Виктория Александер - Обольщение джентльмена

— Мне ли судить? Я ведь не могу похвастаться аналитическим складом ума, — пробормотал граф, касаясь губами ее затылка.

— Здесь это совсем не требуется, — затрепетав, возразила Кейт и опустила лук.

— Но мне очень трудно сосредоточиться.

— Мне тоже… Странно все это, правда?

— Нет, восхитительно.

— Но не слишком ли мы торопимся?

— Напротив, все идет хорошо, даже слишком.

— И в правильном направлении, — поколебавшись, добавила она.

Оливер замолчал — он зашел слишком далеко, ведь ему еще так мало известно об этой женщине. Настала пора дать обратный ход.

— Прошу меня извинить, Кейт, — сказал он, опуская руки и отступая назад. — Я потерял голову, я не имею права так себя вести…

— Но час назад вы меня целовали, — повернулась к нему гостья.

— Это была ошибка.

— Неужели? — Она просверлила его взглядом, словно хотела во что бы то ни стало докопаться до истины.

— Да. То есть нет. Я не знаю! — наконец сдался граф, почувствовав сладостное облегчение.

Отбросив в сторону лук, он сгреб Кейт в объятия и пробормотал:

— Я ничего не знаю, когда дело касается вас…

— А я ничего не знаю о себе, кроме того, что мои родители умерли и что я умею стрелять из лука. Впрочем, теперь мне известно, что чувствует женщина в ваших объятиях.

— Наверное, мы совершаем ошибку…

— Это так, — согласилась Кейт, но не предприняла ни малейшего усилия к тому, чтобы высвободиться.

— Хотя бы один из нас не должен терять голову, — продолжал Оливер.

Правда, сам он не имел даже отдаленного представления о том, как это сделать. Его, еще недавно такого спокойного, не склонного к эмоциональным порывам человека, влекло к этой незнакомке, как ни к какой другой женщине.

— Мы оба не должны терять голову, — вздохнула Кейт. — Ничего особенного не происходит, просто я нуждаюсь в утешении, ободрении, а вы ищете…

— Приключений, — подсказал он.

— Что? — удивилась Кейт. — Приключений?

— Согласитесь, — усмехнулся граф, — что неожиданное появление в доме прекрасной незнакомки, забывшей, кто она и откуда, вполне подходит под это определение.

— Я не собираюсь быть ничьим приключением!

Она сбросила с плеч его руки и отодвинулась.

— Простите, я не хотел вас обидеть… — испугался Оливер.

— А чего вы хотели? — сердито прищурилась Кейт. — Вы считаете себя вправе играть моими чувствами только потому, что я забыла какие-то факты своей жизни?

— Какие-то факты? Да вы не помните даже своего имени!

— Не стоит так часто говорить мне об этом, я в курсе.

— Я не играю вашими чувствами, я…

— Ну, скажите, что вы делаете?

— Не могу определить точно, но ваше обвинение беспочвенно. — Оливер сложил руки на груди, как Кейт, и бросился в наступление: — Если кто и играет чувствами, так это вы. В конце концов, я ведь совершенно ничего о вас не знаю.

— Это я совершенно вас не знаю! — фыркнула Кейт.

— Нет, вы многое знаете — мое имя, титул, положение в обществе, и все остальное при желании тоже легко выяснить.

— Вы — противный зазнайка, который приводит меня в ярость!

— А вы упрямая, бесцеремонная и… просто не знаю, какая еще.

— В этом-то и проблема, милорд.

— Как, только одна проблема? — насмешливо удивился он.

— Одна из многих, — парировала Кейт и снова взяла в руки лук. — Если ваше сиятельство не возражает, я хотела бы еще пострелять.

— Полезный навык, — помрачнев, резюмировал граф, — глядишь и пригодится.

— Сейчас же убирайтесь отсюда, Оливер, — потеряв терпение, потребовала Кейт, — иначе я вас пристрелю.

— Женщина, способная с лету влепить мужчине пощечину, вероятно, и выстрелить может не задумываясь.

— Вряд ли вы хотите воспользоваться шансом и проверить это.

«Решено, я беру судьбу в свои руки», — подумал Оливер и наклонился к Кейт.

— Смотрите, сами не упустите свой шанс, — многозначительно произнес он и снова выпрямился. — А теперь позвольте откланяться. Всего доброго.

Он развернулся и направился к дому. Невозможная женщина! Очаровательная, просто неотразимая, но очень ранимая. То — само обаяние, то — колючая, подозрительная, вредная… Бывали моменты, когда Оливера так и подмывало ее ударить, но уже в следующий миг ему хотелось заключить ее в объятия. Эта двойственность действовала на нервы.

Но почему его с такой непреодолимой силой влекло к этой женщине? Судьба? Или что-то другое? Но что? Может быть, колдовство? Да она его просто околдовала! Прочла какое-нибудь свое шотландское заклинание, когда он отвернулся, и приворожила!

Оливер даже замедлил шаг. Какая чушь! Это все дурацкие мамины разговоры про проклятия навеяли…

С другой стороны, колдовство — версия ничуть не хуже любой другой. Не любовью же с первого взгляда, в самом деле, объясняется его странное состояние. Не то чтобы Оливер не верил в это. Напротив, он был просто уверен в том, что, встретив свою любовь, сразу узнает в ней ту самую женщину, с которой готов провести всю жизнь. Но он впервые увидел Кейт, когда она была без сознания, так что это не считается. Но когда он заглянул в ее глаза… Что он почувствовал — желание? Безусловно. Восхищение? Несомненно. Любопытство? Еще бы!

Увидел ли он в ней свое будущее? Нет, это нелепо. Его просто тянет к молодой, очень привлекательной женщине, как тянуло бы любого мужчину на его месте, не более того. Но ведь она потеряла память, и в таких обстоятельствах настойчиво ухаживать за ней аморально и безответственно… Хотя почему бы и нет?

Эта дерзкая мысль заставила Оливера остановиться. Он всегда жил с чувством ответственности — за мать, за своих арендаторов, в делах проявлял осторожность, практичный подход и здравомыслие, разительно отличаясь от своих друзей, которые то и дело обращались к нему за советом и помощью. Ему не раз приходилось выручать их, когда они попадали в щекотливые ситуации. Не настала ли пора и ему послать предосторожности ко всем чертям и совершить что-нибудь очень безответственное? Неужели он не заслужил этого приключения?

А что касается Кейт, то она уже далеко не ребенок, и характер у нее весьма твердый. Уж кто-кто, а она-то точно не позволит себя соблазнить, если сама не будет этого хотеть. Но искушение просто витает в воздухе с тех пор, как она появилась в Норкрофт-Мэноре. И она это чувствует так же, как он, Оливер.

Он будет ухаживать за ней, как ухаживал бы за любой другой понравившейся ему женщиной… Нет, он будет ухаживать за ней так, как еще никогда ни за кем не ухаживал! И если дело дойдет до соблазнения, то так тому и быть. А вдруг он влюбится без памяти и навеки потеряет свое сердце? Такой риск есть, но приключения всегда чреваты опасностями…

«Почему это я забеспокоился о своем сердце?» — смущенно подумал Оливер.

Хотя Кейт очень хотела выяснить о себе как можно больше, некоторые открытия, которые она сделала, оказались не такими уж приятными. Например, ее вспыльчивость, нетерпеливость и даже раздражительность, особенно по отношению к мужчинам, которые ведут себя так, словно не знают о ее существовании. Сидя за обеденным столом напротив Оливера, она старалась не смотреть на него, чтобы скрыть свое недовольство.

За те два дня, что прошли после их разговора в библиотеке, Оливер вел себя подчеркнуто сдержанно: вежливый, радушный, он не то чтобы избегал встреч с незваной гостьей, а просто их не искал. У Кейт появилось странное ощущение, что он что-то обдумывает — может быть, даже разрабатывает какой-то план действий. Хотя она пыталась избавиться от этих ощущений и ругала себя за чересчур богатое воображение.

Сама она старалась вести себя очень корректно, но держала дистанцию, объясняя это тем, что в одиночестве ей гораздо спокойнее. Но на самом деле Оливер ее просто пугал. Вернее, пугал не он сам. Ее пугали чувства, которые она испытывала в его присутствии, потому что они были совсем не похожи на корректную сдержанность и равнодушие.

Как удивительно, что граф Норкрофт еще не женат, ведь он такой обаятельный, умный, к тому же великодушный и добрый. Он из тех, кто даст несколько монет незнакомому человеку на улице только потому, что тот бедно одет… Оливер уверял, что они с Кейт не знакомы, но она чувствовала, что это не так, и с каждым днем это чувство росло.