– Кто вы? – спросил Макс. – И зачем эта карета?
– Мы решили поговорить с вами здесь, опасаясь, что кто-нибудь из ваших знакомых ненароком окажется в таверне, – заговорил Вульф, – а разговор нам предстоит конфиденциальный. Это Флеминг, а меня зовут Вульф. Мы служим его величеству и представляем одно из его министерств.
– Интересно, почему мне кажется, что Вульф и Флеминг имена вымышленные? – Макс скептически смотрел на собеседников.
– Можете считать их noms de guerre[1], – с легкой язвительной усмешкой сказал Флеминг, – Наши настоящие имена сейчас не имеют никакого значения.
– Однако дело, которым мы занимаемся, весьма серьезное и важное. Мы служим интересам британской короны.
– И что это за дело? – сухо спросил Макс, уже догадываясь об ответе.
– Мы собираем сведения для его величества, – сообщил Вульф. – Мы работаем на благо Британии. Мы...
– Шпионы, – подсказал Макс.
– Патриоты, – поправил Вульф.
– Однако я не понимаю, чего вы хотите от меня. – Макс убрал наконец свою пистоль на место, а бутылку с мадерой, предварительно закупорив, положил рядом на сиденье. – Я уверен, ваши осведомители «собрали сведения» обо мне, и вы должно быть, знаете, что я умею делать многое, даже очень многое, но интриги не по моей части. Какого рода «по мощи» вы ждете от меня, джентльмены?
Повисла пауза. В установившейся тишине отчетливо слышался грохот колес но булыжной мостовой.
Вульф, откинувшись на спинку дивана, внимательно смотрел на Макса.
– Обратиться к вам нас побудило несчастье, которое не давно произошло с вашим братом. Такая же беда может случиться и с другими. Мы должны предотвратить ее и надеемся на вашу помощь.
– При атаке на судно вашего брата было использовано не совсем обычное оружие, – подхватил Флеминг.
Но Макс перебил его.
– Мне вряд ли нужны ваши разъяснения, джентльмены, – резко сказал он. – Мой брат был на волоске от смерти, сто пятьдесят человек его команды погибло, другие двадцать еще живы, но страшно обгорели, а его «Утренняя звезда» сгорела дотла, И все это произошло за считанные секунды. Думаю, этого достаточно, чтобы сообразить, что примененное оружие было «не совсем обычным».
– Вы правы, – спокойно согласился Флеминг. – Примите наши соболезнования. Нам очень жаль, что лорд Джулиан д'Авенант так пострадал. Насколько я знаю, он лишился зрения.
– Да, пока он не может видеть, – сказал Макс. – Но мы надеемся, что зрение вернется к нему.
– Разумеется, – поспешно сказал Вульф, но его тон ясно говорил о том, что он слабо верит в это. – Итак, давайте обсудим все по порядку. Французы испытали это оружие не на военном корабле, а на торговом, и этот факт свидетельствует о том, что они не вполне уверены в нем. Очевидно, это какое-то новое оружие.
– А почему они, убедившись в его разрушительной силе, не применили его еще раз? – спросил Макс. Это был вопрос, который занимал едва ли не каждого англичанина. – Прошло уже две недели, а они все выжидают. Чего они ждут? За это время они могли бы уничтожить половину нашего флота.
– Видите ли, у них возникли некоторые затруднения с изобретением, – удовлетворенно пояснил Флеминг. – Нашим людям, работающим во Франции, удалось добыть кое-какую информацию, но она довольно скудная. Единственное, что мы можем сказать наверняка, это то, что французы использовали новое химическое соединение...
– Химическое соединение? – недоверчиво переспросил Макс.
– Да. Соединение, которое в сотни раз сильнее пороха. Его изобрел один их ученый. Само по себе оно безобидно, но если его растворить в большом количестве воды, оно способно вызвать возгорание небывалой, невиданной силы. До статочно одной искры, чтобы эта смесь...
– ...уничтожила судно с людьми на борту. – Макс стиснул кулаки. – И они даже не успеют осознать, что их атакуют.
– Да, французам достаточно сделать один выстрел из мушкета, – кивнул Вульф. – Именно так и было уничтожено судно вашего брата.
По телу Макса пробежала дрожь ужаса. Он тихо выругался.
– Значит, стоит им пробраться на каком-нибудь бриге, а то и просто на шлюпке в наши воды, как они уничтожат весь наш...
– Они уничтожат все, – сурово произнес Флеминг. Угроза, заключенная в этих словах, повисла в тишине.
– Англия немыслима без флота. – Голос Вульфа казался неестественно спокойным. – Гибель флота будет означать Абель Британской империи, а то и самой Англии... – Придерживая поврежденную руку, он наклонился к Максу. – Короче говоря, французы смогут наконец осуществить то, о чем мечтали сотни лет. Вторжение.
Макс потемневшими глазами смотрел на него, не в силах произнести ни слова. Грохот колес, скрип упряжи, стук копыт, эти звуки, сливаясь в один, больно звенели в ушах. Вторжение. Нет, это невозможно. Разум англичанина отказывался смириться с подобным предположением, оно могло относиться лишь к области ночных кошмаров. Представить, что Англия покорена французами... что они насаждают свои обычаи... Представить Англию покоренной...
– Боже милостивый, – хрипло выговорил Макс.
– Честно говоря, мы не понимаем, почему французы больше ничего не предпринимают, – Флеминг мрачно смотрел на него. – Они испытали свое оружие и на этом остановились.
– Вполне возможно, что у них ограниченные запасы этой смеси. – Вульф покачал головой. – Ключом к разгадке была лаборатория, в которой работал этот химик. Наши люди выследили его в Версале, когда он встречался с министром французского флота, но он бежал в свое имение. Они бросились за ним, но там неожиданно столкнулись с французскими агентами.
– К несчастью, французы уже успели поджечь дом, так что найти почти ничего не удалось. Дом вместе с лабораторией сгорел дотла. – Флеминг достал какой-то пакет из кармана сюртука и протянул его Максу. – Им удалось вытащить из огня только эти бумаги.
Макс взял пакет и осторожно вынул оттуда листы с черными обгоревшими краями. Часть листов сгорела почти наполовину. И все они были забрызганы пятнами цвета ржавчины.
Пятнами крови.
Он подавил дрожь.
– Двое наших людей были убиты в перестрелке, – тихо сказал Вульф. – Третий, тяжело раненный, доставил бумаги сюда, а потом умер. Д'Авенант, эти записи говорят вам что-нибудь?
У Макса перехватило в горле. Этот агент передал информацию в Лондон и умер. Он отдал жизнь за родину. Если они ждут от него только научной экспертизы, то это лишь малая толика того, что он может сделать. Засунув руку под пальто, он выудил из кармана жилета очки и, надев их, углубился в бумаги. Стараясь не смотреть на пятна крови, он сосредоточился на записях.
Все записи были на французском и сделаны аккуратным, изящным, почти женским, почерком. Он молча пробежал их глазами.
– Здесь говорится об опытах с древесной стружкой. – Просмотрев одну за другой все бумаги, он пожал плечами. – Не понимаю! Какого дьявола он работал со стружкой?
– Видимо, это одна из составляющих соединения, – подсказал Флеминг. – Но мы понятия не имеем, как использовалась древесная стружка. Мы также не знаем остальных компонентов смеси.
Вульф наклонился к Максу.
Д'Авенант, у нас нет ничего, кроме этих записей. Нам нужна информация. Мы должны знать все. Но в Париже у нас осталось только два преданных человека. Троих мы потеряли, они погибли в перестрелке. Был еще один...
Вульф замолчал. Макс, оторвавшись от бумаг, посмотрел на него.
– И что с ним?
– Он исчез, – сказал Флеминг. – Мы предполагаем, что его нет в живых.
– Хотя не исключена возможность, – медленно проговорил Вульф, – что он стал работать на французов.
– Перебежчик? – брезгливо спросил Макс. При мысли о том, что кто-то за несколько золотых монет может продать свою честь, на душе у него стало гадко.
Флеминг кивнул.
– У нас возникали сомнения на его счет, и мы собирались... разобраться с ним, но не успели. Все произошло слишком неожиданно.
– Флеминг, вы опять отвлекаетесь, – досадливо поморщился Вульф. – Дело в том, д'Авенант, что эти трое, ныне покойные, успели сообщить, что французы схватили этого новоявленного гения-химика, которого зовут Арман ле Бон, и держат его сейчас в Бастилии. Он был арестован двенадцать дней назад, после перестрелки, что имела место в его доме. Вместе с двумя сестрами он пытался бежать, но произошло... – Он помедлил. – Произошло, так сказать...
Флеминг поспешил на помощь компаньону.