Машины медленно двинулись. Я облегченно выдохнул, мимолетно улыбнулся дочери.

– Ну, Настюх, едем!

Правда, я немного сильнее обрадовался, чем стоило, машины ползли все равно, словно черепахи. Я нащупал одной рукой телефон и снова набрал Аню. В конце концов, должна же она ответить! Не могла же успокоиться, стоило только согласиться привезти Настю!

Не то чтобы мне нужна какая-то благодарность, нет. Но ведь странно резко пропасть так… И Игорь Сергеевич вчера сказал, что Ани не было. Чертовщина какая-то. Только бы у нее было все в порядке.

Аня не отвечала. Абонент вне зоны действия, перезвоните… Что за ерунда?

Внутри заворочалось беспокойство. А вдруг с ней что-то случилось?

От этого стало не по себе. Если так, то у Даши есть только я. И все вопросы надо будет решать самому. Поэтому, может, уже сегодня познакомиться с девочкой?

Тут же прогнал жуткие мысли. С Аней все в порядке. И с Дашей тоже будет…

Подъехав к больнице, я тихонько ругнулся. Все парковочные места оказались заняты. Пришлось немного отъехать, чтобы нормально поставить машину. Настена снова начала задумываться: «А не покапризничать ли?»

Припарковав машину, я спешно вышел.

«Ничего-ничего, сейчас зайдем в больницу, она отвлечется», – проскользнула мысль.

Затылок неожиданно обожгло болью, перед глазами потемнело. Я протянул руку, чтобы опереться о машину, но в ту же секунду рухнул на землю. Кто-то нанес мне еще один удар по затылку.

* * *

– Антон!!! АНТОН!!! – голос Ольги пробивался, словно сквозь ватную подушку.

Он звучал, будто издалека, мне хотелось на него ответить, но тело словно сковало, голова гудела, а губы не подчинялись.

– Антон…

Я понял, что жена произносит мое имя сквозь всхлипы, и осознание этого заставило прийти в себя быстрее.

С тяжелой борьбой все же распахнул глаза, и яркий свет ударил по зрачкам. Стало больно.

Казалось, к голове теперь присоединились и веки, и даже ресницы. И все же я стараясь привыкнуть к свету, снова медленно открывал глаза. Вокруг все плыло, сфокусироваться было трудно, но я начал различать стены и предметы.

Комната была незнакомой, но капельница в моей руке четко давала понять – я в больнице.

Да и Ольга сидела у моей кровати, заплаканная, с покрасневшими глазами, растрепанная и вся какая-то непривычно нервная.

– Что произошло? – наконец смог выдавить я.

От моих слов Оля вздрогнула.

– Антон! – тут же подскочила она к кровати. – Я так волновалась, сейчас позову врача!

Она хотела куда-то убежать, но я схватил ее за руку.

– Не надо врача. Что произошло? Почему я здесь? Где Настя?

Стоило только произнести последний вопрос, как Оля побледнела еще больше и ее тело начало вести в сторону. Она не упала только чудом, схватившись за край кровати, где лежал я.

– На вас напали. У тебя сотрясение, и Нас… нашу Настю… ее украли!!! Я вызвала полицию, сейчас они уже разбираются.

Сердце будто остановилось.

Хотя почему будто. Датчики, которыми я был облеплен, панически запищали, пульс подскочил, давление тоже.

В палату тут же примчалась какая-то медсестра.

– Как это украли? – повторил я. – Оля скажи, что это глупая шутка.

Возможно, я себя не контролировал, но сказал, что сказал.

У Ольги же даже глаза от гнева сузились.

– Ты думаешь, мать будет шутить такие шутки, Антон? Думаешь, это смешно?! Да я места себе не нахожу. И знаешь что, думаю, тут не обошлось без твоей бывшей. Анны. Пока она не появилась, у нас все было в порядке.

Ольгу откровенно трясло, и понятно, что всему виной нервы.

– Не кричите, пожалуйста, – попыталась успокоить ее медсестра. – Вашему супругу сейчас нельзя переживать. И вам тоже. Хотите, принесу вам успокоительного?

– Не хочу, – отсекла Ольга. – Выйдите, пожалуйста, мне нужно поговорить с мужем.

Медсестра заметно скривилась и, сказав, что немедленно позовет доктора, вышла из палаты.

– Оль, – позвал я. – Я понимаю твои чувства, но Аня не могла так поступить.

– Что-о? Ты ее еще и выгораживаешь? – не поверила моим слова Ольга, широко распахивая глаза.

– Нет, но она ведь тоже мать, как и ты, – начал я.

– Она не как я, – рявкнула Ольга. – У меня есть все, я была счастлива. А она несчастная, отчаявшаяся одиночка со смертельно больным ребенком. Думаешь, это сделало ее адекватной? Да она наверняка озлоблена на весь мир и пойдет на что угодно, лишь бы выгрызть себе кусок счастья, пусть даже из моего горла.

Я слушал и не верил, что все это выдает мне жена. Откуда в ней самой взялось столько злобы? Или всему виной аффект?

– Оль, нужно дождаться выводов полиции. Это, скорее всего, из-за моих денег, скоро могут потребовать выкуп за Настю. Что говорят следователи по этому поводу?

– Что у твоей Ани уже более суток отключен телефон. Впрочем, скоро к тебе тоже придут задавать вопросы. Узнаешь все сам. А пока, прости, даже смотреть на тебя не могу после такого разговора!

Ольга подхватила со стула свою сумочку и кинулась к дверям палаты.

– Стой! – крикнул я ей вслед, но в ответ лишь хлопнула дверь, звеня калеными стеклами.

Но Ольга ушла.

* * *

Аня

– Ну проходите, раз приехали, – сказал мужчина, прожигая меня странным взглядом: не злым и не осуждающим, но каким-то пронизывающим до глубины души. Аж мурашки по телу побежали.

– Аня, не стой. – Эдик крепче сжал мою руку и повел вперед. – Нас пригласили.

Это прозвучало так, словно свершилось чудо.

Я кивнула и последовала за мужчинами. Внутри двора оказалось очень просторно, пугало только несколько крепко сколоченных будок по периметру забора, из которых тянулись цепи, удерживающие крупных поджарых собак разных пород. И если южнорусскую овчарку и просто овчарку я узнала сразу, то высоких поджарых псов с вытянутыми мордами – нет. Те скалились, смотрели злобно, но не лаяли, излучая молчаливую ненависть.

– Дверь! – хрипло крикнул Ари Шимаз, поднимаясь по лестницам в нормальный такой терем с тремя этажами.

Эдик выпустил мою руку и метнулся назад, чтобы запереть вход. Я хотела подождать его, но один из псов, что не лают, метнулся ко мне, повиснув на цепи и напугав едва ли не до смерти.

Пискнув, я бросилась в дом, следом за лысым мужчиной, остановившись только в широкой светлой передней, шокированно разглядывая лики на иконах, развешанных по стене.

– Сюда, – прохрипел хозяин дома откуда-то издалека. – Сейчас чай подоспеет.

Я прижала к себе сумку и нервно обернулась на звук шагов.

– Вот и я, – улыбнулся Эдик, косясь назад и шепотом добавляя: – Какие… милые собачки здесь. Чуть в штаны не наложил.

– Даже если бы хотела, не смогла бы охарактеризовать их более точно, – согласилась я.

– Эй! – неласково позвал нас Ари. – Вы решили уехать?

– Нет-нет, – заволновался Эдик, снова хватая меня за руку и протаскивая за собой в просторную комнату с высоченным потолком, тремя большими окнами, лампадами на полках и деревянной отделкой. Мебель тоже была вся из натурального дерева, грубо сколоченная и даже местами не ошкуренная.

Я как раз с недоумением смотрела на скамью у входа – подцепить от нее занозу можно было, казалось, просто проходя мимо.

– Столярничаю, – вдруг пояснил Ари откуда-то слева. Я едва не подпрыгнула от неожиданности – не сразу его там, рядом со шкафом, приметила.

– Красиво, – соврала я.

– Пока нет, но, когда доведу до ума, будет неплохо. Что вы хотели? Идите за стол, обсудим.

Мне показали на квадратный монумент в центре комнаты, посреди которого высился еще и самовар.

«Почти как у бабушки», – подумала я, а потом перевела взгляд правее и увидела огромное фото хозяина дома в кругу друзей: все лысые с татуировками, ржут. Внизу была приписка: «Меченому на долгие лета. Помни, кто ты! Братва».

«Нет, не как у бабушки», – передумала я, глубоко вздыхая и отправляясь к столу.

– У нас к вам дело… э-э-э… личного характера, – первым заговорил Эдик, стоило нам с ним усесться и переглянуться. – Беда.

– Подробнее, – кивнул поощрительно Ари, наливая мне стакан воды и придвигая его ближе.

Я отпила ледяную жидкость, поежилась и начала свой рассказ. Почему-то издалека, со времен юности. Когда дело дошло до Даши, до ее болезни, я сбилась. Всхлипнув, подавила боль усилием воли и продолжила уже с нотками злости – перешла к Антону и его женушке, не желающей помочь.