Приняв ванну и одевшись, она спустилась вниз, нашла Джитера и попросила у него газету. Ей показалось, что верный слуга выполнил эту просьбу с неудовольствием. Но все же он принес ей газету в столовую вместе с кофе.
На первой странице поперек всего листа располагалось сообщение об убийствах. Автор статьи не подчеркивал, но и не пытался скрыть их жестокость и ужас.
Элли с радостью увидела под статьей подпись Тана Грира.
Закончив завтракать, она осмотрела верхний этаж. Когда она открывала одну за другой двери комнат, ей казалось, что она сует нос в чужие дела. Но она была уверена, что у лорда Ферроу в городском доме есть пишущая машинка — так же, как в охотничьем домике.
Она была права. Машинку она нашла в его кабинете.
Час она печатала, а потом стала думать о том, как ей выйти из дома.
Элли бесшумно спустилась вниз. Она была уверена, что Джитер считает, что она еще работает. Она знала, что Бертрам охраняет дом и никто не войдет внутрь без его разрешения.
Но вряд ли он догадывается, что она попытается выбраться наружу.
Дом был огорожен забором, и ворота заперты, но, незаметно осмотрев маленький задний двор, Элли обнаружила дуб. По его стволу можно было взобраться, а несколько нижних ветвей давали ей возможность перебраться через стену на соседний двор.
Элли не была знакома с соседями, но было похоже, что их двор никто не сторожил. Поэтому она безо всякого труда пробежала по нему и вышла через открытые ворота. На улице она оглянулась назад. Бертрам по-прежнему охранял дом лорда Ферроу, карауля передний вход, и не заметил ее. Убедившись в этом, она быстро пошла прочь и с радостью увидела трамвай, ехавший как раз в нужную ей сторону — то есть к зданию газеты.
Элли надеялась найти там Тана. Она отказывалась верить, что он может быть убийцей, и рассчитывала, что Тан, который желает, чтобы его имя стало широко известно, и жаждет сенсации, ни с кем не поделится теми предположениями и сведениями, которые услышит от нее.
Она увидела Тана сразу, как только вошла в уже хорошо знакомое ей помещение. Он тоже увидел Элли и быстро встал со своего места. Пока он шел ей навстречу, она успела незаметно бросить на один из письменных столов конверт, адресованный главному редактору, который принесла с собой.
Тан взял ее за обе руки и улыбнулся.
— Элли! Я не ожидал увидеть вас сегодня. Вы читали воскресный номер? Я признаю, что это была страница светских новостей, но я проделал потрясающую работу, когда писал о вашей свадьбе.
— Должны же новости иногда быть приятными, — заметила она.
Она не прочла эту его статью. А раз так, надо скорей продолжить разговор.
— Ваша статья в сегодняшнем утреннем номере великолепна, — заявила она.
Улыбка Тана потускнела.
— Боюсь, она очень мрачная.
— Она написана очень хорошо. Представлены только факты, без желания создать сенсацию.
— Спасибо, — поблагодарил он и, нахмурившись, спросил: — Что вы здесь делаете? Вы ведь только что вышли замуж, и я уверен, что у вас есть более приятные занятия.
— У Марка сейчас дела, — объяснила она. — Вы же знаете, свадьбу пришлось ускорить. Мы, разумеется, намерены отправиться в свадебное путешествие, но сейчас не могли бы вы найти немного времени для разговора со мной?
Тан быстро осмотрелся вокруг и тихо засмеялся.
— Сегодня я могу делать все, что угодно. Ради статей об убийствах читатели купили столько газет, сколько не покупали никогда. Мы продали даже больше экземпляров, чем в дни первых убийств, когда все обвиняли в них монархию. Давайте выпьем по чашке кофе. Я знаю отличное место.
Журналист привел Элли в очаровательное маленькое кафе, с отдельными кабинетами. Они заказали себе по маленькой чашечке кофе с молоком — только что вошедшего в моду французского напитка. Тан сложил руки на столике и начал разговор:
— Итак, Элли, чего вы хотите от меня?
Она вопросительно посмотрела на него. Тан улыбнулся и продолжил:
— Знаете, я мог бы безумно влюбиться в вас. Вы не только совершенство красоты, у вас еще и острый ум. Это чудесное сочетание для жены предприимчивого и напористого журналиста. — Увидев, что Элли чувствует себя неудобно от его слов, Тан поднял руку, успокаивая ее, и договорил: — Не бойтесь. Я чувствую к вам теперь лишь восхищение и уважение. И все же, вы только что вышли замуж за Марка Ферроу. Что вы делаете здесь?
— Эти убийства должны быть раскрыты, — пояснила Элли.
Тан сделал маленький глоток кофе.
— Элли, этим делом занимаются десятки полицейских, не говоря уже о вашем муже. Я сообщаю новости, а не создаю их.
— У вас есть карета, Тан?
Он нахмурился и долго смотрел на нее, потом медленно ответил:
— Извините, нет. В чем дело? Вам нужна карета?
Она покачала головой:
— Нет, — и быстро добавила: — Мне было просто любопытно.
— Извините. Мне жаль.
— Я прочла статьи, которые вы мне дали.
Он засмеялся:
— Какая начитанная новобрачная! Мужу, наверное, не было скучно!
Она покраснела.
— О господи, извините меня еще раз! Это была совершенно неуместная шутка. Простите меня.
— В дни, прошедшие с пятницы, я имела возможность побыть одной и все обдумать. Я считаю, что круг подозреваемых сузился до двух человек, — серьезно заметила она. — Мне трудно в это поверить, но, судя по всему тому, что я читала об антимонархистах и их собраниях и о связях между людьми и местами, где были совершены убийства, убийца либо сэр Эндрю Херрингтон, либо сэр Энгус Канингем.
Тан беззвучно охнул и изумленно уставился на нее.
— Вы сами дали мне эти статьи, — напомнила она.
— Сэра Эндрю обожают во всех лондонских гостиных, — напомнил он своей собеседнице. — А сэр Энгус — шериф и герой войны.
Элли кивнула и объяснила:
— Они оба воевали за нашу империю в других странах и вполне могли по какой-то причине ненавидеть королеву и монархию, хотя убийства не были чисто политическими.
Тан попросил:
— Продолжайте.
— Хорошо. Сэр Энгус был на многих публичных собраниях — может быть, для того, чтобы поддерживать на них порядок. Во всяком случае, это могло быть предлогом. Как шериф, он легко может найти убедительные причины бывать во многих местах.
— Понятно.
— А сэр Эндрю обаятельный, вкрадчивый, умеет льстить. Его рады видеть всюду. Кроме того, он родственник Элизабет Прайн. — Элли вздрогнула. — Кажется, он ее двоюродный брат, значит, остается один подозреваемый.
— Сэр Энгус, — договорил за нее Тан. — Но в этом я не вполне уверен. Вильгельм Третий и королева Мария были двоюродными братом и сестрой. И взгляните на сэра Энгуса и потом на сэра Эндрю. Кого из них вы бы взяли в любовники?
— Ни один из них меня не привлекает, — созналась Элли и улыбнулась, подумав о единственном мужчине, который ее привлекал. Чтобы сделать приятное Тану, который был ей симпатичен, она сказала: — Честно говоря, если бы я не была женой Марка Ферроу и не любила его… я бы предпочла вас любому из них.
— Это правда? Спасибо, благодаря вам я снова поверил в себя, — улыбнулся журналист. — Но… — Он покачал головой. — Все же есть вероятность, что ни один из них не убийца. Может быть, это какой-то другой человек, который раньше служил в армии и привык убивать. В конце концов, на войне человек убивает врага и не считается убийцей.
— В связи с этим я подумала вот о чем. Кто бы ни был убийца, он, должно быть, чувствует себя сейчас завоевателем мира. Он ускользнул от всех, кто пытался поймать его. Возможно, он был на моей свадьбе — главном светском событии этого сезона. — Элли решила не упоминать о крови, которую обнаружила на своем платье. — Это, должно быть, очень самодовольный и слишком самоуверенный человек. И именно теперь он начнет делать ошибки.
— Если он будет ошибаться, его наконец смогут поймать, — заявил журналист.
Элли наклонилась вперед и сделала предположение:
— Может быть, мы сумеем придумать, как заставить его совершить ошибку.
День прошел безрезультатно.
Они обследовали дороги, но ни сэр Энгус Канингем, ни сэр Эндрю Херрингтон в этот день не выезжали в каретах.
Когда вечер был уже близко, все собрались в конюшне охотничьего дома лорда Ферроу. Томас, Джеф и Патрик сели ужинать вместе с лордом, а Марк заглянул в деревню, нашел сэра Энгуса, и они стали обсуждать недавние убийства.