Джейн Арчер - Один шаг до любви

– Но мы не… – начала она.

– Фелипе и Елена никогда не смогут принять меня, – прервал ее Хантер.

– Им придется принять тебя, или они ничего не получат. – В голосе Альберто послышались металлические нотки. – Поверь мне, эта перемена только украсит их скучную, однообразную жизнь. Они сделают все, чтобы удержаться в своем положении.

Хантер кивнул, а Дейдре прикусила губу, чтобы не закричать во всеуслышание, что они не женаты. Но это касалось только Хантера, к ней эта проблема не имела отношения. И тем не менее ей не хотелось обманывать Альберто.

– Ну что, сын? Ты готов принять мое предложение? – Альберто с беспокойством смотрел на Хантера.

Хантер кашлянул.

– Меня воспитывали не как гринда. Я научился ценить в жизни другие вещи. Дейдре открыла мне глаза на многое.

Дело не в том, что я боюсь ответственности. Мне кажется, я не самый удачный выбор для такой роли. У Елены есть дети, и они могли бы унаследовать ранчо.

– Нет. – Альберто нахмурился. – Ты и Дейдре. Это мой выбор. Поверьте мне, я знаю лучше. И ты не просто мой сын. Ты сын Флоры. Сын той женщины, которую я любил всю жизнь.

Хантер взглянул на Дейдре. Он знал, о чем она думала. Они не женаты. Хантер снова взглянул на Альберто:

– Захотел бы ты передать мне свой титул и ранчо, если б я не был женат на Дейдре?

Лицо Альберто стало смертельно бледным. Он впился взглядом в Дейдре. Она вспыхнула:

– Хантер помог мне и моей семье в одном деле. Так мы встретились. Он спас мне жизнь. И мы стали близки.

Альберто закрыл глаза и покачал головой. Потом он снова посмотрел на Хантера:

– Я не понимаю. Вы ведь любите друг друга. Это видно невооруженным глазом. Хотите сказать мне, что вы не женаты?

– Да, – тихо ответил Хантер. – Я не знал, как меня здесь встретят. Хотел произвести впечатление на семью, в которой все смотрели на меня сверху вниз. И еще я хотел отомстить за мать. Я знал, что Дейдре произведет впечатление даже на Ану Карлоту. Не думал, что все зайдет так далеко.

Альберто сидел неподвижно и молчал. Потом он вдруг засмеялся. Дейдре и Хантер с удивлением посмотрели на него.

Альберто смеялся все громче и громче, у него на глазах даже выступили слезы.

– А что я мог еще ожидать от своего сына? Кровь апачей, грандов, ирландцев – все перемешалось в одном адском котле. А ты, Дейдре, дочь владельца ранчо Бар-Джей в Техасе, еще та штучка! Крепкий орешек с Запада. Чего можно было еще ожидать от таких! – Палец Альберто уперся в грудь Хантера. – Я хочу, чтобы ты стал следующим грандом, а она – матерью моих внуков. Женись на ней, пока она не успела сбежать. Другой такой не найдешь.

– На мне не так просто жениться. У меня есть цели. Я не собираюсь прожить всю жизнь на ранчо Раймундо.

Дейдре подняла вверх глаза. Показалось ли ей, что на территорию ранчо въехал какой-то всадник? Почему-то Дейдре вдруг стало страшно, у нее по спине пробежал холодок. Но было трудно догадаться, что же именно происходило за пределами этого наполненного спокойствием мирка – внутреннего дворика, спрятавшегося за толстыми каменными стенами. Что ж, стоит ли ей об этом беспокоиться? Ведь к ней это не имело ни малейшего отношения.

Альберто махнул рукой.

– Ах, эти современные женщины. Впрочем, не мне судить об этом. Может, вы и правда лучше знаете, что делаете. Но вот что я вам скажу. Вас никто не собирается приковывать цепями к ранчо. Фелипе будет управлять здесь делами. – Альберто посмотрел на Хантера, затем на Дейдре: – Ну, так что вы теперь на это скажете?

– Я согласен стать следующим грандом. – Слова Хантера прозвучали торжественно и весомо, словно он давал клятву.

Голубые глаза Альберто наполнились слезами.

– Благодарю тебя, сын. Ты не пожалеешь об этом.

– Дейдре собирается работать вместе со своей матерью в компании «Кларк шиппинг». У меня тоже есть планы. Я хочу выставить свою кандидатуру в конгресс.

Дейдре вскрикнула от неожиданности:

– Ты что?

– Я думал об этом все время, с того самого дня, как мы побывали на митинге суфражисток в Нью-Йорке. Для женщин следует многое сделать. А также для детей и индейцев. Как мне кажется, я мог бы оказать всем им реальную помощь, потому что хорошо понимаю, в чем состоят их проблемы.

Дейдре обняла Хантера.

– Какая замечательная идея!

– Подожди, подожди. Не все сразу. Сначала я собирать закончить колледж, потом поработать в Аризоне. И только потом поеду в Вашингтон, чтобы бороться за права женщин.

– О Хантер! – Дейдре пылко поцеловала его в губы, затем снова села на свое место и заглянула ему в глаза.

– Ты хочешь, чтобы я помогал тебе? Тебе нужен товарищ по борьбе? – Хантер затаил дыхание, дожидаясь ответа Дейдре.

– Так, значит, ты поедешь в Гарвард? Хантер утвердительно кивнул.

– А я в Рэдклифф. Хантер снова кивнул.

– Нью-Йорк не так далеко от Вашингтона.

– Нет, не далеко.

– Думаю, вы захотите справить свадьбу на ранчо Бар-Джей, – пробормотал Альберто, подергивая кончик своих седых усов. – Похоже, благотворительным обществом имени Флоры придется заниматься в основном мне. Что ж, я сумею все наладить. – Альберто заметил, что ни Дейдре, ни Хантер не слушают его. Они словно зачарованные смотрели друг на друга. – Как жаль, что Флора не дожила до сегодняшнего дня.

– Сеньор Альберто. – Молодая мексиканка вышла во внутренний дворик, в руках она держала конверт. – Эту телеграмму только что доставили для сеньоры Дейдре.

Дейдре снова почувствовала, как по спине пробежал холодок.

– Спасибо, – поблагодарила она служанку и в растерянности посмотрела на конверт, не зная, что ей делать. Вскрывать ли его?

– Что это? – спросил Хантер.

Дейдре решительно вскрыла конверт и, пробежав глазами письмо, прижалась лбом к плечу Хантера.

– Дейдре, что случилось? – с беспокойством спросил Альберто и поднялся с кресла.

Дейдре глубоко вздохнула и потом прочитала телеграмму вслух: «Твоя мать серьезно больна. Приезжай скорее на ранчо Бар-Джей. Она хочет тебя видеть. Джейк Джармон».

– О Боже, деточка. Мне очень жаль. – Альберто сочувственно похлопал Дейдре по руке.

– Мы уезжаем немедленно. – Хантер обнял Дейдре. – Не волнуйся. Она обязательно поправится.

Дейдре посмотрела на Хантера глазами, полными слез.

– Что, если мы не попадем туда вовремя? Если опоздаем? Она всегда была такой здоровой и энергичной. Что могло случиться? Не понимаю.

– Она живет на ранчо, – сухо проговорил Альберто. – Здесь многое может случиться. Но от этого не умирают. Ты же сама знаешь. Посмотри на меня. Моя лошадь упала, ноя остался жив.

– Идем скорее собираться, – скомандовал Хантер.

– Я доеду с вами до Тусона. – Альберто погладил Дейдре по голове.

– Нет. – Хантер посмотрел на отца. – Тебе нужно остаться здесь и позаботиться о ранчо и своей семье. Если ты дашь нам коляску с кучером и пару лошадей, мы будем тебе очень благодарны за помощь. В Тусоне мы сядем на поезд, идущий в Сан-Антонио.

Альберто закивал головой.

– Я прикажу слугам упаковать ваши вещи.

– Ведь с ней все будет хорошо. Правда? – Дейдре посмотрела на Хантера, потом на Альберто. Ах, если б она только умела летать!

Но ранчо Бар-Джей было так далеко…

Когда карета подъехала к станции «Три реки», Дейдре почувствовала, что дрожит от напряжения и усталости. Хотя по дороге от Тусона до Сан-Антонио они останавливались в самых лучших гостиницах, она почти не спала и не ела. Дейдре говорила себе, что Альберто прав, что на ранчо действительно может случиться все, что угодно, но это не обязательно должно привести к каким-то непоправимым, трагическим последствиям. Но ее мать больна. Оставалось только надеяться на лучшее.

С тех пор как Дейдре получила телеграмму от отца, она погрузилась в какое-то оцепенение. Ее постоянно знобило, словно она заболела сама. И теперь, когда они прибыли на станцию «Три реки», у Дейдре возникло ощущение, что от окружающего мира ее отделяет стена, сквозь которую не проникают ни звуки, ни запахи. Она представляла себе, что на ранчо Бар-Джей случилось нечто ужасное.

Из Тусона они отправили телеграмму на ранчо и теперь ожидали, что за ними пришлют карету с кучером. Дейдре прижалась к Хантеру. Она благодарила Бога за то, что он послал ей такую поддержку. На Хантера действительно можно было положиться. Он умел брать на себя ответственность. С ним не было страшно, он мог всегда выслушать и утешить.