Джейн Арчер - Один шаг до любви

– Давай уедем отсюда к черту!

Эти слова Хантера продолжали звучать в ушах Дейдре. Их не заглушал даже топот копыт. Хантер словно сумасшедший гнал свою лошадь прочь от асиенды. И Дейдре старалась не отставать от него.

Она не жаловалась, не просила Хантера ехать медленнее, хотя довольно сильно растерла ноги о влажную спину лошади и ей было больно. Перед отъездом Хантер взял кое-что из еды с кухни, и они без лишних слов покинули асиенду. На них была не самая подходящая одежда для скачек по пустыне в темноте, но Дейдре не протестовала. Оставаться в семье Хантера было просто невыносимо.

Всю дорогу Дейдре думала о той драме, которая разыгралась в доме Альберто.

Случилось так, что Хантера просто выпихнули на авансцену событий и заставили разыграть ту карту, которую он всю жизнь держал в рукаве. Взаимное недовольство, копившееся годами, достигло критической отметки и вот теперь вырвалось наружу. Тайное стало явным. Что могла предпринять она, Дейдре, чтобы помочь этим людям? Как можно было сгладить углы?

Вся горечь, разочарования, ненависть, накопившиеся в стенах этого дома за долгие годы, вдруг обрушились на голову Хантера. Словно он один был повинен в несчастьях этих людей. Вместо того чтобы изменить что-то в себе, люди часто пытаются призвать к ответу другого. Ничего нет удивительного в том, что после смерти матери Хантер просто сбежал отсюда. Но стоило ему вернуться, как не прорвавшийся когда-то нарыв вдруг вскрылся и гной вытек наружу. Впрочем, эти люди, по всей видимости, всегда обвиняли во всех своих несчастьях Хантера. Он был виноват в их' слабости, безответственности, потакании собственным прихотям, жестокости.

Но теперь ему больше не нужно участвовать в этом. С него достаточно. Он запустил их стрелы в обратном направлении, и стрелы достигли цели. Кто мог обвинить его в этом?

Что теперь будет?

Дейдре чувствовала себя совершенно опустошенной. Встреча с родственниками Хантера вывела ее из душевного равновесия, и она никак не могла снова взять себя в руки и успокоиться. Да и физическая усталость начинала сказываться. Кроме того, растертые ноги нестерпимо жгло. Думать ни о чем не хотелось. Ритмичные движения лошади, однообразный пейзаж пустыни и движущиеся ночные тени, казалось, лишали Дейдре воли и постепенно притупляли чувства.

Вскоре пустыня уперлась в подножие гор, и Дейдре с Хантером начали медленный подъем по каменистой тропе. Черные на фоне ночного неба зубья гор выглядели неприступными и опасными. Копыта лошадей скребли по камням, скользили, зловеще цокали, но животным ничего не оставалось, как продолжать подниматься вверх.

Хантер прекрасно ориентировался в темноте. Вполне возможно, что тут он бывал и раньше. С индейцами. Но похоже, сегодня они были здесь единственными путниками. Дорога поднималась все выше и выше, спины лошадей сделались влажными от выступившей пены, хотя ночь была довольно прохладной.

Куда Хантер ведет их? Где они остановятся? Дейдре очень устала, ей хотелось пить и есть, мышцы на спине затекли и нестерпимо ныли. Да, раньше ей никогда не приходилось так долго сидеть в седле и совершать столь опасные переходы.

Внезапно Хантер направил лошадь куда-то вправо, на неприметную тропу, ответвляющуюся от главной дороги. Дейдре свернула за ним. Они снова стали подниматься в гору. Внезапно на дороге вырос высокий можжевельник, и Хантер нырнул за дерево. Дейдре последовала за ним, но в темноте потеряла из виду. Удивленная, Дейдре остановилась и огляделась. Неожиданно ее охватил панический страх. Приглядевшись, Дейдре увидела прямо перед собой глубокое ущелье.

Хантер спускался вниз. Вдруг она заметила небольшой водопад, серебряной лентой сбегающий в озерцо. Вокруг озерца – пышные заросли травы. Мягкий лунный свет играл искрами на поверхности воды, а тихое умиротворяющее журчание походило на музыку.

Дейдре словно зачарованная смотрела на этот волшебный пейзаж. Ей хотелось поделиться своим восторгом с Хантером.

Хантер спешился и подошел к своей спутнице. Помог ей спуститься на землю, а потом снял с лошадей седла и отпустил поводья. Его движения были резкими и какими-то механическими. Заметно было, что он едва сдерживает в себе гнев. Впервые за время их знакомства Дейдре почувствовала, что сейчас между ними выросла непреодолимая преграда.

Дейдре подошла к Хантеру и попыталась помочь ему с лошадьми, но он покачал головой и показал рукой на воду. Вероятно, он предлагал ей попить. Дейдре ощутила себя ненужной, отвергнутой.

Она отвернулась от Хантера, подошла к озерцу, встала на колени и стала жадно пить воду. Она оказалась прохладной и очень приятной на вкус. Почувствовав себя лучше, Дейдре решила поправить свою прическу. Неожиданно она обнаружила, что потеряла шляпу. Затем, оглядев свой наряд, Дейдре пришла в ужас. Тот портной, который сшил это платье, никогда бы не узнал в этом грязном, оборванном рубище свое творение. Дейдре вдруг почувствовала непреодолимое желание немедленно избавиться от грязной одежды, порванных чулок и тугого корсета. И начала быстро раздеваться.

Сняв с себя всю одежду и почувствовав прилив радостного настроения и бодрости, Дейдре оглянулась на Хантера. Он поил лошадей и вытирал их взмыленные бока травой. Затем достал фляжку и стал из нее пить. Вытерев губы рукавом, он внимательно посмотрел на Дейдре. Через мгновение Хантер рывком сбросил с себя рубашку, затем брюки. Он стоял в лунном свете, словно скульптурное изваяние, напоминая скорее своих воинственных предков из племени апачей, чем потомка испанского гранда. Подойдя к краю озерца, Хантер нырнул в воду.

Дейдре почувствовала дрожь в теле. Она скрутила волосы в узел на затылке и тоже вошла в воду.

Через мгновение Хантер оказался рядом с ней. Он не сводил с Дейдре жадного взгляда. Она присела в воде и поплыла. Это было просто восхитительно. Ноющие от усталости мышцы расслабились, приятная прохлада обволокла разгоряченную, растертую кожу. В это мгновение Дейдре подумала о том, что не много потеряет, если уже никогда больше не вернется в цивилизованный мир. Особенно на ранчо Раймундо.

Посмотрев на звездное небо, Дейдре снова ощутила страх. Чтобы смыть с себя это неприятное чувство, она нырнула в воду с головой. Вынырнув на поверхность, снова огляделась. Но ничего такого особенного, чем могло бы объясниться ее странное состояние, Дейдре не обнаружила. Тем не менее страх не отступал. Он даже усилился. Начал перерастать в панику, в ужас.

– Здесь раньше апачи брали воду, – проговорил Хантер, нарушив тишину.

– Здесь красиво.

– И пахнет кровью. Дейдре испуганно вздрогнула:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Американские солдаты вырезали в каньоне пятьдесят индийских воинов, а потом пришли сюда и прикончили женщин, детей и стариков.

– Ужасно, – прошептала Дейдре. Теперь понятно, откуда этот страх. Вероятно, дух племени апачей все еще обитает в этом ущелье.

– Не бойся. Это дела давно минувших дней. Белые получили то, что хотели.

– Но неужели нельзя было как-то по-другому разрешить этот спор?..

– Всегда можно что-то придумать. – Глаза Хантера блеснули. – Вся проблема лишь в том, что люди не любят делиться.

– Хантер – Дейдре протянула руку и коснулась его лица. Хантер казался таким далеким, таким чужим. Как ей вернуть прежнего Хантера, ее Хантера? – Я знаю, это ужасно, ужасно…

– Бессмысленная смерть всегда ужасна.

– Я говорила о твоей семье.

– Ты осуждаешь меня за то, что я сделал?

– Но что ты сделал?

– Ты бы на моем месте не стала рассказывать Альберто об Ане Карлоте и Фелипе. Ты слишком благородна, слишком прекрасна, слишком возвышенна. Ты хочешь помогать, ты боишься сделать другим больно. Но я не мог позволить им говорить такие вещи о моей матери. Она была чище их, лучше их всех, вместе взятых. Она была виновата лишь в том, что родилась полукровкой, что рано лишилась родителей. Это несправедливо. Несправедливо.

У Дейдре защипало от слез глаза, и она нежно коснулась рукой щеки Хантера.

– Я горжусь тобой. Ты правильно поступил. Ты только защищался. Ты защищал свою мать и себя. Я хочу помогать другим. Я хочу исправлять то, что уже давно нуждается в исправлении. Я хочу иметь право голоса для того, чтобы что-то изменить в этой стране. Но я, Хантер, как и ты, вступилась бы за свою семью. Я обязательно стала бы защищать своих близких.

– Я хотел сделать им как можно больнее.