меня не оставит, — честно призналась ему Даша. — Вот почему я еще колеблюсь.
Она перевела дыхание и решила быть с ним до конца откровенной:
— Мой муж, Бобби, искренно верит в то, что говорит, но я знаю, что без ребенка у нас с ним не будет семейного счастья, даже если с этим примирятся его родители. Потому что он сам, хоть и скрывает, гордится своим княжеским родом и со временем будет страдать, если не заимеет наследника.
— Вот видишь, Ди? Ты сама признаешь, что ваша любовь не принесет тебе счастья. Ты снова у нее в плену, потому что муж рядом, и, чтобы освободиться, вам надо навсегда расстаться, — горячо убеждал ее Роберт. — Вспомни, как хорошо нам было вместе! Мы с тобой очень счастливо проживем жизнь и без детей, в свое удовольствие.
— Я тебе очень благодарна за все, Бобби, — наградив его теплым взглядом, мягко ответила Даша. — И готова была связать с тобой свою судьбу. Но, когда вновь увидела мужа, поняла, что люблю только его. А какое счастье может быть без любви? Поэтому я, наверное, рискну!
— Снова вернешься к мужу? — не понял ее Роберт. — Не делай этого, Ди! Только загубишь свою жизнь! — схватил он ее за плечи. — Остановись, пока не поздно.
— Остынь, Бобби! — отстранилась Даша, освободившись от его рук. — Я ведь совсем не о том. Муж убеждает меня пойти на искусственное оплодотворение. Его убедили специалисты, что эта операция не слишком сложная и не угрожает моему здоровью. Во всяком случае, не более чем естественные беременность и роды.