— Яр… — выдавила Виви, изумлённо глядя на мужчину и пока не зная, что сказать, замолчала. Услышанное совсем не вязалось с тем, что она ожидала, и сейчас она не понимала, что ответить. «Он готов на всё?.. Ему мешала не отсутствие чувств ко мне, а прошлое?.. Он просит проявить терпение? Готов ко всему? И семью создать, и даже стать отцом?.. Всё ради меня?»
Она протяжно выдохнула, совсем не понимая, как реагировать. «Я готова была услышать от Ярова что угодно. Что он предложит мне всё забыть. Или стать его содержанкой. Или продолжить наши отношения в том виде, что они были до разрыва… Но это… Я никогда не думала о Яре, как о своём муже и отце своих детей… И теперь мне страшно», — осознала она и невольно усмехнулась, поняв, чего боялся и он.
«Что, Виточка, страшно? А представь, как было Ярову? Ты не думала о нём, как об отце семейства, и лишь внутренне надеялась найти такого мужчину в будущем. А он всю жизнь воспринимал себя одиночкой, и тут ему на голову свалилась ты, со своими взглядами на жизнь. Легко ему было сразу поменять своё мировоззрение?» — спросила она себя, и тут же ответила на этот вопрос. «Нелегко… И теперь мне необходимо понять — чем я готова рискнуть ради него».
«Да какой из него папаша и отец семейства?!» — тут же иронично раздалось из подсознания. «Да он же зациклен на молодых девках! На постоянной смене партнёрш! Он просто не натрахался с тобой, вот и готов пообещать всё, что пожелаешь! И теперь вопрос номер один — готова ты ему поверить? Хочешь родить ребёнка этому мужчине? Посчитаешь его тем, кто сможет стать хорошим отцом и верным мужем?.. Ведь ты всегда хотела рядом иметь ответственного мужчину, а не толстый кошелёк, который будет содержать тебя ради ребёнка. Ты хочешь лучшей судьбы для малыша, чем была у тебя. А сможет ли это дать тебе Яров? Он сам же не уверен. Так как можешь быть уверена ты?»
Виви часто задышала, пытаясь найти ответы хоть на часть вопросов, и тут её пронзила одна мысль: «Яров всё сможет. Он ради меня уже перевернул часть мировоззрений и необходимо его сейчас подтолкнуть дальше. Если он скажет всего несколько слов, я поверю, что теперь он готов двигаться дальше».
— Вив?! — прошептал Яров, замерши и наблюдающий за ней и, понял, что сейчас прозвучит окончательный вердикт.
«Она может на самом деле задуматься, как я жил раньше, и испытать отвращение. Но я не буду её обвинять. Не уверен, что сам бы готов был принять женщину, которая продавала себя», — он попробовал представить себя с одной из девиц из клуба. «Я знаю, сколько в этом грязи, и не уверен, что смог бы жить с такой… Но Виви, к счастью, это не касается. Дело сейчас во мне… Поверит она в меня? Посчитает хорошим отцом для своих детей? Согласится терпеливо относиться ко мне?.. Бля, пусть уже хоть что-нибудь скажет!» — взмолился он и, взяв её за ладонь, оцепенел, ожидая хоть какого-нибудь ответа.
— А почему я должна верить во все твои слова? — нерешительно пробормотала Виви. — Что тебя заставляет думать, что ты перешёл черту, за которую раньше не заходил? Вдруг ты через полгода или год, а то и раньше, захочешь вернуться к прежнему образу жизни?
«Всё, пора или сказать эти слова вслух или развернуться и уйти», — подумал Яров и при этом испытал облегчение. «Виви, похоже, на самом деле плевать на моё прошлое. Это я в нём всё варюсь. Она думает о будущем… Как и всегда», — на его лице появилась мимолётная улыбка. «Как всегда», — повторил он. «И мне стоит поучиться у неё этому. Попробую смотреть вперёд, а не назад», — приказал он себе и твёрдо произнёс вслух, осознавая, что она хочет услышать от него, и что он сам хочет уже искренне сказать:
— Потому что я люблю тебя. И я буду стараться изо всех сил, чтобы ты всегда верила в меня. И мне уж точно никто другой не нужен.
— Любишь?! — Виви хотела услышать это слово, но всё равно оказалась не готова к этому. — Честно?.. Ты любишь меня?
— Да, — Яров неожиданно для себя испытал твёрдую уверенность в этом, сказав то, в чём боялся признаться самому себе.
«Ого… Любит…» — Виви оцепенела, забыв обо всём на свете и понимая, что сейчас от её слов зависит уже не только её будущее, но и Ярова. Но сомнений не было ни насчёт его, ни тем более себя. «Я поняла до этого всего, что люблю его и ничего не изменилось».
— А теперь скажи то, что не договорила тогда в ванне, — серьёзно добавил он. — Ты до сих пор испытываешь ко мне это чувство или я испортил всё, отпустив тебя в воскресенье?
— Люблю… И я тебя люблю, — без раздумий ответила Виви, и протянула к Ярову руки, желая сейчас ощутить силу его объятий. — Иди ко мне, пожалуйста… Я так тосковала по тебе!
Яров мгновенно откликнулся и, пересев из кресла на кровать, осторожно обнял Виви, подумав, что это почти нереально. «Бля, она всё равно меня любит… Несмотря на всё то дерьмо, что я несу по жизни в себе… Но может она как раз и поможет мне смотреть в будущее, а не в прошлое?.. Смешно, я считал её ледышкой. Холодной, бесстрастной и равнодушной. Но её холод подействовал на меня. Она обожгла меня им, как может обжечь лёд… Удивительно, а я всегда думал, что только огонь может обжигать. И всегда боялся поддаться страсти… Но Вив заставила потихоньку оттаять мою душу. А затем я узнал, что она может быть и другой. Тёплой, мягкой, податливой и самой желанной», — подумал он, но вслух ничего из того не сказал, а со смешком вымолвил:
— А хочешь узнать кое-что не менее интересное? О Максе. Как он нас двоих развёл?
— О Максе? — без интереса спросила она. Виви сейчас было совсем не до него, потому что она, наконец, позволила мечтам унести себя в их совместное будущее с Яровым, и она мысленно уже нянчила на руках маленького темноволосого мальчика. «Обязательно хочу мальчика, копию Яра», — с теплом подумала она, и зажмурилась, представляя малыша с голубыми глазами.
— Он с нами такой финт проделал, что я до сих пор не могу решить — в морду ему дать или назвать нашим Святым Валентином… То есть Святым Максом, — весело продолжил Яров, и это заставило Виви вернуться в настоящее, и заодно вспомнить о всех вопросах, которые до этого роились в голове.
— В каком смысле Святым Максом? — с недоумением поинтересовалась она. — О чём ты говоришь? И, кстати, может, знаешь — как он оказался в больнице первым? Я его видела, когда меня привезли. И это ведь он тебе позвонил?
— Да, это он мне позвонил, — подтвердил Яров и, вспомнив свои ощущения в тот момент, нахмурился, но заставил себя не думать о плохом. «Всё позади. Виви рядом и приняла меня. Это главное», — сказал он себе, а вслух ехидно произнёс: — Сейчас всё по порядку расскажу и надеюсь, что уж вдвоём-то мы решим, что с ним сделать за всё то, что он проделал с нами.
И Яров принялся рассказывать всё от того памятного разговора в его день рождения. А Виви, внимательно его слушая, чего только не испытывала — и возмущение с негодованием, и удивление, и смущение, и благодарность к Максу, а то и тихо посмеивалась, стараясь не обращать внимания на боль из-за этого в губах. А когда Яров закончил, весело резюмировала:
— То есть, он специально обратился к тебе и придумал интерес ко мне, чтобы ты, наконец, задумался обо мне? И всё остальное время только подливал масла в огонь, чтобы мы побыстрее решились на более серьёзные отношения?
— Не мы, а чтобы я решился, — поправил Яров, улыбаясь. — И когда об этом думаю, представляю, как он прикалывался с меня каждый раз, после того, как приезжал в гости! Я ведь бесился, видя, как ты с ним спокойно общаешься, и поэтому тогда стал часто вести себя хамски. А уж когда представлял, как он тебя обнимает или целует, так вообще переставал соображать башкой. Вот за это до сих пор хочется дать пару раз в морду Максу. Но когда задумываюсь в целом, о том, что он для нас сделал, кулаки не так чешутся.
— Да уж, перед нами непростая дилемма — благодарить Макса или злиться на него, — добродушно отозвалась Виви, и внимательно посмотрев на Ярова, робко спросила: — А как ты думаешь, был бы у нас шанс без его вмешательства начать отношения? — и сама задумалась над этим вопросом.
— Не знаю, Вив, — честно ответил Яров, серьёзно продолжив: — Я думал об этом. Понимаешь, все два года нашей совместной жизни мне было очень комфортно с тобой. Да, я испытывал к тебе интерес, как к женщине, но не уверен, что сделал бы какие-нибудь шаги. Ты первая, с кем я смог ужиться продолжительный период, и я очень это ценил. И боялся, что секс между нами всё испортит. Мне было проще оставить всё, как было, чем потерять тебя. Но когда встала угроза и так потерять тебя, я решился. Так что, не вмешайся Макс, я бы возможно и не тронул тебя. Хотя, с другой стороны — может и пошёл бы на большее, но точно не в этот период жизни. Может, года через два или три… Наверное, всё зависит от того, как скоро бы ты открылась для меня с той стороны, что я увидел тебя, когда мы стали более близко общаться.