Николь Берд - Обворожить графа

– Спасибо, – сказала Лорен. Она оставила свои свертки у стены в холле. Флегматичная служанка могла бы и не удивиться необычному увлечению Лорен покупками, чего нельзя было ожидать от ее остроглазой хозяйки. Лорен прошла в гостиную, где застала не только своего красивого зятя, но и маленькую хорошенькую девчушку, очень похожую на мать.

– Как поживаешь, Джульетта? – спросила Лорен, когда малышка с восторженным криком неуклюже подбежала и уткнулась ей в ноги.

– Веди себя прилично, маленькая разбойница, – сделал ей добродушным тоном замечание отец, но, беря дочь на руки, он покачал головой.

– Очень рад тебя видеть, Лорен. Офелия на несколько часов ушла в театр посмотреть репетицию, но скоро вернется. Сквайр Харрис стал снова играть или думает, наконец, вернуться на север? Мы совсем бы не желали расстаться с тобой, но я знаю, что его поведение с тех пор, как вы приехали в Лондон, очень беспокоило тебя.

– Нет, но, возможно, он будет вынужден вернуться. – Не упоминая о своем безумном замысле, Лорен коротко рассказала викарию о потерях свекра за игровым столом. – Если бы ты мог, Джайлз, навестить его, заплатить за гостиницу и убедить его вернуться домой, я была бы тебе очень благодарна. Я знаю, сам он тебя не попросит о помощи.

– А ты? – Он был слишком проницателен. – Что ты собираешься делать, Лорен? Я чувствую, ты тоже что-то задумала.

Маленькая племянница потянулась к ней, Лорен взяла малышку на руки и подбросила вверх. Так было легче избежать доброго, но пронзительного взгляда викария.

– Я получила… должность в знатной семье на несколько недель, чтобы самой заработать деньги. – Это было более или менее правдой.

– И ты думаешь этим пристыдить сквайра, чтобы он успокоился? Возможно, это поможет. Ему уже давно пора прекратить свою беспорядочную жизнь и примириться со смертью сына, как бы тяжело ни было, я это понимаю. Но Роберт не хотел бы видеть жизнь своего отца погубленной и твою тоже.

Она не могла смотреть Джайлзу в лицо, и если покраснела, то надеялась, что это оттого, что подбрасывает его дочку.

– Ты очень добр, – тихо сказала она.

– Мы беспокоимся за тебя. Не оставайся там слишком долго и не оставайся совсем, если тебе будет плохо в той семье, Лорен, – сказал он, а она продолжала играть с Джульеттой, которая выглядела хрупкой, как сказочное дитя, а на самом деле была такой же крепкой, как ее мать. – Ты знаешь, мы тебе всегда рады, как и любая из твоих сестер.

Ее глаза увлажнились, и она заморгала.

– Надеюсь, дети, о которых ты будешь заботиться, не такие буйные, как эта шалунья, – сказал Джайлз, забирая у Лорен дочь. – Хватит, малышка. Позволь тете встать и умыться перед обедом. Скоро придет твоя мама.

Как ей выдержать взгляд сестры, когда она будет снова рассказывать свою выдуманную историю? О Боже. Лорен благодарно улыбнулась и, пока была возможность, вышла из комнаты. В холле она забрала свои покупки и отнесла их наверх в комнату для гостей, где закрыла за собой дверь и вымыла раскрасневшееся лицо холодной водой. Как быстро ее обман вызвал такие трудности…

К счастью, вернувшаяся из театра Офелия сразу принялась рассказывать о скорой премьере новой пьесы, которую она сочинила, и новость Лорен о том, что та получила должность в знатной семье, не сильно ее взволновала. Офелия была готова посочувствовать сестре, оказавшейся в затруднительном положении, но большого интереса к этому не проявила.

– Однако я все же не думаю, Лорен, что тебе надо зарабатывать деньги. За несколько недель ты так много не заработаешь. Лучше оставайся с нами, если сквайр стал досаждать тебе. Возможно, тебе хочется поменять обстановку, но дети могут быть очень надоедливыми, уж поверь мне!

Маленькая Джульетта уже спала наверху в детской, но ее мать покачала головой в подтверждение своих слов.

Лорен рассмеялась и заверила сестру, что решила принять это предложение.

– Я уже обещала.

– По крайней мере, не забудь оставить нам свой адрес, – потребовал викарий.

– Обязательно, – послушно пообещала Лорен, думая о том, как она сможет это сделать, не выдавая правды, скрывавшейся за ее обманом.

Она рано ушла спать и спала плохо. На рассвете она проснулась, и села в постели, глядя в окно на цветочные клумбы возле дома и высокий шпиль, поднимавшийся над церковью. Чувство вины охватило ее при мысли о том, что она собиралась сделать.

Как она могла покинуть дом викария и этих добрых людей и променять эту жизнь на жизнь куртизанки? Это было неслыханно. Но если бы она этого не сделала, сквайр не вернул бы свое имение, и что бы он тогда делал? Его пришлось бы убеждать взять в долг деньги, чтобы заплатить за гостиницу; и он бы никогда не взял большую сумму, чтобы оплатить свои карточные долги, даже если бы у Джайлза нашлось для этого достаточно денег, в чем Лорен сомневалась.

Нет, она уедет, как и обещала.

И когда она развернула коричневую оберточную бумагу и достала новый дорожный костюм, такой красивый, из сине-зеленого сукна, с золотой тесьмой и блестящими пуговицами, и в то же время стильный и сшитый с большим вкусом для настоящей леди, она не испытала никаких альтруистских эмоций, а только удовольствие. После вчерашних переделок костюм прекрасно сидел на ней, и она никогда в жизни не выглядела лучше, чем теперь. А простая, но хорошо сделанная шляпка с синей отделкой, а новые перчатки и чулки – от всего этого у нее пело сердце.

Удивительно, как сердце может петь, когда женщина чувствует себя хорошо одетой. И еще она чувствовала себя готовой войти в новый мир, несмотря на то, что впереди было весьма неопределенное будущее.

А что касалось ее обещания оставить адрес – она села за маленький стол и написала:

«Дорогая Офелия,

открой это письмо только в случае, если я не вернусь через четыре недели и не сообщу тебе, что все у меня хорошо».

Во вложенной в письмо второй записке она написала:

«Я уехала в Линкольншир, в имение графа Саттона».

Она запечатала воском эту записку, вложила ее в другую и ту тоже запечатала.

Затем написала еще одну короткую записку, которую собиралась отослать сквайру позднее, где сообщала, что на несколько недель она устроилась гувернанткой в «хорошую семью» и ее сестра Офелия знает адрес. После чего быстро собрала вещи, взяла дорожную сумку и шляпную картонку и постояла, прислушиваясь, у лестницы. В доме было тихо. Она на цыпочках спустилась с лестницы.

На нижней ступеньке Джульетта в ночной рубашке играла с рыжим котенком.

– Привет, тетя Лорен, – обрадовалась девочка.

– Что ты тут делаешь так рано? – шепотом спросила Лорен. – Тебе следует вернуться в постель.

– Няня всегда так говорит, – сказала племянница. – Но я люблю утро. И Снап тоже, – Очевидно, так звали котенка, свернувшегося у нее на коленях, Джульетта почесывала его за ухом, и он мурлыкал от удовольствия.

– Ладно, – сказала Лорен, – послушай меня, дорогая. Я оставлю записку для твоей матери. Ты не забудешь отдать ее, но только ей и никому другому?

Девочка кивнула и взяла сложенный листочек бумаги.

– Ты уходишь? Не хочешь ли сначала выпить чаю? С булочкой?

– Нет, я должна уйти. – Викарий дал ей достаточно денег, чтобы нанять карету, и она могла остановить любой наемный экипаж. Она поцеловала племянницу в лоб и взяла свои вещи. – А теперь возвращайся в детскую, милая, и не забудь о записке. Отдай ее матери.

Джульетта, тряхнув спутанными белокурыми кудряшками, кивнула. Она проследила взглядом, как за тетей закрылась дверь, затем встала. Котенок соскочил и, обежав лестницу, скрылся под ней.

– Нет, – крикнула Джульетта, – не убегай, Снап! – Она побежала за котенком и под лестницей, встав на колени, попыталась вытащить котенка из узкого отверстия. Она просунула в него руку, но в него помещались только ее пальцы. – Вылезай! Я дам тебе сливки за завтраком.

Но казалось, это не заинтересовало котенка. Он исчез в темноте.

Она с вздохом вытащила из отверстия пальцы и посмотрела на покрытые пылью руки, в которых ничего не было. «Котенок убежал, а няня будет сердиться», – горестно подумала Джульетта, старательно вытирая пальцы об рубашку, и начала подниматься по лестнице, направляясь в детскую.

Граф был явно разочарован, когда «миссис Смит» не вернулась в этот вечер. Не передумала ли она? Струсила?

Ему бы следовало, ради нее самой, надеяться на это. Если, как он думал, у нее в прошлом не было преступных связей, ему следовало бы отговорить ее от этого крайне непристойного решения, принятого ею.