— Вы не должны волноваться из-за бреда женщины, которая от горя потеряла разум, — тихо сказал он.
— Я не волнуюсь, — ответила Элли. Она знала, что говорит ему правду, но все-таки по ее спине пробегал едва ощутимый холодок страха.
Элли напомнила себе, что теперь у нее есть скарабей.
— Вы не окажете мне честь станцевать со мной последний танец? — спросил лорд Джозеф. — Время уже позднее, и мне пора в дорогу.
— Конечно, — пробормотала она.
Когда они шли в танцевальный зал, Элли заметила веселый огонек в глазах лорда Джозефа и вопросительно взглянула на своего спутника.
Лорд улыбнулся:
— Я думаю, вы ничего не знали о предстоящей помолвке?
Элли покраснела и спросила:
— Откуда вы это узнали?
— Я это понял по вашей реакции.
— Мне очень жаль.
— Все в порядке. Но скажите мне, и скажите правду: страшно или приятно вам стало, когда вы узнали, что однажды станете графиней, женой графа?
— Я не собираюсь замуж за вас, милорд! — пошутила она. — И вы, мне кажется, обладаете крепким здоровьем. И конечно, я желаю вам прожить как можно дольше.
— Спасибо. Но каждое поколение однажды должно уступить место следующему, и я должен признать, что благодарен судьбе за то, что имею сына.
— Вы, милорд, вряд ли похожи на готовый рухнуть старый дуб. Вы могли бы снова жениться и иметь много сыновей, если бы пожелали.
Он слегка наклонил голову, а потом взглянул девушке в глаза и ответил:
— Я никогда не женюсь снова. А вы, моя дорогая, уклонились от ответа на мой вопрос. Что вы думаете о возможности стать женой моего сына?
— Поскольку я еще незнакома с вашим сыном, я вряд ли могу иметь об этом какое-либо мнение.
Элли удивило, что лорд Ферроу не стал говорить ей о том, как высоко все ценят его сына, или как-то иначе восхвалять его достоинства.
— Это верно. Я думал, что кто-нибудь из ваших опекунов объяснил вам эту ситуацию, — пояснил лорд Ферроу.
— Я полагаю, они собирались это сделать сегодня, — сказала Элли, — но им все время что-нибудь мешало.
— Хотя вы и не знаете моего сына, но что вы чувствуете при мысли об этом браке? В конце концов, многие девушки вышли бы даже за трясущегося всем телом слабоумного старика, лишь бы стать графиней.
Девушка улыбнулась его словам:
— Чувствую ли я, что для меня большая честь быть женой такого человека? Несомненно, чувствую. Люблю ли я моих опекунов? Да, и глубоко. Ценю ли я все, что они сделали и продолжают делать для меня? Да.
— Очаровательный ответ! — Лорд Ферроу слегка наклонил голову и весело улыбнулся девушке. — Честно говоря, я очень волновался. Понимаете, все дело в клятве. Но, боюсь, я не имею права ничего говорить об этом — действительно не имею.
Элли покачала головой:
— Какие бы клятвы ни были даны относительно меня, я воспитана так, что смогу сама разглядеть в этом мире свой путь. Ваш сын совершенно не обязан жениться на мне.
— Нет, моя дорогая. Будущее остается тайной, — подтвердил лорд.
Девушка пристально взглянула на него и нахмурилась.
— Но…
Больше она ничего не смогла сказать, потому что мимо них шли гости, которые поздравляли невесту и будущего свекра и радовались намеченной свадьбе.
— Моя дорогая, мне пора уходить, — попрощался лорд Ферроу. — Мы, несомненно, поговорим снова.
Потом он взял ее за обе руки, поцеловал в щеку и направился к выходу. Элли следила за тем, как он уходит, пока не почувствовала, что кто-то дотронулся до ее плеча. Она повернулась и увидела рядом с собой леди Лавинию.
— Марк — красивый мужчина и очень знатен. Какие прекрасные дети у вас будут! — воскликнула она.
Шедший сзади Эндрю Херрингтон засмеялся и прошептал:
— О боже, Вини! — Потом он игриво пожал плечами и возразил: — Иногда у самых красивых родителей бывают самые уродливые дети.
— Эндрю, это просто ужасно! — возмутилась Лавиния.
— Но это правда! — с шаловливой улыбкой ответил молодой человек и взял Элли за обе руки. — Простите меня. У меня во рту оскомина от винограда, до которого не дотянуться. Я был бы рад стать вашим поклонником. По-моему, лорд Стирлинг поступил нечестно: столько лет не показывал вас почти никому, а теперь позволил нам взглянуть на такую красоту лишь для того, чтобы объявить о вашей будущей свадьбе.
— Вы очень добры, — пробормотала Элли.
Она заметила, что знакомый журналист, Тан Грир, находился поблизости и что-то торопливо записывал в свой блокнот.
— Я вовсе не добрый, я откровенно ревную, — заявил Эндрю. — Впрочем… посмотрим, что будет дальше, верно? Но я всего лишь рыцарь, а вам предлагают будущего графа.
— Мое самое большое желание, сэр, быть человеком, которого ценят за его собственные достоинства. Такому человеку не нужны ни титулы, ни чужое величие, чтобы оставить свой след в мире, — сказала она.
— Браво!
Это воскликнул Тан Грир, который спешил к ним, на ходу засовывая в карман записную книжку.
— Значит, скромный простолюдин, у которого перед именем нет даже приставки «сэр», тоже мог бы надеяться?
— Мог бы, но мисс Грейсон теперь официально помолвлена с Марком Ферроу! — резко заявила Лавиния.
— Помолвлена — еще не значит замужем, — возразил Тан.
Элли заметила, что у него хорошая фигура и красивое лицо и что его улыбка выглядит искренней. Эндрю Херрингтон тоже был очень красив — волосы цвета пшеницы, зеленые глаза, великолепная осанка, отлично сшитый костюм.
И все же ни тот ни другой не могли сравниться с разбойником.
Элли вздрогнула — так поразила и встревожила ее эта мысль.
— Вы в порядке, дорогая? — спросила Лавиния.
— Да. Вполне, — быстро ответила Элли.
— О господи! Вас не беспокоит проклятие этой ненормальной? — спросил Эндрю.
— Она слишком здравомыслящая и практичная леди, чтобы волноваться из-за такой глупости, — сказал Тан, глядя на девушку с восхищением и блеском в глазах, словно знал о ней что-то, чего она не знала сама.
Подошел Шелби и остановился перед Элли.
— Прошу прощения, — вежливо обращался он к ней. — Лорд Стирлинг предложил мне отвезти вас домой, мисс Грейсон. Он боится, что ваши тетушки начнут волноваться.
— Да, да, я должна ехать. Спокойной ночи! — Элли кивнула Тану, Эндрю и Лавинии.
— Доброй ночи и благослови вас Бог! — крикнул ей вслед Тан.
Ведя ее к двери, Шелби шепнул:
— Камилла сказала, что, когда они составляли план вечера, вы отказались остаться на ночь и твердо решили вернуться домой к тетям. Но вы все-таки можете остаться. Ваша спальня всегда ждет вас.
— Я не останусь, но спасибо тебе за то, что везешь меня домой. Когда тети отказались прийти на вечер, я поняла, что должна вернуться к ним, — ответила Элли.
Уехать оказалось нелегко. Многие гости еще ждали свои кареты, поэтому у замка собралась целая толпа. Сэр Энгус снова стал поздравлять Элли с помолвкой. Лорд Лайонел Витбург, который казался старым и утомленным, тоже остановил ее и пожелал здоровья, счастья и долгой жизни. Когда Шелби наконец помог ей сесть в карету с гербом лорда Стирлинга, она увидела, что на скамье рядом с местом кучера сидит один из тех силачей, которые часто охраняли ворота замка. Лорд Стирлинг твердо решил больше не допускать нападения на свои кареты.
Пока Шелби забирался на свое место и брал в руки поводья, Элли, уже сидевшая в карете, оглянулась и посмотрела на замок.
У нее возникло странное ощущение, будто она уже где-то видела эту картину.
Возле двери, на расстоянии нескольких футов от остальных, стоял журналист Тан Грир. А дальше располагались: шериф — сэр Энгус Канингем, рядом с шерифом — Эндрю Херрингтон и рядом с ним сэр Лайонел Витбург.
Свет, падавший из открытой двери, падал на эти три фигуры, и казалось, что они окружены тенями.
Элли показалось, что она увидела женщину… в черном.
Она вспомнила, что на празднике было несколько женщин в черном — вдовы в трауре, дочери, потерявшие отцов, матери, похоронившие сыновей.
Элеонора Брендон тоже была в черном, подумала Элли.
Элеонора — вдова Жиля Брендона. Тело ее мужа едва успело остыть. Казалось бы, она должна была сидеть у себя дома, но по какой-то причине приказала своему кучеру везти ее в замок.