Anne Dar - Один год жизни

Сев на свое место, я подтянула к себе сливочное масло и тарелку с не успевшими остыть булочками, и солеными рогаликами, за которыми в лавку на соседней улице, не смотря на моросящий дождь, снова сходили наши старики. Завтракать в подобной тишине мне доводилось чуть больше недели назад, когда я еще была безработной и могла себе позволить вставать попозже остальных, чтобы поесть без выслушивания очередной неразберихи в семейных отношениях.

Плотно позавтракав, я села рядом со старой гвардией нашей семьи и ушла в просмотр натуралистических передач. Примерно через полтора часа вернулись родители, бледные, как и всегда после судебных заседаний.

— Ну что там? — напряженно поинтересовалась я, отложив пульт от телевизора в сторону.

— Эта маразматичка будет приходить к нам, — пробурчал отец.

— Адвокат?

— Адвокат у твоего отца дегенератка. Отныне в нашем доме маразматичкой считается Джудит Фейн, мать Линды и всё еще несостоявшаяся бабушка двойняшек.

— Раз изначально не состоялась, значит и сейчас не состоится! — выпрямившись, сделал громкое заявление отец, словно имел власть решать подобные вещи.

Джудит Фейн была сорокачетырехлетней женщиной, с коротко острижеными волосами, слишком рано пронзенными густой сединой, которую она не пыталась скрыть даже малейшим окрашиванием. Она являлась бывшей алкоголичкой, начавшей лечение от зависимости только после смерти старшей дочери. Джудит развелась с мужем, который так и не смог завязать с зеленым змием, из-за чего регулярно наносил ей постоянные побои. После развода она переехала в соседний городок, получила жилье для реабилитированных граждан и начала новую жизнь, а её муж, спустя два года, умер от алкогольного отравления. Две её младшие дочери уехали в Норфолк к матери отца и сейчас всячески поддерживают свою мать, и её желание отобрать у нас двойняшек, от которых Джудит отказалась еще до их рождения на свет, почти шесть лет назад.

Вся соль вопроса с двойняшками заключалась в том, что Джудит Фейн вполне могла добиться полной опеки над ними, как «реабилитировавшаяся в обществе» и «начавшая новую жизнь», законная бабушка этих детей. Мы осознавали, что с каждым слушанием наши шансы на победу постепенно тают и вот уже Джудит может посещать моих племянников, чтобы успеть привязать их к себе перед тем, как оформить над ними единоличную опеку. Это было ужасно — видеть своё поражение издалека и знать, что времени осталось немного.

— Замечательно. Нет, правда, замечательно, — рассеянно заключила мама, после чего плюхнулась рядом со мной на диван, не собираясь вылезать из своего терракотового костюма восьмилетней давности, который сейчас выглядел великоватым на этой женщине, изрядно исхудавшей за последние месяцы. — Я приму эту Джудит хлебом-солью.

— Я предпочитаю только соль, предварительно заряженную в ружьё. Нам определенно необходимо сменить дегенерата, — начал отец, нервно расхаживая за нашими спинами. — Она ни слова не сказала в нашу защиту, когда адвокат Фейн начал доказывать, что у нас нет подходящих условий для проживания детей. Представляешь, мама, у нас нет условий! — обратился отец к бабушке. — Она начала с того, что дети живут в одной комнате, а каждому ребенку, видите ли, нужна своя отдельная спальня, тем более что дети разнополые, и закончила тем, что детский сад, в который мы водим детей, находится дальше от нашего дома, нежели садик, в который Джудит собирается отдать наших внуков. Слышишь, папа, она уже нашла для наших внуков подходящий садик! — отец мощно выругался, пока дедушка с бабушкой испуганно переглядывались, а мама, откинув голову на спинку дивана, молча смотрела в потолок.

— Неужели ничего нельзя сделать? — выдохнула я, глядя на сыплющий за окном дождь.

— Можно — сменить адвоката! И почему у этой пьянчужки адвокат лучше нашей? Откуда у нее деньги на оплату такого подкованного специалиста?

— Она ведь работает швеей, — тихо отозвалась мама.

— А я радиомехаником, Эмилия секретарем, Тэмми горничной, а Глория вообще нянькой! — воскликнул папа, и я постаралась не заострять своё внимание на том, с какой интонацией он сказал о моём месте работы (судя по всему, он перечислил наши рабочие места по рейтингу «уважения»).

— Дело не в том, кто и кем работает, — встав, вздохнула мама, — а в том, кто в каком статусе находится.

— Мы благополучная семья, — начал отец, но мама его оборвала.

— Мы относительно благополучная семья, о чем знает весь этот серый городишка (наверное, она имела в виду ошибки подросткового возраста своих детей, но я не стала на этом зацикливаться). А Джудит кто?

— Кто?! — наигранно поинтересовался отец. — Пьянчужка?

— Нет. Она БЫВШАЯ пьянчужка, у которой не было рецидива на протяжении последнего года. Эта женщина имеет неплохую работу и квартиру с двумя пустующими спальными комнатами, которая расположена рядом с детским садом. Знаешь, что это значит? Что эта женщина имеет второй шанс в обществе.

— Но почему этим «шансом» должны стать именно мы? Вообще-то, наши внуки скоро в школу пойдут и им даром не нужен будет детский сад через дорогу, — парировал отец.

После этого мама нервно ударила себя ладонями по бедрам и вышла из комнаты, гулким шагом поднявшись наверх. Папа же отправился к холодильнику и, увидев в нем повесившуюся мышь, раздраженно хлопнул старой дверцей.

— Не сможем мы нанять нового адвоката, а следующее слушание, если только его не перенесут, состоится уже десятого мая, — глухо констатировал он.

Тэмми с детьми вернулась примерно через полчаса после возвращения родителей. Мама расставляла вымытую посуду в кухонный гарнитур, отец, сидя в своем кресле, читал утреннюю газету, давно отказавшись от такой роскоши, как потягивание «выходного» пива, дедушка с бабушкой занялись прослушиванием счастливого щебетанья детей о том, как Питер Пэн (Дин) спас Динь-Динь (Элис) от Капитана Крюка (мальчика с соседнего двора). Судя по всему, постановка их сценки прошла замечательно. Во всяком случае, Тэмми обещала отличный видеофильм с участием двойняшек, сделанный ей при помощи старой видеокамеры Дэниела.

После шумного обеда родители решили устроить себе совместный тихий час с двойняшками и отправились к себе в спальню. Я последовала их примеру, оставив Тэмми со стариками напротив телевизора. Обед был далеко не сытным, а так как апрель уже подходил к концу, и в этом месяце нам пришлось потратиться на целых два заседания в суде, ужин обещал быть еще более скромным. Хорошо, что Эмилия частенько ест за счет Эмметта, а у меня появилась возможность обедать на работе, однако это всё равно не решало наших проблем.

Мысли о предоплате для меня были просто недопустимы. Вдруг Мартин разобьет еще что-нибудь? Тогда придется не работать, а отрабатывать круглосуточно в том особняке или вообще уйти к Олдриджу в рабство вплоть до совершеннолетия мальчишки. Но самое угнетающее во всей этой ситуации было то, что родители еще даже не подозревали о том, что в этом месяце мне не доплатят целую тысячу фунтов! Боюсь, для них это может оказаться слишком сильным ударом, для которого сейчас было далеко неподходящее время. Пусть для начала справятся с тем, что Джудит будет проводить время с их внуками.

— Если вас будут спрашивать, с кем вы хотите жить, вы ведь не бросите своих любимых бабушек, дедушек и тёть? — не унималась во время ужина мама. Знакомство детей с Джудит должно было произойти в эту субботу, что сильно наэлектризовало всю нашу семью, за исключением Дина и Элис, которые не понимали, что вообще происходит.

— Одри, дорогая, если на следующем заседании в суде выяснится, что ты настраивала детей против их… Гм… Новой бабушки, — начал отец, но мама его резко оборвала, параллельно засовывая ложку с овсяной кашей Дину в рот (то же самое я проделывала с Элис, сидя напротив мамы и машинально воспроизводя её движения).

— И что с того?! Дерек, ты как дитя малое. Естественно эта Джудит будет настраивать детей против нас.

— Но ведь она не сможет этим заниматься в нашем присутствии.

— Кто такая Джужит? — поинтересовалась Элис.

— Не Джужит, а Джудит, глупая, — передразнил сестру Дин.

— Не кривляй сестру, — снисходительно потребовала Эмилия.

— Понял? — довольно улыбнулась Элис.

— Джудит — это ваша новая… — мама запнулась. Видимо она не могла произнести словосочетание «новая бабушка», так как считала, что кроме нее иной бабушки для двойняшек в принципе не может существовать в природе, ну или, по крайней мере, в нашей семье — прабабушка не в счет.