Виктория Александер - Обольщение джентльмена

— Я люблю жить в деревне, — ответил Оливер. — Здесь все дышит покоем и счастьем.

— Да ты ненавидишь покой, — хмыкнула мать и вышла из комнаты.

— Может быть, но не теперь, — пробормотал граф, предчувствуя, что «приключение» вскоре заставит его с тоской вспоминать о былом покое и деревенской скуке.

Однако мама права, подумал он. Скорее всего, его чрезмерная подозрительность окажется беспочвенной. Во всяком случае, личность незнакомки станет известна сразу, как только она очнется от обморока. Судя по рассказу сопровождавшей ее дамы, незваная гостья вряд ли пострадала серьезно, значит, она может очнуться в любой момент. А она действительно хороша собой… Интересно, какого цвета у нее глаза?

Она открыла глаза, и ее взгляд уперся в высокий потолок с кессонами, изящно украшенный и явно старинный. Что это за место?

Она села и тут же застонала, почувствовав тупую боль в затылке. Пощупав его, она удивилась — шишки не было. Откуда же взялась эта боль? Чтобы справиться с ней, она откинулась на мягкие подушки и огляделась — она лежала на диване в незнакомой гостиной, через раскрытую дверь которой виднелась спальня. Изысканное убранство обеих комнат, выдержанное в светло-зеленых тонах, навевало мысль об умиротворяющей прохладе леса.

— Вот вы и очнулись, — послышался приятный женский голос.

Вздрогнув, она постаралась сесть.

— Нет-нет, дорогая, вам не стоит напрягаться. — К ней уже спешила женщина средних лет в сопровождении двух горничных, которые ловко подоткнули под спину гостьи подушки. — Теперь вам будет удобнее. Как вы себя чувствуете?

— Немного болит голова, — потерла она затылок.

— Доктор Миллер сказал, что через день-другой боль пройдет и вы совсем поправитесь, — успокоила ее незнакомка, усаживаясь в кресло рядом с диваном. — Он рекомендовал вам полный покой по меньшей мере на сутки.

— Кто это — доктор Миллер?

— Наш местный врач, который осмотрел вас несколько минут назад. Он отличный специалист, и я считаю большой удачей, что он работает в нашей деревне. Доктор заедет сюда еще раз, чтобы посмотреть, как идет выздоровление. Должна сказать дорогая, что вы заставили нас всех серьезно поволноваться, в том числе и милую леди Фицгивенс…

— Леди Фицгивенс?

— Это она привезла вас к нам. Ваше счастье, что вам повстречалась такая чуткая и внимательная женщина. Это она заметила, как вы упали с платформы.

— Да, мне повезло… — пробормотала молодая леди. Но она не чувствовала никакой радости, только тревогу. — Честно говоря, я ничего не понимаю… Вы говорите, что я упала с платформы?

— Обстоятельства этого происшествия не вполне ясны, но леди Фицгивенс, только что приехавшая из Лондона, была свидетелем того, как вы упали. При вас был конверт на мое имя, и хотя он оказался пуст, леди Фицгивенс сочла разумным доставить вас именно сюда, к нам.

— И где же я нахожусь?

— Прошу прощения, милая, действительно, откуда вам знать? Вы — в Норкрофт-Мэноре, я леди Норкрофт, — с улыбкой пояснила графиня таким тоном, каким обычно разговаривают с маленькими детьми или слабоумными. — Но сейчас гораздо важнее выяснить, кто вы такая.

— Кто я? — медленно переспросила молодая женщина.

— Да-да, как ваше имя?

— Мое имя? — Вопрос был простейший, но, к удивлению гостьи, она не знала ответа. Ее с новой силой охватила тревога.

— Для начала расскажите, что вы помните. — Леди Норкрофт ободряюще накрыла ее руку своей.

— Рассказать, что я помню… — протянула незнакомка, глядя в глаза хозяйки — та смотрела на нее как на умалишенную. Наверное, она действительно сошла с ума. — Боюсь, я не вспомню ничего о том, что было до того, как я открыла глаза несколько минут назад.

— О Господи, вы уверены? — с участием и тревогой спросила леди Норкрофт и внимательно посмотрела на нее.

Наморщив лоб, гостья напрягла память, но все было тщетно.

— Да, уверена, — кивнула она.

— Именно этого я и боялась, — вздохнула графиня.

— Чего именно?

— Потери памяти, — ответила с прискорбным видом хозяйка, но ее глаза при этом возбужденно блестели. — Это как-то называется по-гречески…

— Амнезия? — подсказала гостья.

— Да, именно. Хорошо, что вы хоть что-то помните.

— На самом деле я ничего не помню, просто это слово само всплыло в моей голове.

— Бедное дитя, у вас настоящая амнезия, — резюмировала леди Норкрофт с грустью, хотя и не без некоторого удовлетворения. — Я слышала, что такое бывает, но никогда не думала, что мне доведется столкнуться с этим явлением в жизни.

— Неужели случаи амнезии настолько редки? — всполошилась незнакомка. Неужели ее постигла эта беда? От нахлынувшего страха боль в затылке мгновенно прошла. — Не может быть! Наверняка такое бывает часто — люди падают, травмируют голову, теряют память, а потом она возвращается, и они, считая происшествие несущественным, никуда о нем не сообщают.

Она взволнованно заходила по комнате, ей захотелось как можно скорее сбежать отсюда. Но куда?

— Не надо так волноваться, дорогая…

— Согласитесь, что у меня есть причины для волнения, — повернулась молодая леди к хозяйке. — Разве можно оставаться спокойной, если даже не помнишь, как тебя зовут?

— Однако вы вспомнили слово «амнезия», — попыталась успокоить ее графиня. — А ведь это весьма необычное слово.

— Но я не помню, кто я такая! — в отчаянии воскликнула молодая женщина, чувствуя непреодолимое желание оказаться в материнских объятиях графини и дать волю слезам. Но плакаться на чьей-то груди — это унизительно! Нет, она не из таких… По крайней мере теперь она могла сказать о себе больше, чем минуту назад, но все еще слишком мало. — Есть ли у меня семья, муж? Я ничего не помню. Может быть, я замужем?

— В таком случае вашего супруга, если он позволил вам потеряться, не назовешь примерным.

— Ничего нельзя сказать наверняка, — фыркнула рыжеволосая красавица. — Просто не знаю, что мне теперь делать.

— Естественно, милочка, ведь у вас амнезия, — сочувственно согласилась леди Норкрофт. — Но ведь у вас есть я. Думаю, чашка чаю будет весьма кстати. Элен, Мери, принесите нашей гостье чаю.

Горничные поспешно вышли из комнаты.

— Не думаю, что… — возразила было незнакомка, но графиня прервала ее:

— В вашем состоянии вам не стоит думать.

— Я больше не могу пребывать в неведении, леди Норкрофт.

— Видите, вы запомнили мое имя! — обрадовалась собеседница.

— Но вы назвали себя всего минуту назад.

— Да, но вы запомнили! — просияла хозяйка. — И вспомнили слово «амнезия», так что можно с уверенностью сказать, что вы на пути к выздоровлению. Однако сейчас вам лучше отдохнуть, собраться с силами. Завтра мы обсудим все это с доктором Миллером, когда он заедет вас проведать. Ни о чем не беспокойтесь, дорогая.

— Но, леди Норкрофт…

— Не возражайте. Знаете, однажды в загородном доме моей подруги Маргарет, леди Катчингс, останавливался один принц. Это было так интересно! Но ваше появление в Норкрофт-Мэноре куда занимательнее.

— Почему?

— А вы представьте себе эту картину: в мой дом привозят потерявшую память неизвестную молодую даму явно благородного происхождения, с моим именем на устах…

— Я же была без сознания!

— Я выражаюсь фигурально, милочка. Какая разница — на устах ли, на конверте… К тому же незнакомка очень хороша собой. Ну чем не завязка приключения в духе романов герцогини Роксборо? Графиня встала и протянула гостье руку.

— Знаете, мне в голову пришла одна хорошая идея. Пойдемте со мной.

Гостья повиновалась, и леди Норкрофт подвела ее к большому зеркалу в спальне.

— Что вы видите, дорогая?

Думая о том, что объективно оценить свою внешность дано немногим, незнакомка вгляделась в свое отражение и с радостью отметила, что молодую женщину в зеркале вполне можно было назвать хорошенькой. Неужели в ней заговорило тщеславие? Нет, вряд ли, но все же приятно сознавать, что у тебя красивое лицо, несмотря на чуть великоватый нос, упрямый подбородок и чересчур большие глаза. Правда, они, под стать убранству комнаты, глубокого зеленого цвета и очень идут к густым, слегка вьющимся темно-рыжим волосам, которые, очевидно, весьма непросто уложить в прическу. Взгляд молодой женщины скользнул вниз.