Йен кинул взор на Дэвида.
— Вряд ли вы слышали о газете «Политический реестр Флинта».
Судя по всему, Элизабет о ней слышала. Ну а кто не слышал? Она округлила глаза и кивнула.
«Флинт» — это лондонская радикальная газета. По количеству подписок она в два раза превзошла «Блэквуд», пользовалась огромной популярностью среди низших слоев населения, а правительство ее ненавидело.
— Да, я о ней слышала, — осторожно произнесла Элизабет. — Но мне казалось... Мне казалось, ее закрыли. — В голосе скорее звучало любопытство, нежели осуждение.
— Закрывали несколько раз, — ответил Йен. — И всякий раз, когда нас закрывают, мы начинаем заново. Том Гилмор — основатель — в тюрьме уже почти год. После того как он сел, его жена взяла дело в свои руки, но в прошлом месяце ее тоже посадили. Сейчас эстафету приняла ее сестра, и если — или когда — ее арестуют, мы все равно не остановимся. Людям нужно...
Он затих. Возможно, заметил, как Дэвид озирался по сторонам. Еще не хватало, чтоб кто-нибудь из гостей подслушал. Они посмотрели друг другу в глаза, и Йен принял смиренный и вместе с тем надменный вид.
— Прошу прощения. Не стоило... Я незваный гость...
Напряженную тишину разрядила Элизабет.
— Надеюсь, вы извиняетесь не из-за меня. Я никогда не встречала журналиста. Вы приехали в Эдинбург, чтоб написать историю?
Ловко заданный вопрос — скорее смена направления, нежели темы — типичная для Элизабет хитрость, и Йен с благодарностью ответил:
— Да. Я напишу серию статей о визите короля в Шотландию.
Без надобности добавлять, что тон этих статей будет разительно отличаться от подхалимажа и лести других более респектабельных изданий. Статьи, что публиковались в «Политическом реестре Флинта», носили исключительно республиканский характер.
— Теперь я понимаю, почему вы решили навестить мистера Лористона, — сверкнув глазами, сказала Элизабет. — Как и все мы, вы пришли хотя бы одним глазком взглянуть на процессию.
Йен расхохотался, однако подначка его вроде бы смутила, и он переступил с ноги на ногу.
— В свою защиту могу сказать, что я не ожидал столь прекрасной панорамы. За то время, что мы не виделись, Дэви выбился в люди.
Дэвид не успел определиться, расценить эти слова как комплимент или же как обвинение, ибо бормотание в комнате заглушил возглас Катерины:
— Идите все сюда! Они наконец-то движутся!
Гости ринулись к окну. Ясное дело, всем уместиться не удастся, даже невзирая на то, что рамы были двойными, да и дамы услужливо сняли капоры.
— В кабинете есть окно поменьше, мы можем посмотреть оттуда, — предложил Дэвид вытягивавшим шею гостям. — Прошу за мной.
Он прошел по небольшому коридору и придержал дверь для компании, что последовала за ним: Элизабет, Йена и супружеской четы по фамилии Бегг.
— О, замечательно! У нас будет превосходный обзор! — радостно проговорила миссис Бегг.
— Дамы вперед, — поднимая раму, произнес Бегг.
Его жена, восторженно хихикнув, бросилась к окну, а он, будто личный страж, разместился у нее за спиной и обратился к Элизабет:
— Сударыня, впереди много места. Джентльмены постоят сзади.
Элизабет неохотно шагнула вперед. На миг Дэвид задумался почему, а потом догадался. Точнее, она сама выдала причину, натянув повыше жесткий воротничок. Интересно, заметил бы он то, что она пыталась спрятать, если б не этот маленький жест? Как бы то ни было, он обратил внимание на темно-багровые, похожие на следы чьих-то пальцев, синяки на шее. Схватили наверняка безжалостно — и недавно, — раз остались такие кровоподтеки.
Йен, судя по хмурому виду, тоже заприметил гематомы и бегло глянул на Дэвида, словно хотел удостовериться, что он увидел свидетельство жестокого обращения, и будто ждал объяснений. Дэвид, сам мучившийся неведением, покачал головой и вспомнил слова Балфора о муже Элизабет.
У нее такая тонкая шейка. Хотя женщины никогда не пробуждали в нем страсти, он не был к ним равнодушен. Ему нравились чувственные изгибы, поддержка, надежность, домашний уют. При виде синяков защитные инстинкты взяли верх, и Дэвиду стало тошно до глубины души. Как мужчина смел поднимать руку на женщину?
И не на какую-то, а на Элизабет?
Глава 4
Сорок пять минут процессия продвигалась мимо окон Дэвида.
Бегги наслаждались всем в полной мере. Особенно миссис Бегг, которая охала и ахала, рассказывала, откуда родом каждый клан — видимо, она заучила наизусть все разновидности тартана, — и с придыханием произносила имена наиболее важных особ, в частности ехавших верхом разодетых вождей кланов.
— Только посмотрите на сэра Эвана Макгрегора, — полушепотом сказала она, когда клан Макгрегоров промчался мимо алым потоком. — Вы когда-нибудь видели столь привлекательного человека, леди Киннелл?
— Если присутствующие здесь не считаются, тогда нет, — с улыбкой ответила Элизабет.
— О, ну конечно, — хихикнув, отозвалась миссис Бегг. — Кеннет знает, я ценю его больше остальных, правда, любовь моя? Но у сэра Эвана такой щегольский костюм.
— Придется купить такой же, — изрек мистер Бегг. — Можете себе представить, Лористон, что я выступаю перед лордом-председателем в тартане и орлиных перьях?
— Я бы заплатил, чтоб на это взглянуть, — сказал Дэвид, чем всех рассмешил.
— А вот и лорд Мёрдок Балфор, — продолжила миссис Бегг. — Видите, Кеннет? На черном коне?
При упоминании этого имени сердце у Дэвида забилось быстрее. Прошло почти две недели с тех пор, как он встретил Балфора у портного. И каждый день он мысленно возвращался к окончанию их разговора.
«Ты знаешь, где я живу. Приходи в любое время...»
Каждый день он вспоминал это приглашение, но так никуда и не шел. Воспоминание о том, что с ним происходило два года назад, не стерлось из памяти. Его словно затянуло во мрак. Он будто катился с горы. Бесконечно долго. Все ниже и ниже.
Дэвид боялся снова рухнуть в темноту.
Краем глаза он заметил, что на него пристально глядел Йен — Йен признал имя Балфора, без сомнений, — но головы Дэвид не повернул. Он бродил взглядом по наездникам и наконец-то выхватил из толпы высокого и элегантного Балфора на черном как ночь жеребце.
Дэвид, насколько возможно, относился к церемонии скептически. Под патриотические звуки волынок и барабанов вышагивали сотни солдат, и Дэвида это не трогало ни капли. Но стоило увидеть Балфора, одетого в отличие от сэра Эвана Макгрегора в менее пестрый сине-зеленый тартан, впервые за весь день внутри что-то шевельнулось.
И дело вовсе не в патриотизме. Дело в чем-то более личном.
— Ну просто молодой Лохинвар, — прошептала миссис Бегг, и все, включая Дэвида, рассмеялись.
И ведь в самом деле было смешно, только вот... она права.
Ты в любви благороден, в сраженье — герой.
Кто сравнится с тобой, Лохинвар молодой4?
Дэвид мысленно застонал. Что за девчачья галиматья крутилась в голове?
Последние два года он пытался забыть лорда Мёрдо Балфора, уверившись, что они больше никогда не свидятся. Лишь спустя год Дэвид поддался прежней слабости — он опасался, что чужие прикосновения разворошат воспоминания, которые он силился подавить.
Но так сложилось, что страх оказался беспочвенным. Первый ляпсус вообще не напомнил о Балфоре, последующие тоже. Эти тайные анонимные встречи не имели ничего общего со встречами с Балфором. Дэвид почти не разговаривал, почти ни на кого не смотрел. Он точно ни на кого не глядел так, как глядел сейчас на Балфора. При одном только взгляде на него сердце начало выбивать барабанную дробь, а дыхание стало поверхностным и быстрым.
«Ты знаешь, где я живу».
— Боже правый, это в самом деле лорд Мёрдо! — воскликнула Элизабет. — Помните его, мистер Лористон? — Она привлекла его внимание, и Дэвид нехотя отвел взор от удалявшейся фигуры Балфора. — Вы ужинали с ним в доме моего отца. Припоминаете?
— Да, кажется, припоминаю.
— Знаете, — заговорил Йен, в голосе слышались веселые нотки, — кажется, я тоже его признал.
Слегка нахмурившись, Дэвид кинул взгляд на Йена. Йен прекрасно знал, кто такой лорд Мёрдо Балфор. Два года назад после безрассудного вмешательства Дэвида они с Балфором пытались договориться с Йеном. Вряд ли он мог об этом позабыть.