– Ох, Палома, не ворчи! – рассмеялась Каролина. – Диего Пенна – весьма галантный молодой человек…
– И неженатый, – с недовольством отметила та.
– И что с того, Палома? – с улыбкой спросила Каролина.
– Неужто вы не замечаете, что он в вас влюблен? Сладости носит всяческие, подарки. А как он улыбается, глядя на вас!
Каролина заливисто рассмеялась.
– Ну что же, дорогая, может, он и влюблен. Но не стану скрывать, что мне это лестно: быть в положении и заиметь поклонника – разве это не прелесть?
– Но вы венчаны, синьора! Негоже женщине при живом муже принимать ухаживания от другого мужчины.
– А что же мне делать? – с раздраженным недовольством спросила Каролина. – Что мне делать, Палома, если мой муж до сих пор не подал никаких признаков того, что у него есть еще чувства?
– Так откуда же ему знать, синьора, где вы обитаете? Он ведь посылал офицера, но вы скрылись от того.
– Дабы снова не оказаться плененной.
– И все же он простил бы вас…
– Палома, ты никогда не любила сенатора Фоскарини, с чего это в последнее время бросаешься в его защиту?
– Он вас любил искренне, всей душой. А разлучили вас жестокие сердца. И я верю, что вы будете вместе, – увидев слезы в глазах кормилицы, Каролина смягчилась в лице и обняла ее. – Я так переживаю за вас, синьора! Я и сама отправилась бы в путь, чтобы известить сенатора о вашем местонахождении. Но во мне нет присущей вам смелости и решительности, и боюсь, что я к нему просто не доберусь.
– Моя милая, дорогая кормилица, твоя любовь ко мне всегда была сердечной, словно у матери к своему дитя. Ты не представляешь, как ты дорога моему сердцу. Обещаю тебе, что, если сенатор приедет за мной, я найду в себе силы простить его, моя родная.
– А если все же не удосужится?
– Odero si potero; si non, invitus amabo.
– Синьора…
– Ох, Палома, я презентую тебе цитатник! «Буду ненавидеть, если смогу; а не смогу – буду любить против воли», – последние слова из ее уст сорвались едва ли не с плеском тихого плача. – Так писал Овидий в своем творении «Любовные элегии».
– В Милане на самом деле ходят слухи о намерениях герцогства в отношении Венеции, – произнес Антонио, присаживаясь по приглашению Адриано за обеденный стол.
Прислуга хлопотала вокруг него, расставляя приборы и поспешно принося блюда. После того, как слуги управились, Адриано знаком отпустил их, дабы остаться с Антонио наедине.
– Я весь во внимании, – промолвил сенатор, заинтересованно глядя на Брастони.
– В Милане речь идет о захвате земель от Брешии до Вероны для увеличения территории герцогства. Я сумел наладить контакт с одним из некогда прислуживающих в доме Брандини.
– Ты решил действовать, приблизившись к логову врага?
– Так и есть, синьор. Мой риск был оправдан. Этот Нанни работает помощником дворецкого в палаццо Брандини. Как стало известно, Леонардо Брандини, герцог да Верона, все чаще обитает здесь. За очень хорошую плату дворецкий открыл мне, что слышал разговоры в резиденции о заговоре и военных планах. К сожалению, до него долетали лишь обрывки фраз во время беседы: намерения носят тайный характер. Информация эта стала известной ему по случайности, и, очевидно, никто не разведал об этом. В противном случае бедолагу уже давно отправили бы на тот свет. Он утверждает, что Паоло Дольони на самом деле принимает непосредственное участие в заговоре, поскольку лично передавал письма от венецианца. Ходят слухи, что сам миланский герцог через Брандини пообещал ему обширные земли и даже корабли в случае, если операция с его помощью пройдет блестяще.
– Превосходно, – улыбнулся сам себе Адриано. – Стало быть, Паоло все же скрывает под маской чудовищное лицо, которое так жаждут открыть себе сенаторы Венеции.
– Так и есть, синьор. Вполне вероятно, что это лицо гораздо чудовищнее, чем нам всем кажется.
– Удивительно, но мотивы Дольони мне все же не ясны. В рес публике он владеет достаточным имуществом, строит карьеру в политике – чего ему не хватает? Неужто он полагает, что руководство над Вероной принесет ему больше дохода? Как-то странно… – Адриано задумчиво сомкнул губы. – В любом случае, Антонио, нам нужны доказательства. То, что ты узнал без подтверждающих фактов, – лишь пустой звон. Если мы сможем подтвердить их связь делом, можешь мне поверить, что Дольони совсем скоро окажется за решеткой. Наиболее существенной помехой для нас сейчас являются те члены сената, которые не верят в его предательство. Но именно они своим голосованием в скором времени должны выдать одобрительное решение направить Паоло Дольони в Милан для регулировки ряда торговых вопросов. А тот, поверь мне, непременно воспользуется этой поездкой в своих целях. Тебе необходимо будет направиться за ним и тщательно проследить за мерзавцем. Вероятнее всего, во время этой поездки они обсудят непосредственную подготовку к захвату. Зная Паоло и его методы сотрудничества, он, вероятнее всего, после визита в Милан должен будет ответно пригласить Брандини на территорию Венеции, дабы подтвердить свою преданность и заодно помочь миланцам изучить крепостные сооружения Вероны и прочих городов Террафермы, располагающихся ближе к границе с Миланским герцогством. А нам категорически нельзя упустить этот момент.
Адриано задумчиво потер бороду, глядя, как Антонио приложился к еде. Он до последнего надеялся, что измена Паоло – лишь ложные слухи, распространенные венецианцами на почве сплетен о последних событиях в жизни Фоскарини, которые сам Адриано непрестанно прокручивал в своей голове. Все могло случиться совсем по-иному, будь он внимательнее к семье и почтительнее к врагам.
– Антонио, скажи мне, – обращение синьора заставили того оторваться от блюда, – с кем ты живешь?
Поначалу Брастони оторопел, не понимая заинтересованности сенатора: вначале он любезно приглашает его отобедать с ним, а сейчас задает довольно личные вопросы.
– С супругой, синьор, – ответил он.
– Ты женат?
– Да, синьор.
На какой-то момент Адриано улетел в своих мыслях, и, судя по его невообразимо измученному выражению лица, Антонио понял, что тот думает о своей синьоре.
– А дети есть? – спросил Фоскарини.
– Скоро ждем пополнение, – на лице Антонио читалась горделивая улыбка.
– Поезжай домой, – сказал Адриано, едва удержав в себе невероятно болезненный вздох.
– Но ведь… не все еще…
– Отдохни дома пару дней, ты мне пока не нужен. Послезавтра явишься.
Антонио радостно подскочил, вытирая на ходу рот салфеткой и раскланиваясь перед синьором в благодарностях. Затем, не раздумывая, бросился к дверям. И чем удивляет его поспешность, когда преданный Брастони не был дома более месяца? Адриано усмехнулся и спокойной походкой направился в свой кабинет.
Он до сих пор не мог оправиться после потери супруги. Удивительно, но ему тяжело было понять, как прежде он вообще жил без нее. Сейчас Адриано тоскливо переживал каждый день своей никчемной жизни лишь в надежде получить хотя бы слово известий о Каролине. О ней ничего не слышала Матильда, и он безоговорочно верит ей, ибо эта чудаковата тетушка почему-то до сих пор стоит на стороне их брака. Его тешили слова Гумаччо о том, что Каролина сама объявится. И хотя Фоскарини не свойственно было томиться в ожидании, он все же осознавал, что действия в этом случае ни к чему не приведут, что убивало его душу еще больше.
Радуясь восходящему весеннему солнцу, Каролина запрокинула голову к небу, наслаждаясь его насыщенной яркой голубизной, так ласкающей ее счастливый взор. В воздухе стоял тот самый аромат весны, от ощущения которого душа стремилась вырваться ввысь.
Держась за поясницу от растущей тяжести своей маленькой, но бесценной ноши, медленной походкой она потихоньку приближалась к соседнему селению, где жил лекарь Диего Пенна. Дорога заняла у нее всего полчаса, но за это прекрасное время она смогла насладиться красотой расцветающей на глазах природы. Свежая зелень, едва родившаяся, но уже так насыщенно украшающая помрачневшие за зиму окрестности, словно била в глаза своей сочностью.
Чтобы суметь насладиться этим, Каролине пришлось нарочно уйти из крестьянского домика втихомолку, дабы не будить Анджелу с детьми и уснувшую лишь к утру Палому, которая последний день провела в сильном жаре от простуды. Энрике с самого рассвета отправился на повозке на поле для обработки после весенней посадки.
Зная лишь приблизительно, где проживает Диего Пенна, Каролина смело направилась в его поселок. Спросив по пути у двух женщин, как скорее она сможет добраться к жилищу лекаря, она продолжила идти, не скрывая на лице сияющую улыбку. Эта кратковременная прогулка позволяла ей лицезреть весенний переполох, вызванный у природы новым периодом, повлекшим за собой столько перемен.