Интересно, к какому выводу пришел Мёрдо? Что Дэвид безнадежно наивен?
— Слушай, тебе очень хочется допить эль?
Неожиданная смена темы застала Дэвида врасплох.
— Нет, не очень.
— Тогда, может, уйдем? — Мёрдо покосился на Дэвида. — Если ты не против, я бы с удовольствием взглянул на твою квартиру.
Дэвид не колебался ни секунды. Он поставил кружку и слез с табурета.
— Ладно. Идти всего несколько минут.
Мёрдо мигом расплылся в удивленной улыбке.
— Хорошо, — произнес он так, будто согласие стало для него неожиданностью. — Хорошо, это хорошо.
Привлекая внимание трактирщика, Мёрдо поднял руку. Мужчина, вытирая руки о фартук, мгновенно подошел к ним.
— Принести вам что-нибудь еще, господа?
— Нет, спасибо.
Мёрдо вытащил из кармана пригоршню монет и высыпал в мясистую ладонь мужчины, даже не пересчитав. Видимо, этой суммы оказалось более чем достаточно. Трактирщик пробормотал благодарность, и что он надеялся на их скорое возвращение.
Они надели шляпы и, покинув уютную таверну, вышли в холодную туманную ночь.
— Нам сюда. — Дэвид повернул в сторону холма. — На Касл-хилл.
— Позволь, вначале я переговорю с кучером. Вернусь через минуту.
Мёрдо побрел к ожидавшей карете и перекинулся парой слов с сидевшим на козлах мужчиной.
Как только он зашагал к Дэвиду, лошади тронулись с места, и карета загрохотала по улочке.
— Куда он направился? — спросил Дэвид. — Боюсь, тебе нельзя остаться со мной. У меня всего одна постель, а рано утром придет служанка. Идти пешком по Куин-стрит в таком наряде тоже нельзя. — Он указал на изысканные элегантные одежды Мёрдо. — На тебя нападут.
— Не переживай, — весело улыбнувшись, ответил Мёрдо. — Я отослал его на несколько часов. Он за мной вернется.
Дэвид расслабился.
— В таком случае следуй за мной.
Глава 9
Вслед за Дэвидом Мёрдо взобрался по истертым каменным ступеням в тупике. Не проронив ни звука, Дэвид отпер входную дверь, после чего они очутились в абсолютно темной квартире.
Уже привыкший передвигаться во мраке, Дэвид затворил дверь, вслепую нащупав задвижки и замочные скважины.
— Иди за мной. — Обойдя Мёрдо, он зашагал по коридору. — Эллен подготовила камин в гостиной. Скоро станет светло.
— Где ты, черт возьми? — донесся в ответ веселый голос, а потом, отыскав Дэвида, Мёрдо опустил ему на плечо теплую тяжелую руку.
Дэвид, повернув голову, сумел различить очертания Мёрдо, темный силуэт посреди теней.
— Прости. Дай мне руку. — Дэвид взял его за руку и улыбнулся, когда Мёрдо переплел их пальцы.
До гостиной идти всего несколько шагов. Дэвид потянул Мёрдо за собой, миновал дверь и побрел вглубь комнаты, где осторожно пихнул его в кресло. Мёрдо, потеряв равновесие, удивленно вскрикнул и, смеясь, упал в кресло.
— А теперь ты где? — спросил Мёрдо.
— Растапливаю камин. — Дэвид, опустившись на колени, завозился с трутницей. — Я и не ждал, что ты об этом подумаешь. Вряд ли тебе когда-то приходилось самому разводить огонь.
Мёрдо снова захохотал.
— В доме — нет, — сознался он. — Но мы с братьями обожали жечь костры в лесу, чем очень огорчали нашего гувернера.
— Типичные мальчишки. — Дэвид фыркнул и ударил по кремню, на растопку рассыпался град искр. — Мы с Уильямом вели себя точно так же.
— Уильям — это твой брат?
— Нет, моего брата зовут Дрю. Уильям был... другом.
Видимо, заминку Мёрдо уловил.
— Только другом?
— Да, только другом. — Дэвид снова ударил по кремню, в этот раз поднеся его ближе к растопке. — Хотя одно время я относился к нему не только как к другу.
Искры сыпались снова и снова. И вот наконец-то крошечный язычок пламени начал облизывать растопку. Дэвид подул на огонь.
— А как к кому? Как к любовнику?
Дэвид хохотнул.
— Мне было шестнадцать, поэтому нет, ничего такого. Во всяком случае, мне это даже в голову не приходило. Правда, я считал, что любил его. Платонической любовью. Очень благородной. Очень чистой. — Он вновь захохотал, высмеивая себя самого, и принялся осторожно раздувать мехами зарождавшееся пламя.
— Он знал о твоих чувствах?
Отчего-то давать ответ глубокому бестелесному голосу гораздо проще, нежели отвечать и при этом глядеть на Мёрдо.
— О да, — сознался Дэвид. — Я, как истинный глупец, все разболтал.
— И что он сказал? — выдержав паузу, спросил Мёрдо.
— Почти ничего. Он меня поцеловал.
Последовавшее за признанием молчание было столь же глубоким, как и мрак.
Чуть позже послышался негромкий голос Мёрдо:
— Это был твой первый поцелуй?
— Да. Его тоже.
Дэвид, присев на пятки, разглядывал огонь. Большие желтые язычки пламени уже жадно облизывали растопку и дрова, аккуратно сложенные Эллен. Сильное пламя вводило в заблуждение. Именно в этот момент следовало пристально следить за огнем. Каким бы мощным он ни казался, как только растопка прогорит, огонь с легкостью может погаснуть, так толком и не разгоревшись.
Поднявшись, Дэвид нащупал на каминной полке крепкую толстую свечу и от огня в камине зажег фитиль. Прикрыв загоревшийся фитиль рукой, Дэвид определил свечу в подсвечник и поставил на каминную полку, после чего, чтоб приглядеть за огнем, опустился на коврик.
— Через минуту принесу тебе выпить, — пообещал он, оглянувшись через плечо на Мёрдо, растянувшегося, словно паша, в кресле. — Сначала хочу удостовериться, что огонь горит как следует.
— Не нужно ничего мне приносить. Я не хочу пить, — откликнулся Мёрдо. — Лучше расскажи мне об этом Уильяме.
Дэвид вздохнул, однако спустя секунду заговорил:
— Он жил в большом доме. Мы виделись, когда он приезжал из пансиона. В детстве мы вместе играли.
— Когда ты пришел к выводу, что влюблен в него? До того как осознал, что предпочитаешь мужчин, или после?
— Думаю, после. Хотя я не считал, что «влюблен» в него.
— А как ты считал?
— Что это идеализированная разновидность любви. Я считал нас библейскими Давидом и Ионафаном. — Дэвид не сводил глаз с огня. — Кажется, мне пришла мысль, что если я перестану обращать внимание на физические желания, тогда я буду иметь право испытывать такие чувства. Мы с Уильямом остались бы друзьями на всю жизнь, и я любил бы его так, как не сможет ни одна жена. — Он залился гадким смехом.
— Но ничего не вышло?
Дэвид снова хохотнул.
— Нет.
Дэвид еще несколько раз подул на огонь. Желтые языки пламени усилились, стали больше и смелее, быстро пожирали растопку.
— И все же именно он поцеловал тебя? Не наоборот?
— Первый поцелуй начал он.
— Выходит, поцелуй был не один?
Дэвид обернулся через плечо. От огня еще не исходил жар, зато он излучал свет. А вперемешку со светом свечи в комнате образовалось сияние, благодаря которому сидевшего в кресле Мёрдо стало возможно различить, правда, с трудом. Дэвид разглядел силуэт крупного расслабленного Мёрдо, вытянувшего длинные ноги. Однако лицо по-прежнему окутывал мрак.
— Три, — признался он, добавив: — В третий раз нас застукал мой отец.
— А. — Этот единственный звук пронизывало понимание.
Дэвид вновь принялся мехами раздувать огонь. В этот раз пламя оживленно разгорелось. Отложив мехи, он поднялся.
— Может, виски? — беспечно предложил он, пройдя к серванту, где хранился графин с напитком. Внезапно нахлынула потребность в крепком алкоголе.
— Что случилось, когда отец поймал тебя с Уильямом? — спросил Мёрдо, оставив вопрос без внимания.
Дэвид плеснул алкоголя в бокал.
— Было не так уж и плохо, если учесть то, что он видел. Он не отрекся от меня. Ничего такого. — Он опрокинул алкоголь залпом и снова наполнил бокал. — Уверен, что не хочешь присоединиться?
Мёрдо вновь пренебрег его словами.
— Если он от тебя не отрекся, что тогда случилось?
Дэвид пожал плечами.
— Он потребовал объяснений. Уильям... во всем обвинил меня. Отрицать я не стал, и отец сбил меня с ног.
Вернувшись мысленно в тот день, он коснулся пальцами подбородка. Отец ударил его один-единственный раз. Такой удар мужчина наносит другому мужчине, когда его подстегивают гнев и обида, без всяких церемоний. В одну минуту Дэвид стоял и умолял, а в следующую — лежал на полу, потрясенно взирая на ласкового отца.