— Ты счастлив? — ляпнув эти слова, понимаю, что для Колтера они прозвучали как гром среди ясного неба.

— Счастлив ли я? — переспрашивает Колтер. — Что это за вопрос такой?

— Не хочу заниматься сексом в миссионерской позе раз в неделю, — выпаливаю я.

Колтер смеётся.

— Я надеюсь на это, — отвечает он. — Откуда ты это взяла? Это что-то вроде безумия третьего триместра?

— Ты хоть на секунду задумывался о нашей свадьбе? О том, чтобы остепениться? — задаю я вопрос, зная, что это звучит смешно.

«Колтер любит меня. Он счастлив. Он даже подготовил детскую».

Со своего места я вижу, как Колтер хмурит лоб.

— А ты размышляла обо всём этом? Потому что я уверен, что не существует условий возврата младенцев.

— Что? Нет. Конечно же нет.

— Что насчёт комментария о сексе раз в неделю? — спрашивает Колтер, сворачивая на другую дорогу.

— Ты же Колтер Стерлинг. Женщины обожают тебя. Как думаешь, ты действительно сможешь быть довольным с перспективой семейного счастья?

Колтер качает головой, но не отвечает, молча съезжая на узкую тихую дорожку, усеянную украшенными к Рождеству домами. На земле кое-где лежит снег, поэтому трава пробивается сквозь него, украшая весь этот пустынный пейзаж.

— Куда мы едем? — спрашиваю я.

Факт его молчания заставляет меня думать, что я попала прямо в точку.

«Можно ли на самом деле приручить плохого парня?»

Когда мы проехали мимо последнего дома у дороги, Колтер сворачивает к обочине, останавливаясь в тени деревьев.

— Кейт, — зовёт он настойчиво.

— Ты мне не ответил.

— Я не ответил тогда, потому что хотел остановиться и сказать тебе это сейчас, — произносит он.

— Сказать мне что? — интересуюсь я, глядя на него.

— Ну, что я очень доволен перспективой семейного счастья, — говорит он. — И что ты сейчас гораздо сексуальней, чем в тот первый день, когда я положил на тебя глаз.

— Ну, надеюсь это правда, — отвечаю я. — Я имею в виду, что была не особо сексуальной в старшей школе.

— Я не знаю об этом, — отзывается Колтер. — Той ночью в номере отеля, когда ты позвала меня потрахаться, ты была очень даже сексуальной в своём консервативном платье и с ободком на голове.

— О боже, — стону я. — Не напоминай мне об ободках. Почему я вообще их носила?

— Ты была самой горячей штучкой, которую я видел в ту ночь, — говорит Колтер. — Вообще-то, ты должна носить ободки почаще.

Я душу в себе фырканье.

— У тебя пунктик к ним? — спрашиваю я — Так вот из-за чего ты со мной? Ободочный фетиш?

— У меня есть пунктики на всё, что ты надеваешь, — отвечает он. — Или не надеваешь.

Колтер наклоняется вперёд, упираясь локтем в консоль между нами, и скользит пальцем по моему подбородку, приближая свои губы к моим. Его поцелуй не похож на нежный или ласковый. Он страстный и требовательный, язык Колтера находит мой, как и тогда в гостиничном номере.

Его губы на моих посылают дрожь по моей спине, похожую на покалывание от электричества, и она проходит через всё моё тело, устремляясь к ногам.

Когда Колтер отстраняется от меня, я дотрагиваюсь до своих губ рукой, и они пульсируют под подушечками моих пальцев. Его взгляд наполнен похотью. Так же он смотрел на меня в доме моего отца, будто он не выдержит перспективу сдержать себя или мой отказ.

— А прямо сейчас я хочу тебя без одежды, — требует он.

— Прямо сейчас? — переспрашиваю я, обводя взглядом местность вокруг внедорожника и смеясь. — Ты имеешь в виду прямо сейчас в машине?

— Ага, — говорит Колтер. — Хочу попробовать тебя.

Его слова заставляют меня краснеть, и не имеет значения, сколько раз до этого я слышала от него такое.

— Думаешь, сможешь поместиться тут со мной?

— Уверен, справлюсь как-нибудь, — отзывается он с хрипотцой. — Сейчас на улице слишком холодно, или я бы стянул с тебя джинсы на обочине дороги. Я люблю зарываться своим лицом между ножек моей горячей беременной жены. Так что полезай назад.

Я открываю дверь машины, качая головой. Колтера, кажется, в данный момент точно не волнует быт. Он сейчас такой же запретный и грязный, как и тогда, когда мы встретились впервые.

Он скользит на заднее сиденье внедорожника, убирая наши чемоданы назад.

— Всё ещё волнуешься о скучной семейной жизни? — интересуется он. — Потому что я наслаждаюсь идеей о том, какими ещё способами тебя можно оттрахать. Уверен, мне хватит их на всю жизнь.

— Неужели? — дразню я.

— Больше никаких разговоров, — приказывает Колтер. — Снимай штаны.

Его слова отправляют прилив возбуждения между моих ножек. Дёрнув свои джинсы вместе с трусиками, я стягиваю их вниз по бёдрам, пока Колтер опускается на пол внедорожника напротив меня и помогает избавиться от них полностью.

— Это самая лучшая картина, которую я сегодня видел, — сообщает он, бросая мои джинсы с трусиками на пол машины.

— Не могу поверить — я беременная и голозадая на заднем сиденье с тобой, — шепчу я полушутя.

«Это же Колтер Стерлинг. Конечно, я могу в это поверить».

— Беременная, голозадая и та, которую я собираюсь отведать прямо на обочине, — говорит Колтер.

Он проводит своей рукой по внутренней стороне моего бедра, и моё тело мгновенно реагирует на его прикосновение. Надавив кончиками пальцев между моих ног, он стонет:

— Ты такая мокрая.

— Знаю, — отвечаю я. — Я очень влажная в последнее время.

— Это так горячо, — подмечает Колтер, а его палец начинает кружить над клитором.

Желание прокатывается по моему телу, и я прикрываю глаза, отдаваясь во власть его касаний. Он притягивает мои бёдра к себе поближе, и его рот в то же мгновение зарывается между ними. Хныканье срывается с моих губ, когда меня обволакивает тепло Колтера. Я пытаюсь посмотреть, что он делает, но едва могу видеть хоть что-то из-за своего выпирающего животика, поэтому, откинув голову назад и отдавшись во власть его языка, сдаюсь.

Колтер лижет и сосёт мой клитор, пока я, практически задыхаясь, пытаюсь снова сделать вдох.

— Я хочу тебя, — требую я, пытаясь притянуть его к себе.

Вместо этого он трахает меня своим языком, подводит ближе к краю, а затем отстраняется.

— Я знаю, чего ты хочешь, — отзывается он. — Но мне хочется твою киску. Эта мысль не покидает меня всё утро, и я желаю, чтобы ты кончила мне на лицо.

— Чёрт тебя побери, Колтер, — шепчу я, пытаясь произнести это более раздражённо, но терплю неудачу.

— Очень скоро ты объездишь мой член, — говорит он, дразня мою щёлку своими пальцами. Я прикусываю губу, стараясь заглушить хныканье. — Разве это не ощущается хорошо?

Я смеюсь.

— Ты же знаешь, что да, — отвечаю я. — Ты лишь дразнишь меня.

Колтер ухмыляется:

— Дразню, потому что хочу услышать, как сильно ты хочешь кончить.

— Заставь меня кончить, Колтер, — прошу его я, моё дыхание застревает у меня в горле, когда он водит пальцами по моему клитору.

— Ты не сказала «пожалуйста», — раззадоривает он. — Этого не случится, пока ты не попросишь.

— Я хочу твой язык во мне, Колтер, — говорю я. — Идиот.

— Паинька, — дразнится он, вспоминая наши старые имена, которыми мы называли друг друга тем летом на берегу озера.

Он касается своим языком моего клитора настолько нежно, и это больше похоже на дуновение ветра. Я так отчаянно за него хватаюсь, что любое движение отдаётся больше болью, чем наслаждением.

— Я дал тебе свой язык, — заявляет он. — Как ты и просила. Да?

— Я хочу, чтобы ты сосал мой клитор, — отчеканиваю я. — Хочу, чтобы ты трахал меня своим языком, пока я не кончу, Колтер. Хочу обвить тебя ногами и трахнуть твоё лицо.

«Чёрт, откуда во мне всё это?»

Колтер рычит, и этот звук вырывается словно из глубины его груди.

— Вот что я хотел услышать, Принцесса, — хвалит он.

Он не ждёт второго приглашения. Колтер обхватывает мою киску ртом, и волны возбуждения накрывают меня одна за другой. Он лижет и сосёт меня, подводя всё ближе к самому краю.

— Обними меня своими ножками, Принцесса, — просит он, в то время как его руки устроились на моей попке, притягивая меня ближе к нему.

Я исполняю его приказ: мои ноги ложатся на его плечи, и когда Колтер толкает в меня язык, прижимаюсь к нему бёдрами. Я извиваюсь под ним, а звук его стона в мою киску становится спусковым механизмом. Меня накрывает оргазм, проносясь через всё тело со скоростью товарного поезда.