сказал. Паркер надевает галстук мне на шею и слегка затягивает.
— Черт, тебе это нравится …
Я слышу, как он расстегивает штаны. Юбка болтается на талии и я чувствую
кончик его члена у входа.
— Это будет жестко. Я буду трахать тебя, пока ты не закричишь.
Все, что он говорит, заводит меня, мое возбуждение перезагружается быстрее, чем
раньше. Я знаю, как он любит это. Любит контроль. Галстук – это просто дополнительный
бонус. Я поворачиваю голову так, что наши взгляды встречаются. И он врывается в меня.
Я настолько влажная, что он с легкостью проскальзывает. С первым толчком, с
моих губ срывается стон, в таком положении, он проникает очень глубоко. Он такой
большой и толстый, что заполняет меня до предела.
— Да, — стону я, когда он начинает вдалбливаться в меня. Моя голова грозится
упасть на полку, руки цепляются, чтобы удержаться в вертикальном положении. Он такой
сильный и брутальный, врываясь в меня все глубже с каждым толчком. Приближаясь к
своему оргазму, Питер сильнее стягивает галстук на моей шее.
— Чёрт, ты такая тугая. Черт... Я чувствую, как ты меня сжимаешь. — Я отчаянно
задыхаюсь. Мне нравится, когда он разговаривает со мной во время секса. Это эротично и
заводит меня еще больше. Одной рукой, он сжимает галстук, а другой, хватается за мою
задницу, порхая пальцем у задней дырочки.
Я собираюсь его потерять.
— О, мать твою, Питер, трахни меня, наполни меня везде, — умоляю я.
Питер мгновенно реагирует и крепче сжимает мою шею. От недостатка воздуха,
перед глазами возникают белые пятна. Когда я готова потерять сознание, он врывается в
последний раз и проникает пальцем в мою задницу. По моему телу проносится
оглушительный оргазм такой силы, что, на этот раз, у меня подгибаются колени. Я
чувствую, как внутри меня взрывается горячее семя Питера и он ловит меня.
— Стой, детка. — Он держит меня, пока я прихожу в себя и ослабив галстук,
выходит из меня. — Ты в порядке? — спрашивает он и ждет, пока я встану на ноги, а затем
хватает рулон бумажных полотенец с полки, чтобы вытереть меня.
— Просто восхитительно, — говорю я, чувствуя себя настолько хорошо, что могу
просто уплыть. Его нежный смех подтверждает, что он знает, насколько я чувственна. Не
стыдясь, я позволяю ему вытирать сперму, стекающую по моим ногам и поправить юбку.
— Хорошо. Достаточно ли хорошо, что ты не убежишь от меня, когда мы выйдем
из этой комнаты?
Я смотрю ему в глаза и теряюсь в них. Я поднимаю руки и взяв в ладони его лицо, подношу к своим губам. Я мягко целую его и отстраняюсь.
— Я не хочу, но не думаю, что ты захочешь, чтобы я осталась, если узнаешь меня.
Настоящую меня.
— Я в этом сомневаюсь, Гретхен. Я хочу гораздо больше, чем готов признать прямо
сейчас, и если бы это не отпугнуло тебя, я бы признался во всем, что сейчас крутится у
меня в голове.
Я думаю, что понимаю это чувство. Я борюсь с теми же эмоциями.
— Что произойдет, если тебе не понравлюсь настоящая я?
Питер берет мое лицо в свои ладони, подражая мне.
— Доверься мне и я докажу тебе, что ты неправа.
На данный момент, я могу только двигаться вперед. Лучше быть честной, учитывая
то, что я скоро уеду.
— Я приехала сюда, потому что потеряла работу.
— Хорошо. Такое бывает.
— Да, особенно со мной. Благодаря моей сестре, я получила эту работу. У меня
даже нет диплома. — Я останавливаюсь, дожидаясь его реакции. Но странно, его глаза не
меняются.
— Я была диким ребенком, не принимала власть или правила. Вместо того, чтобы
окончить колледж, я ушла из дома в поисках лучшей жизни. Поскольку, я сейчас здесь, ты
можешь сделать вывод, что этого не произошло. У меня быстро кончились деньги и я
начала менять одну ужасную работу на другую. Агнес, как всегда, взяла меня под свое
крыло и я попала сюда. Сделка заключалась в том, что я буду учителем на замене и смогу
найти утешение в семье. За это время, я хотела найти какую-то стабильность и двигаться
дальше.
Питер большим пальцем ласкает мою щеку, пока я объясняю. Его глаза по-
прежнему нежные, никаких признаков расстройства.
— Детка, я все еще пытаюсь понять, где та часть, где, как ты думаешь, я хочу
сбежать.
Я смотрю на него.
— Я отчасти проиграла, у меня нет настоящей работы, нет степени. Я сломалась и у
меня нет ни одного доллара в кармане. У меня нет будущего, и, конечно же, нет запасного
плана или семьи. Но, самое главное, на следующей неделе, я уезжаю.
От моего последнего предложения, его лицо становится печальным. Я чувствую
себя здесь как дома. Оставить свою гордость и позволить сестре позаботиться обо мне.
Это так ... хорошо. Питер прижимается ко мне губами. Один, два, три маленьких поцелуя, затем, он отстраняется и говорит.
— Наличие работы, или денег не делают тебя, тобою. Ты та, кто ты есть, и именно
об этом я забочусь. Черт побери, на самом деле. Ничто из того, что ты сказала мне, не
меняет того, что я чувствую или хочу. И это ты. — Он вытирает слезу, стекающую по моей
щеке, потому что очень давно никто не говорил мне подобного. — И, тебе это не нужно.
Останься.
Мои глаза расширяются:
— Остаться? Здесь, в Брэдфорде?
— Да в Брэдфорде. Агнес любит тебя и была так счастлива с тех пор, как ты
приехала. Останься для людей, которые готовы почувствовать то же самое. Да, и я тоже.
Мое сердце стучит в груди. Остаться? Могу ли я? Не уверена, что это возможно.
— Но, мисс Эванс возвращается на следующей неделе. У меня даже не будет
работы.
— Какая разница? Ты не одна. В этом городе есть работа. Ты такая упрямая. Я
наблюдал за тобой, с первого дня. Ты можешь все, что угодно.
— Ты считаешь меня упрямой?
— Даже больше. Возможно, ты избегала меня из-за моего комментария о деньгах?
О чем говорила твоя сестра?
— Да, я не хотела признавать свои недостатки. Ты кажешься настолько
совершенным, успешным. А тут я ...
Питер убирает мне за ухо выбившуюся прядь волос и смотрит в глаза.
— Если бы я сказал, что знал кто ты такая, еще до твоего приезда, это не имело бы
значения?
— Что? Как?
— Агнес сказала, что ты приедешь. Несколько раз, она упоминала о тебе. Она
рассказала, когда я увидел твою фотографию с Тессой на ее столе. Она с таким волнением
ждала тебя. Она думала, что ты начнешь все с чистого листа. Итак, до того, как ты
появилась, я знал. Так что, я знал, кто ты, и мне было плевать.
Хорошо. Таким образом, он самый лучший человек на земле! Нет ничего, что
Питер мог бы сказать или сделать, чтобы заставить меня любить его больше. Кроме...
Что!?
Эпилог
— Дорогой, я дома! — кричу я и бросив рюкзак на диван, направляюсь на поиски
своего мужчины. Я нахожу его на кухне, мешающего что-то в кастрюле. — Что там у нас, мистер Паркер? — спрашиваю я и подойдя к нему, нежно целую в пухлые губы.
— Тушенная телятина. Как занятия?
— Замечательно. Мистер Пауэрс выбрал эссе для прочтения и анализа. Угадай, чье
оно? — моя улыбка отвечает за меня.
— Твое, я так понимаю?
— Ага. Указанные мною детали, перевернули все с ног на голову. Он сказал, что
запутанный диалог сделал эссе потрясающим.
Питер дарит мне поцелуй:
— Это здорово, детка. Я горжусь тобой.
Ночь проведенная в кладовке, изменила для меня многое. Во-первых, у меня
появилась клаустрофобия, когда Питер запер дверь, он не понимал, что открыть нас можно
только снаружи. Мы просидели там до утра, пока нас не нашли. Во-вторых, у нас было
достаточно времени, чтобы поговорить.
Я рассказала Питеру о своей жизни, наблюдая за его реакцией, чтобы уловить
признаки сожаления, но этого не произошло. Он смеялся над веселыми моментами и
проявлял грусть к более тяжелым временам. Питер истерически смеялся над рассказом о
том, как я вылезла в окно ванной комнаты, дабы избежать встречи с последним
домовладельцем.
Это его не волновало, он не судил меня и не закатывал лекций. Поэтому, мое сердце