– Синьор Фоскарини, боюсь, что принес вам новости, которые вряд ли смогут вас порадовать, – сообщение Антонио заставило Адриано изумленно приподнять брови.
Дело с Паоло Дольони и так продвигалось необычайно медленно, и плохие вести ему сейчас совсем ни к чему. После того, как Паоло навестил Миланское герцогство, им все сложнее удавалось раздобыть новые сведения тайной сделки. Хотя сам Адриано прекрасно понимал, что Дольони наверняка должен пригласить на свою территорию кого-то из заговорщиков. Однако предположения Фоскарини не подтвердились последующими наблюдениями за Дольони, словно тот оборвал все связи.
– Докладывай, – сухо велел Адриано, откинувшись в кресле.
– Прошу простить, синьор, но мы пропустили визит герцога да Верона в республике, – произнес с сожалением Антонио.
– Каким образом? – недовольно скривился Фоскарини.
– Мы установили слежку непосредственно за Дольони, а он не присутствовал во время визита герцога, поручив это дело своему соучастнику – капитану Вероны Умберто Веччи. Нам удалось выяснить, что тот сопровождал Брандини на протяжении всего визита, начиная со встречи его самого у ворот и до самого отъезда. Известно, что по Вероне капитан устроил гостям доскональную экскурсию, вдаваясь в подробности самого сооружения к репости и входных ворот в город. Полагаю, что захват Вероны будет весьма тихим, поскольку власти города впустят миланцев сами.
На лице Адриано какое-то время сохранялась недовольная и в то же время задумчивая гримаса. Все это заставляло его брать дело полностью в свои руки, чего он крайне не желал. Антонио преданно выполнял его требования, но юноше еще не хватало стратегического подхода к действиям. А поскольку дело скрывалось под грифом «секретно», Адриано не желал особо выпячиваться, чтобы не светить свою персону. Тем не менее, часть сената доверилась ему в этом деле и ожидает благоприятного результата.
– Скверно, что мы пропустили эту знаменательную встречу, – синьор задумчиво уткнулся в окно, – но все же мы исправим все это, отправившись в Верону. Откуда тебе стала известна эта информация?
– От веронских конвоиров, остающихся верными Венеции.
– Стало быть, с ними и переговорим.
– Еще, синьор…
– Что еще?
– Я достал копию письма, которое может быть доказательством этого заговора…
– Так отчего же ты молчал? – изумился Адриано и протянул руку в ожидании. – С этого и нужно было начинать нашу встречу.
Антонио достал конверт и вручил ему.
– Боюсь, что пользы письмо принесет мало, – оно зашифровано… Мы не смогли разобраться…
Адриано с нетерпением вскрыл конверт и устремил свой взор в бумагу, которая содержала скопление символов: римских и арабских цифр, а также латинских букв.
– Здесь и мне будет тяжело разобраться, – недовольно произнес Адриано. – Похоже на книжный шифр… Смотри, Антонио, – он подозвал Брастони ближе и указал пальцем в письмо, – в данном шифре присутствуют и буквы, и цифры. К примеру, Г и римская восемь – это, вероятнее всего, восьмая глава. Следующие знаки четыре-четыре-два – это может быть четвертая строка, четвертое слово, вторая буква.
Антонио кивнул головой в знак того, что расстановка символов стала ему более ясной.
– А знаешь, что в этом шифре сложнее всего? – произнес задумчиво Адриано, всматриваясь в знаки, словно пытаясь найти отгадку как можно скорее.
– Очевидно, разгадать название самой книги, – предположил Антонио.
– Вот именно, – подтвердил тот. – Одно можно сказать, что книга поделена на главы. И вряд ли это Библия. В противном случае, здесь были бы отмечены и первые буквы имен евангелистов.
– Однако книга должна быть весьма популярной в обществе, – задумчиво предположил Антонио. – Если оба ее экземпляра имеются у адресатов.
– Вот именно, – подтвердил Адриано. – Это загадка нелегкая. Для того, чтобы узнать наименование книги, необходимо, как минимум, пробраться во владения Дольони, и, как максимум, стать гостем его мыслей…
– Стало быть, письмо бесполезно…
– Нет-нет, мой друг, так говорить нельзя. Чем сильнее зашифрована информация, тем полезнее ее содержимое. Я что-нибудь обязательно придумаю. И ты думай. Отправься к советнику Санторо с моим письмом, возможно, какие-то догадки имеются и у него. А я пока поработаю над этим.
Адриано в двух словах описал в своем письме советнику ситуацию, надеясь на идеи его светлой головы. Отпустив Антонио, он погряз в скопище цифр и букв. Чем больше он в них всматривался, тем больше казалось это дело безнадежным. И все же Фоскарини не относился к числу тех людей, которые бросают начатое дело на полпути. Имея такую бумагу в распоряжении, нельзя бездумно опускать руки.
Она уже давно не спала, а смотрела в потолок, прислушиваясь к ворчанию во сне, доносившемуся с соседней кровати. Чувствуя себя разбитой от бессонной ночи, Каролина все же пыталась уснуть, но ей не удавалось, – малыш внутри нее уже давно бодрствовал. Ощутив в себе прилив невероятной нежности, Каролина с любовью прислонила руку к огромному животу, сотрясающемуся от сильных толчков, раздававшихся по ту сторону. Каролине вздумалось, что дитя выражает возмущение, пытаясь заставить ленивую маму подняться с постели и наконец-то покормить его завтраком.
– Я знаю, милый, что ты у меня маленький обжора, – тихо сказала она и попыталась подняться с заскрипевшей кровати, но большой живот настырно мешал ей, отчего Каролина перекатилась на спину, тихонько хихикая.
Палома довольно быстро отреагировала на движение синьоры и тут же подскочила. Вид кормилицы в ночной рубахе, с взъерошенными волосами и недоумевающим лунатическим взглядом вызвал у Каролины задорный смех. Так и не сумев подняться, она лежала на кровати и раскатисто смеялась.
– О, Господи, Палома, видела бы ты сейчас себя! – воскликнула она. – Ну же, помоги мне подняться, дорогая. Не то ребенок вылезет наружу в поисках еды!
Опершись на руку кормилицы, Каролина поднялась и покачивающейся походкой направилась к платью, развешанному на стуле.
– Проголодались? – спросила с догадкой Палома. – Сейчас я приду в себя, оденусь и что-нибудь приготовлю вашему неспокойному малышу.
– О-о, Палома, – капризно топнула ножкой Каролина, – он не сможет ждать, пока ты будешь приходить в себя! Он очень хочет кушать! Да так сильно, что я побаиваюсь, как бы он не съел меня изнутри.
– Как прикажете, синьора, – ответила Палома и с привычной для нее быстротой накинула на себя платье, тихо улыбаясь капризам хозяйки. – Я уже давно не просыпалась по велению маленьких проказников.
Но покинуть комнату ей помешало забавное зрелище: Каролина пыталась в одиночку надеть на себя широкое платье, которое Анджела сшила ей для последних месяцев беременности. Путаясь в юбках и что-то ворча себе под нос, Каролина упорно продолжала тщетные попытки.
– Бог мой, – рассмеялась Палома, – дайте-ка я вам помогу! Вы – поразительная особа. До беременности сами никогда не одевались, а сейчас, будучи на сносях, пытаетесь удивить меня.
– Ух, Палома, твой сарказм абсолютно не уместен, – раздраженно произнесла Каролина. – Особенно в этот самый период «на сносях».
Управившись с платьем, тяжелой походкой она направилась на улицу, откуда доносился веселый лепет детворы. Поприветствовав Каролину и животик с малышом, Андреа сиюминутно направился к столу и начал нетерпеливо стучать по нему ложкой.
– Палома, когда мы дождемся завтрака? – требовательно спрашивал он, словно граф, приказывающий прислуге.
Но Палома отнюдь не обижалась на него, а только с легким возмущением поставила руки в боки.
– Ох, да, милорд, простите, заспалась я, однако… Что же вас сегодня с утра всех одолел какой-то дивный голод? Будто вы вчера и вовсе не ели. Каролина, пойдите, принесите мне ковшик муки, я приготовлю вам немного оладьев, чтобы ваш капризный малыш и это неугомонное чадо успокоились да насытились до завтрашнего утра.
– До завтрашнего утра? Это ты серьезно, моя дорогая? – усмехнулась Каролина. – Моему мальчугану твоих оладьев хватит всего до полудня. Сегодняшнего полудня.
– Мальчугану? – с удивлением спросила Палома, в присутствии которой хозяйка никогда не пророчила пол ребенка.
Уста Каролины расплылись в счастливой улыбке.
– У меня будет сынок, Палома, во мне нет ни капли сомнения.
– Это с чего вы взяли? – усмехнулась та.
– С его упрямства, требовательности и силе, которую я ощущаю изнутри.