Мои объятия крепки. Я никак не могу забыть то, что только что увидел, и хотя это был всего лишь краткий эпизод, нельзя усомниться в глубине и силе того, что она испытала. Я должен знать, что же произошло. Я должен убедиться, что с ней все в порядке. Не знаю почему, но должен.
— Как ты себя чувствуешь, девочка? — наконец с пересохшим горлом спрашиваю я.
— Нормально, — кивая, икает она.
Я рад, что она не делает попыток слезть с моих коленей, и воспринимаю это как знак того, что могу продолжать разговор.
— Ты помнишь, что тебе снилось? Я услышал, как ты кричишь, и пришел посмотреть, в чем дело.
Ну, частично я говорил правду.
Она снова кивает:
— Да.
— Винсент?
— Нет, — бормочет она. — Гораздо хуже.
Я делаю следующее вполне логичное предположение:
— Ис?
При звуке этого имени она теснее прижимается ко мне, без слов отвечая на вопрос.
Несколько минут мы молча сидим, каждый погруженный в свои мысли. Интересно, Иса или Мэддена, парня, с которым, как мне известно, она недавно встречалась, она представляла в первой части своего сна. Потом мне становится любопытно, почему она считает, что Ис гораздо хуже, хотя ясно, что теперь он не представляет для нее никакой угрозы. Она была в этом уверена.
— Почему?
Прежде чем я успеваю сообразить, это слово срывается с моих уст.
Девушка запрокидывает голову назад и пристально глядит на меня сквозь мокрые слипшиеся ресницы:
— Что почему?
Наши глаза встречаются, и от ее небесно-голубых молний у меня перехватывает дыхание. Когда я держу ее в своих руках, ее сходство с Дарьей становится еще более заметным. Пытаясь подобрать слова, я тяжело сглатываю:
— Почему ты считаешь, что Ис гораздо хуже, чем его отец?
Даже не моргнув глазом, она отвечает:
— Потому что те, кого ты любишь, всегда могут ранить тебя сильнее.
— Умная девочка, — отвечаю я.
В моем голосе звучат нотки удивления, но это не из-за ее ответа, а из-за внезапной перемены в атмосфере, царящей между нами. Я не знаю точно, что это, и не знаю, как это описать словами, но что-то изменилось. Мы изменились. По какой-то причине я ловлю себя на мысли, что надеюсь, что так останется и впредь. Я действительно имел это в виду, когда говорил, что не позволю, чтобы с ней что-нибудь случилось. Теперь она не только под моим наблюдением, но и под моей защитой, и от этого в моей груди как будто становится больше воздуха.
Положив локоть ей под шею, я мягко направляю ее голову обратно к себе на грудь и кладу подбородок ей на лоб.
— Поспи еще немножко, котенок. Обещаю, ты будешь в безопасности.
Глава
9.
(Until the Day I Die — Story of the Year)
Мэдден
Утреннее солнце, пробивающееся сквозь тонкие занавески, заливало теплым, мягким светом комнату отеля в центре Чикаго. К несчастью, сидя на огромной роскошной кровати с чашкой кофе в руке и читая в Интернете старые газетные статьи, я ощущаю внутри себя что угодно, кроме тепла. После прочтения подробностей жизни Блейк, когда она была еще Брайли, кровь, текущая в моих венах, стала холодной, как арктический лед. Даже еще холоднее.
Одна мысль о том, что ей пришлось вынести — о том, что она наблюдала, и, что еще хуже, испытала — заставляет меня испытывать ужасную жажду крови. Может быть и хорошо, что вчера во время первоначальной вылазки я не нашел Винсента Риччи. Тогда, возможно, этим утром вместо «Хилтона» я бы проснулся в серой тюремной камере.
Стук в дверь на время прерывает мои суицидальные мысли, и я слезаю с матраса, чтобы впустить доставку еды в номер, по пути я набрасываю на себя футболку, дополняя ею пижамные штаны. Сам не понимаю, почему первым делом заказал еду, ведь я потерял к ней всякий интерес — мой аппетит исчез вместе с Блейк. Сон также испарился. В своих теперешних снах я вижу, что моя сладкая девочка снова со мной, только чтобы потом проснуться в кошмаре наяву, что ее нет рядом, или мне снятся все те ужасы, через которые она прошла и которые привели ее в Калифорнию, чтобы начать жизнь заново.
— Доброе утро, мистер Декер, — бодро приветствует меня молодой человек, одетый в форменную рубашку-поло и слаксы. — Где бы вы хотели, чтобы я накрыл завтрак?
Я рукой указываю ему внутрь номера и пожимаю плечами:
— Где угодно. Можно на кровати.
Он ставит поднос поверх одеяла, затем поворачивается и вручает мне чек, чтобы подписать:
— Я могу что-нибудь еще для вас сделать?
Нацарапав свое имя, я добавляю к чеку чаевые и, покачав головой, бормочу себе под нос:
— Нет, если только вы не знаете, где мне найти Винсента Риччи.
Сделал я это не специально, чтобы он обратил внимание на мою ремарку, и в особенности не ожидал, что он мне ответит, но, когда я отдаю ему кожаную папку со счетом, молодой человек, с заговорщицким видом подняв голову, глядит мне прямо в глаза.
— Вы это серьезно? Вы действительно хотите знать, где он?
— П-п-прошу прощения? — заикаюсь я, чувствуя, как мои глаза увеличиваются от удивления. — Вы и в правду знаете, где его найти?
Парнишка, которому едва больше двадцати, нервно кивает.
— Ну, я точно не знаю, где он, но один мой приятель работал в том магазине в южной части Чикаго, там, где продают подержанные автозапчасти. Так вот, он говорил, что Винсент и его ребята часто там тусовались. Не знаю точно, его это магазин или чей-то еще, но Ник несколько раз упоминал о нем. Возможно, вы бы могли попробовать…
— Да! — восклицаю я, мысленно ругая себя за то, что не подумал об этом раньше.
Конечно же, у Риччи должен быть и другой бизнес, вероятно, чтобы через него отмывать деньги мафии. Вчера я так увлекся, восстанавливая прошлое Блейк и все время натыкаясь на оборванные концы, что не смог сделать шаг назад и увидеть всю картину в целом.
— Как называется это место?
— «Тюнинг ателье Капо». Это на Норткат-авеню, но, мужик, будь осторожен, — предостерегает он. — Это не те люди, с которыми стоит связываться.
Отмахнувшись от него, я, мягко ступая, направляюсь к прикроватной тумбочке и вытаскиваю из своего бумажника стодолларовую банкноту.
— Да, не беспокойся. Мне хорошо известно, кто они такие, — отвечаю я, суя ему в ладонь дополнительные чаевые. — Спасибо за информацию. Я благодарю вас.
Какую-то долю секунды он смущенно глядит на купюры, а потом предусмотрительно засовывает их в карман.
— Всегда пожалуйста. Дайте мне знать, если вам еще что-нибудь понадобится.
Прежде чем покинуть комнату, он коротко мне кивает. Спустя тридцать минут, после того как я поковырялся в завтраке, принял душ и переоделся, я забираюсь на заднее сидение такси. У меня в желудке пульсирует комок нервов. В голове только один адрес.
— «Тюнинг ателье Капо». 819 Норткат-авеню.
Когда я вхожу, прикрепленный к стеклянной двери, ведущей в магазин, колокольчик громко звонит, сообщая о моем присутствии. Трое молодых людей в темно-синих рабочих комбинезонах толпятся у прилавка и, судя по всему, что-то заинтересованно обсуждают. Быстро взглянув в мою сторону, они возвращаются к своему разговору, решив, что я обычный покупатель.
Чтобы сразу не вызывать подозрений, я брожу туда-сюда по проходам, притворяясь, что интересуюсь выставленными в витрине аксессуарами для автомагнитол. Пару раз я пытаюсь подслушать их разговор, который, кажется, становится более оживленным. Но как только я приближаюсь к передней части магазина, они понижают голоса до шепота.
После того, как единственный оставшийся покупатель расплачивается за покупки и уходит, я, не дожидаясь, пока в магазине появится кто-нибудь еще, решаю сделать свой ход. Подходя к мужчинам, я, в попытке взять под контроль струящийся по венам бешеный адреналин, раз за разом крепко сжимаю ладони в кулаки, а потом разжимаю их.
— Чем я могу вам помочь? Вы что-нибудь ищете? — самый высокий из троих самым обыденным тоном спрашивает меня, пока остальные двое, до сих пор увлеченные своим интересным разговором, отходят в сторону. Судя по нашивке на рубашке, его зовут Тони.
Я, кашлянув, киваю.
— Да, думаю, можете. Я ищу Винсента Риччи. Он сегодня здесь?