Сильвия Дэй - Обожженные (ЛП)

Анджело врезал Нико с угрюмым видом.

― Я всегда прав.

― Ха! ― Винсент усмехнулся через кухонное окно, раздвигая его двумя дымящимися тарелками с едой и поставив их на стойку обслуживания, и помахал перед всеми билетами на их видео. ― Только тогда, когда вы повторите то, что я сказал.

Из меня нехотя вырвался смешок. Я почувствовала руки на своей талии прежде, чем запахло любимыми мамиными духами Elizabeth Arden.

Ее губы прижались к моей щеке.

― Хорошо видеть тебя улыбающейся. Все происходит…

―…по причине, ― я закончила. ― Я знаю. Это все еще отстойно.

Я была единственной в семье, кто поступил в институт. На это ушло много усилий; даже мои братья брались за дело. Я не могла отделаться от чувства, что я позволила им всем спуститься вниз. Уверенна, что в Нью-Йорке были сотни рестораторов, но Лей Йенг не просто превращала имена неизвестных поваров в фирменные марки, она была силой природы.

Она часто говорила о женщинах в бизнесе, и ее показывали в ряде утренних ток-шоу. Ее родители были иммигрантами, и проложила себе путь через школу, успешно реализовывая себя, даже после того, как ее предал собственный наставник и партнер. Работать на нее было бы мощным заявлением для меня.

По крайней мере, это то, что я сказала себе.

― Ешь феттучини, пока не остыли, ― сказала мама, пройдя дальше, чтобы поприветствовать новых посетителей.

Я поддела немного пасты со сливочным соусом Альфредо и смотрела на нее. Много посетителей прибыло. Моне Росси было ближе к шестидесяти, чем к пятидесяти, но вы никогда не догадались бы об этом, лишь посмотрев на нее. Она была красива и очень сексуальна. Ее фиолетово-рыжие волосы были подняты достаточно высоко для того, чтобы придать объем прическе и обрамлять лицо, которое было классическим в своей симметрии с пухлыми губами и темными глазами. Она была статная с красивыми формами и хорошим вкусом в золотых драгоценностях.

Мужчины и женщины любили ее. Моей маме было удобно в ее теле. Она казалась уверенной и беззаботной. Очень немногие знали, сколько неприятностей доставили мои братья, пока росли. И сейчас они были хорошо воспитаны.

Глубоко вздохнув, меня поглотил комфорт, который был вокруг меня ― любимые звуки смеющихся людей, аппетитный запах хорошо приготовленной пищи, звон столового серебра и бокалов, звенящих в счастливых тостах. Я хотела выпасть из моей жизни, которая иногда заставляла меня забыть, сколько я уже имела.

Нико возвратился, следя за мной.

― Красное или белое? ― спросил он и положил свою руку на мою, мягко сжав ее.

Он был любимцем клиентов в баре, особенно женщин. Он был мрачно красив с непослушными волосами и хитрой улыбкой. Непревзойденный флирт, у него был свой собственный фан-клуб ― дамы, которые тусовались в баре ради его замечательных напитков и сексуальных подколов.

― Как насчет шампанского? ― Лей Йенг скользнула на барный стул рядом со мной, недавно освобожденный молодой парой, чей зарезервированный столик освободился.

Я моргнула.

Она улыбнулась мне, выглядя намного моложе, чем была во время нашего собеседования, одета кое-как, в джинсы и шелковую розовую блузу. Она распустила волосы и смыла косметику. “В интернете много восторженных отзывов об этом месте”.

― Лучшая итальянская еда, ― сказала я, чувствуя, как мое сердцебиение ускорилось с нахлынувшим на меня снова волнением.

― Многие из них говорят, что это прекрасное место стало еще лучше за последние несколько лет. Права ли я, полагая, что это происходит благодаря тому, как вы претворяете в жизнь вещи, которые изучили в институте?

Нико поставил два бокала перед нами, затем наполнил их наполовину шампанским.

― Вы правы, ― сказал он, показывая на меня.

Лей взялась за ножку бокала и погладила своими ее пальцами. Ее пристальный взгляд поймал мой. Нико, который знал, в какой момент нужно исчезнуть, спустился в бар.

― Давайте возвратимся к тому, что Вы сказали…, ― она начала. Я начала съеживаться, затем выпрямляться. Лей Йенг не совершала поездку специально только для того, чтобы поругать меня. — Ян недооценил меня, но он не обманывал меня. Обвиняя его, я смогла бы дать ему слишком много поблажек. Я оставила дверь открытой, и он ушел через нее.

Я кивнула. Точные обстоятельства их разрыва были частными, но я выделила многое из отчетов в промышленных журналах и заполнила остальным из рубрик светской хроники и блогов. Вместе они составляли кулинарную империю из знаменитых поваров, нескольких сетей ресторанов, линии поваренных книг и доступной кухонной посуды, которая продавалась миллионами. Тогда Пембри объявил о запуске новой линии столовых, обеспечиваемых деньгами от актеров и актрис вип-класса — но Лей не была частью этого.

― Он многому научил меня, ― она продолжила. ― И я пришла к выводу, что он получил то, что и хотел получить. ― Она сделала паузу и задумалась. ― Я становлюсь слишком придирчивой к себе и к тому, что я делала всегда. Мне нужен свежий взгляд. Я хочу откормить на убой чей-либо голод.

― Вам нужен ученик.

― Совершенно верно. ― Ее губы изогнулись. ― Я не понимала этого, пока вы не указали на это. Я знала, что я искала что-то, но я не могла сказать, что это было.

Я была в восторге, но держала свой тон профессионально. Я повернулась к ней.

― Я буду находиться здесь, если я вам буду нужна.

― Забудьте о нормальном времени, ― предупредила она. ― Это не концерт с девяти до пяти. Я нуждаюсь в вас по выходным, и я могла бы вызвать вас посреди ночи… Я все время работаю.

― Я не буду жаловаться.

― Я буду. ― Анджело подошел к нам сзади. Все сыновья Росси узнали, с кем я говорила и, как обычно, ни один из них не был застенчив. ― Время от времени я должен видеть ее.

Я толкнула его локтем. Мы делили вместе полу законченную лофт-апартаменты в Бруклине — все трое моих брата, я и жена Анджело ― Дениз. Большую часть времени нас раздражало, что мы сталкиваемся друг с друга слишком часто.

Лей протянула свою руку и представилась Нико и Анджело, затем моей маме, которая подошла сзади, чтобы увидеть, что за суета была здесь. Мой папа и Винсент крикнули в окно обслуживания. Меню сразу же положили перед Лей вместе с корзиной свежего хлеба и оливкового масла, приобретенной на небольшой ферме в Тоскане.

― Как панна-котта? ― Спросила меня Лей.

― Вы нигде не попробуете лучше, ― ответила я. ― Вы уже обедали?

― Еще нет. Урок первый ― жизнь слишком коротка. Не откладывайте хороший материал.

Я закусила нижнюю губу, чтобы сдержать усмешку.

― Означает ли это, что я получила работу?

Она подняла бокал, кивая оживленно.

― Ваше здоровье.

Один год спустя…

― Боже, это прорыв, ― заявила Лей, постучав ногами под обеденным столом. ― Это никогда не устареет.

Я усмехнулась, поняв свою ошибку, мы проработали вместе много месяцев. Мы пережили много взлетов, но сегодня ― безоблачный поздний сентябрьский день был особенным. После нескольких месяцев ухищрений и ублажений, мы собирались заключить сделку, чтобы поймать двух ярчайших звезд Яна Пембри ― расплата за то, он сделал с Лей много лет назад, и огромный успех для нас.

Лей оделась по случаю, да и я тоже. Ее платье от Дианы фон Фюрштенберг было винтажным и характерного ей красного цвета. В паре с черными сапогами, она выглядела жестокой и сексуальной. Я дебютировала в темно-золотой блузке из осенней коллекции Донны Каран и папиросных штанах, которые мой дизайнер скомбинировал с ней. Ансамбль был шикарным и отобразил новую меня, Джианну, которая претерпела значительные изменения по сравнению с прошлым годом.

Сгорая от нетерпения, когда же все завершится, я посмотрела в сторону входа в бар отеля и почувствовала прилив адреналина, когда близнецы Уильямс появились как по щелчку. Брат и сестра представляли собой замечательную пару с золотисто-каштановыми волосами и нежно-зелеными глазами. Они были отличной командой в области кулинарии, сделав себе имя на приготовлении пищи непритязательной Южной кухни, включив в нее изысканные ингредиенты. Вместе они осуществляли продажу роскошных книг и милых маленьких баночек с приправами, но правда была не настолько красива. Негласно, они ненавидели друг друга.