Мэй Макголдрик - Обретенная мечта

– Для нас представляет интерес любая информация.

Пирс почти не слышал адмирала. Взволнованно проведя рукой по лицу, он прошел обратно к столу, сел и устремил взгляд в сторону окна поверх голов офицеров. Он был сильно раздосадован. Не известием о скором приезде Дэвида и даже не тем, что адмирал Миддлтон не слишком высокого мнения о нем и Натаниеле, если решил, что они способны стать соглядатаями и доносчиками.

Пирса возмутило, что эта сумасшедшая Порция Эдвардс средь бела дня в чужом саду пытается вскарабкаться на дерево.

Забравшись на одну из растущих рядом с домом груш, Порция пристально вглядывалась в окно той комнаты, где жила дочь адмирала. Рамы были подняты, шторы раздвинуты, однако Елены она не видела. Возможно, мать лежит на кровати или сидит в кресле где-нибудь в углу, а может, ее вообще здесь нет, ведь после вчерашнего происшествия Елену вполне могли переселить в какую-нибудь другую комнату. Порция не имела представления о планировке всего дома, поскольку парню из мастерской по пошиву портьер, которому она заплатила за предоставленные сведения, удалось побывать только в этом крыле особняка. Но каким-то образом ей нужно проникнуть внутрь. Кто знает, предоставится ли ей еще раз возможность подобраться так близко к дому?

Раздавшиеся неподалеку голоса заставили Порцию насторожиться. Она посмотрела сквозь листья и ветви на выложенную кирпичом дорожку, ожидая увидеть грума Пеннингтона. Ей, конечно же, совсем не хотелось, чтобы у него возникли какие-то недоразумения со слугами адмирала. Должно быть, она здорово напугала Джека, на ходу выскочив из экипажа, когда грум немного придержал лошадей перед самым мостком.

К облегчению Порции, Джека поблизости не оказалось, по дорожке в направлении дома шли две молодые служанки.

– Я никогда не видела ее такой, – говорила одна из девушек. – Расшвыряла лекарства, стала отдавать приказы.

Затаив дыхание, Порция ждала, когда служанки пройдут мимо.

– Именно так и должна вести себя настоящая леди, – ответила вторая девушка. – К тому же эти шарлатаны бог знает сколько времени пичкают бедняжку всякой гадостью. Так что я совершенно не осуждаю мисс Елену.

– Миссис Грин устроит нам взбучку, если вдруг узнает, что мы оставили госпожу совершенно одну, – заметила первая служанка и оглянулась.

– Да ну ее, эту мегеру! Вряд ли ее милость соизволит выйти из дома. И если несчастной Елене хочется побыть одной, то кто мы такие, чтобы ей мешать? А миссис Грин просто…

Едва девушки скрылись за поворотом, Порция тут же спустилась на землю и направилась в ту сторону, откуда появились служанки.

На небе ярко светило солнце, погода была теплой, и, остановившись у входа в небольшой внутренний цветник, окруженный живой изгородью, Порция так и застыла на месте, пораженная открывшимся взору великолепием. Настоящие райские кущи.

А сама Елена, золотоволосая, в белом платье, с голубой, как небо, косынкой, наброшенной на плечи, была как ангел во плоти.

Затем дочь адмирала взяла с коленей какой-то предмет, и Порция с удивлением увидела, что это потерянная ею накануне маскарадная маска.

– Добрый день, мадам, – тихо произнесла Порция. Елена вздрогнула, маска упала на землю.

– Извините, я не хотела вас напугать. Меня зовут Порция Эдвардс.

Дрожащей рукой Елена пыталась нащупать что-то на скамейке рядом с собой. Поначалу Порции показалось, что взгляд матери устремлен на нее, однако она быстро поняла, что на самом деле Елена ее не видит.

– Вам помочь? – спросила Порция.

– Да, пожалуйста, – прошептала Елена после некоторого молчания, продолжая шарить рукой по скамейке. – Я куда-то подевала дорогую для меня вещь. Маскарадную маску.

Порция не знала, что Елена плохо видит.

– Ты, должно быть, из прислуги?

– Нет, миледи, – промолвила Порция.

– Что же ты здесь делаешь?

– Ищу то, что потеряла.

Потребовалась, наверное, целая вечность, чтобы преодолеть разделявшее их расстояние. Порция присела на корточки и, подняв маску, протянула ее Елене. Та взяла девушку за руку.

– Ты была здесь вчера?

– Была.

Елена приблизила к ней лицо.

– Значит, это ты забралась ко мне под окно?

– Да, я.

– Зачем?

– Мне хотелось увидеть вас.

– Просто так?

Порция извлекла из-за ворота медальон и протянула его Елене.

– Этот медальон принадлежал моей матери. Ключ к тайне моего рождения.

– Ты сказала, что тебя зовут Эдвардс?

– Да. Именно под такой фамилией меня записали. Елена провела пальцами по гравировке, открыла крышку и дотронулась до портрета.

– Сколько тебе лет?

Порция знала год, месяц и день своего рождения со слов леди Примроуз и сообщила их Елене.

– А где ты выросла? Где воспитывалась?

– В Уэльсе.

Порция поведала Елене историю своей жизни. Рассказала о детстве, проведенном под покровительством леди Примроуз, о годах, прожитых с Хиггинсами, и о недавнем приезде в Бостон. Объяснила, каким образом узнала о самой Елене, а также рассказала о том, что произошло накануне во время бала.

Елена взяла девушку за руку и усадила на скамейку рядом с собой.

– Этот медальон у меня отобрали в тот день, когда я родила дочь. Мне даже не позволили подержать ее на руках, дать ей имя. А потом сказали, что вскоре после рождения она умерла.

Глаза Елены наполнились слезами, и она прижала Порцию к себе.

– Неужели я действительно твоя дочь?

– Да, ты моя дочь. Никогда не думала, что доживу до того дня, когда обниму тебя. – Елена вдруг разжала объятия. – Но он снова может нас разлучить!.. Никто не должен о тебе знать!

Невдалеке послышались женские голоса и смех. Порции показалось, что это те же самые служанки, которые проходили под деревом, на котором она затаилась.

– Обязательно приходи! – Елена сжала руку девушки. – За ограду меня не выпустят, но я буду появляться на этом же месте. Каждый день!

– Это не так-то просто. У адмирала не часто бывают гости, а без приглашения охрана никого не пропустит. Я, конечно, попытаюсь, не знаю только, удастся ли и когда.

Елена поднялась со скамейки. Порция тоже.

– Постой-ка! Ты знаешь французский? – Да.

– Замечательно! Я потребую компаньонку, чтобы читала мне французскую поэзию, и ты предложишь свою кандидатуру. – Елена вернула Порции медальон. – А теперь уходи быстрее, пока тебя не увидели.

– А если вместо меня возьмут другую?

– Не беспокойся, я добьюсь своего.

Голоса служанок раздавались уже совсем рядом.

Девушка сжала руку матери и поспешила покинуть внутренний садик. Она исчезла за считанные секунды до того, как появились служанки, вернувшиеся за своей госпожой.

Выбраться из резиденции адмирала Миддлтона оказалось гораздо легче, чем она предполагала: Джек, этот грум, обладающий благородством истинного джентльмена, дожидался ее в фаэтоне на подъездной аллее. Он, хоть и был рассержен, не отказался доставить ее на Скул-стрит. До аптеки доехали довольно быстро.

Теперь в жизни у Порции появилась цель. Она готова была на все, чтобы быть рядом с матерью. Она использует любые связи и будет обращаться за содействием к каждому, кто сможет ей помочь получить место компаньонки Елены Миддлтон.

Вернувшись в снятую у аптекаря комнату, Порция достала из сундука одолженное у Беллы платье, привела его в порядок и отправилась к подруге.

Увидев ее, Белла выразила восторг, смешанный с удивлением. Оказывается, она недавно заезжала к Хиггинсам и узнала о том, что Порция переехала.

Белла провела Порцию в гостиную, велев служанке не сообщать матери о том, кто к ним пришел, и ничего не приносить – ни чая, ни пирожных. Они не хотели, чтобы им мешали.

Девушки познакомились друге другом прошлой осенью, вскоре после того, как Порция и Хиггинсы перебрались в Америку. Отец Беллы, Джеймс Тернер, был известным юристом, выпускником Гарвардского университета. Он родился уже в Бостоне, а отцу капитана Тернера приходился двоюродным братом. Семьи обоих кузенов практически не поддерживали между собой связь до той поры, пока капитан Тернер не появился в колониях вместе с адмиралом Миддлтоном. Тернеры числились в новом приходе пастора Хиггинса, и именно это обстоятельство способствовало сближению девушек. Несмотря на то что Белла была единственной дочерью состоятельных родителей, которые души в ней не чаяли, она, к немалому удивлению Порции, была начисто лишена снобизма.