Закатив глаза, я бросаю в него бумажную салфетку.
— Ох-ох. Я пробовала твой омлет и ни в коем случае не позволю тебе соскочить. Ты будешь отвечать за завтрак, а я за ужин. Тот, кто не готовит, занимается уборкой.
— Ах ты, маленькая дипломатка. Где это ты так научилась? — спрашивает он, приступая к чизбургеру номер два.
Так завтра на обед ничего не останется.
— Это все мой брат Брендон. Мы всегда менялись нашими домашними обязанностями и другими мелкими поручениями, а когда стали старше, еще и покрывали друг друга, — отвечаю я, удивляя своей откровенностью саму себя. — А у тебя были родные братья или сестры?
Вытирая салфеткой жир с подбородка, он кивает.
— У меня тоже был младший брат Иван. В детстве мы были очень близки, у нас всего год разницы в возрасте.
— Когда ты переехал в Штаты? Здесь живет вся твоя семья?
Неожиданно, когда я осознаю, как мало знаю о человеке, поклявшемся защищать меня пусть даже ценой собственной жизни, у меня появляется к Рейзу целая куча вопросов. Этот факт до сих пор немного меня пугает, но я решаю на этом не зацикливаться.
На секунду у него по лицу пробегает печальная тень, но он спешит сменить ее на принужденную улыбку.
— Я здесь уже больше пятнадцати лет, с тех пор как мне исполнилось семнадцать. Родители живут в Лос-Анджелесе, а брат в Хьюстоне, ведет там в порту семейный бизнес вместе с одним из кузенов.
— Мои мама с братом мертвы.
Не знаю, почему эти слова срываются у меня с уст, но по какой-то причине от этого мне становится легче.
— Да, я знаю.
Протягивая руку через маленький столик, которым мы воспользовались впервые, он накрывает мою ладонь своей, слегка поглаживая ее большим пальцем.
— Ты чувствуешь свою вину. Думаешь, что они погибли из-за тебя.
Я знаю, что он читает меня, как раскрытую книгу. Дерьмо, он, наверное, знает меня лучше, чем я. И мне понравилось, что он не спросил меня, чувствую ли я себя виноватой, а просто констатировал это как факт. Факт, который уже никогда не изменить. Только тот, кто чувствует то же самое, может понять.
— Винсент не старался скрыть от меня свои художества, — морщусь я, изо всех сил стараясь не думать о кровавой сцене, обнаруженной в доме моей матери на следующий день после того, как я застрелила Иса.
Он намеренно медленно пережевывает пищу, давая мне возможность собраться с мыслями.
— Разве одно это не заставляет тебя хотеть убить его? Потому что я знаю, что если бы ты тогда не убила Иса, я бы в скором времени сам за ним пришел. Ты сделала этому ублюдку большое одолжение. Подарила ему легкую смерть.
— И поэтому ты сердишься на меня? Потому что я отняла у тебя эту возможность?
Удерживая мою руку, он поворачивает ее, подносит ладонь к своим губам и нежно ее целует.
— Совсем нет, kotoynok. Я рад, что он мертв, но я хочу, чтобы человек, стоящий за всем этим, заплатил по всем счетам. Мне плевать, кто это сделает, ты или я, в любом случае Винсент столько задолжал нам обоим, что у него жизни не хватит, чтобы расплатиться.
Меня охватывает странное чувство, когда мы с Рейзом вот так сидим вместе после ужина и обсуждаем, кто из нас будет убивать другого человека, а его губы прижаты к моей ладони. В этом нет никакого сексуального подтекста, хотя не могу отрицать, что в его грубой внешности есть что-то внутренне привлекательное. Но вот это, какая-то связь, которую я никогда не чувствовала больше ни с кем другим… Знаю, как безумно это звучит, но я почти уверена, что он мой ангел-хранитель.
С того самого момента, когда я попала в программу защиты свидетелей, я знала, что в конце концов кто-нибудь выяснит, кто я на самом деле, и мой фальшивый мир рухнет вместе со мной. И я не ошиблась, но каким-то образом, несмотря на все безумие этой ситуации, я попала к Рейзу, нежному великану, который ненавидит тех же людей, что и я, так же сильно, как и я. Нас свел наш общий враг, но теперь уже что-то другое сделало нас… друзьями?
К несчастью, мне не удается хорошенько обдумать это жуткое слово, потому что молчание разбивает пронзительный звонок сотового телефона Рейза. Он вскакивает и отвечает на него, исчезая в спальне, чтобы поговорить без свидетелей. Так как мы оба уже закончили ужинать, я использую это время, чтобы помыть за нами тарелки и смести крошки со стола.
Проходит еще несколько минут, прежде чем Рейз снова появляется на кухне, и в то же мгновение по его озабоченному взгляду я понимаю, что что-то случилось.
— Что? Что такое?
Глубоко вздохнув, он трет руками щеки, а потом опускает их вниз.
— Мэдден. Он поехал в Чикаго, чтобы найти Винсента Риччи, но попал к его ребятам, которые его хорошо отделали до того, как вмешалось ФБР. Теперь такое началось. Винсент уехал из страны и прячется где-то в Италии, потому что федералы в поисках тебя прикрыли весь его бизнес, а твой друг лежит без сознания в больнице.
— О, боже.
Глава
12.
(Over My Head – Alabama Shakes)
Мэдден
— Какую часть фразы «Оставьте это дело профессионалам» вы не поняли?
Маршал Доэрти орет так громко, что, уверен, его хорошо слышно даже в коридоре.
— Вас чуть не убили! Не говоря уже о том, что вы провалили нам спецоперацию в «Капо», которую разрабатывало ФБР. Вместо того, чтобы заниматься своим делом, им, чтобы спасти вашу задницу, пришлось обнаружить себя раньше времени. Мистер Декер! Вы же умный человек. О чем вы только думали?
Откинувшись на подушки на неудобной больничной койке, я неотрывно смотрю, как он ходит туда-сюда по палате, под ногами его скрипит линолеум, и мне хочется только одного — чтобы он закончил читать мне нотации и ушел, а я смог бы наконец заняться выпиской. Я согласился остаться в этой дыре на сорок восемь часов для наблюдения, потому что врачам не понравились результаты МРТ, и теперь они пытаются заставить меня задержаться еще на одну ночь, потому что отек мозга спадает не так быстро, как они рассчитывали. Не дождетесь!
Уже прошло шесть дней с момента исчезновения Блейк, а эти так называемые «профессионалы» ни на шаг не приблизились к тому, чтобы найти ее. Ни контузия, ни сломанные нос и ребра не остановят меня, я буду продолжать поиски и не прекращу их, пока не найду ее или не умру.
— Вы говорили мне, что делаете все, что в ваших силах, чтобы обнаружить ее. Ее нет уже почти неделю, а у вас нет ни одной гребаной мысли, где она, — резко бросаю я в ответ, показывая голосом, что не люблю, когда со мной разговаривают как с маленьким ребенком. — Вы хоть знали, что ее нет в Чикаго? Эти громилы сказали: «… когда ее привезут домой…», это значит, что мы ищем не в том месте!
Другой мужчина, тоже находящийся в комнате, но до сего момента не принимавший участия в разговоре, поднимается со стоящего в углу стула и проходит к кровати. Это низенький, кругленький человек с темными волосами и еще более темными глазами, одетый в черные брюки и светло-голубую рубашку, пиджак от костюма он где-то оставил.
— Мистер Декер, я понимаю, что вам кажется, что вы нам помогаете, но…
— Во-первых, — резко обрываю я его, подняв руку вверх. — Я, черт возьми, понятия не имею, кто вы такой и о каких «нас» вы толкуете, но я не собираюсь никому помогать. Женщину, которую я люблю, весьма вероятно похитили какие-то очень опасные люди, и у меня только одна цель — вернуть ее обратно, живой и невредимой. Во-вторых, я прекрасно понимаю, что перед маршалом Доэрти стоит та же задача, и могу только догадываться, что и перед вами тоже, раз вы все утро торчите у меня в палате. Поэтому если обмен информацией поможет быстрее вернуть Блейк домой, я только за. Но вы с ума сошли, если считаете, что я буду сидеть сложа руки и ждать от вас новостей.
Сжав челюсти, он пронзительно смотрит на меня взглядом, который, как я могу предположить, должен меня испугать.
— Прошу прощения за то, что должным образом не представился, — отвечает он самым неискренним тоном. — Я агент Крейг Диомасси, и именно я во вторник спас вашу жизнь. А вам своей вылазкой в магазин удалось пустить ко всем чертям работу, которую я полгода вел там. Один из этих «громил» был моим человеком, и мы уже совсем близко подобрались к тому, чтобы получить последнее доказательство, которое позволило бы нам предъявить обвинения Винсенту Риччи… а теперь он сбежал из страны и прячется где-то в Италии, и вся операция раскрыта.