Нина Баскакова - Одиночество прошлого

Гена был странным человеком. Это она уже поняла. Он действительно мог сохнуть по кому-то и даже слова не сказать. Только ей-то чего с этого? Таи он не нравился. Можно было бы воспользоваться его чувствами, чтоб устроиться? Ребёнок. Допустим, ей не получится избавиться от ребенка. Мрачные перспективы, которые озвучил Гена, её напугали. Осложнения могли быть. Скоро зима.

Она чувствовала себя бродягой, который не знает, где голову приложить. Допустим, сейчас она уйдет от Гены. И что делать дальше? Под мостом ночевать? Возможно это ее и ждёт. Чего там дальше? Ребёнка потерять? Самой продаваться за бутылку и миску супа? Вот точно этого она не желала. Нужно было думать головой. Нужно было просчитывать варианты, а не надеяться, что Риг одумается. Она же до последнего верила. До вчерашнего вечера.

Стало обидно. На глазах навернулись слёзы. И друзей таких нет, к которым можно податься со своими проблемами. Вот как так получилось? А не надо было жить чужой жизнью. Не надо было растворяться в человеке и забывать о себе. Вот у нее теперь появился второй шанс. Можно начать всё сначала. Да и не важно, что она Гену не любила. Он готов взять обязательства. Помочь. Только тогда получается, что она его использовать будет. А это неправильно.

— О чём задумалась? — спросил Гена, заходя в комнату с кружкой чая. За это утро ей стало казаться, что он с ней не расстаётся, разве только в туалет с собой не берёт. А так, эта кружка мигрировала вместе с ним по всей квартире.

— Вот думаю, как тебя лучше использовать. И стоит ли это делать, — ответила Тая. Он рассмеялся. Искренне так.

— Стоит. Нужно брать всё, что идёт само в руки, — сказал он, садясь рядом. Таи пришлось подвинуться.

— Но это неправильно.

— Кто сказал? — продолжая веселиться, спросил он.

— Почему ты такой весёлый? Всё время улыбаешься. Я смотрю на это со стороны и не понимаю.

— Может сейчас я доволен жизнью, поэтому и настроение хорошее? Все дорогие мне люди рядом. Так чего ещё желать? У нас есть крыша над головой, есть еда, вода. Я не считаю копейки, но и не шикую. Мне хватает. Я доволен этой жизнью.

— А как же мечты? Стремления? У тебя же есть какие-то желания? — спросила Тая.

— Есть. Но они далеко. Не факт, что получится их достичь. Так зачем радость оставлять на потом? Есть этот день. Нужно жить им. Вспоминать прошлое, думать о будущем, но жить настоящем. Но это всё философия, да ещё и некачественная. Ты мне лучше расскажи, как ты меня использовать хочешь? — спросил он.

— Вот возьму и решу у тебя остаться. Свешу ножки на твоей шеи. И чего делать будешь?

— Буду надеяться, что из этого чего-нибудь получится, — ответил он. — Раз зашёл такой разговор, то нужно тебе к врачу обратиться. У нас на учёт встать. И заняться своим здоровьем.

— Оно у меня лошадиное, — ответила Тая.

— На вид так не скажешь.

— Умеешь делать комплименты.

— Не умею. В этом проблема. Может потом научусь. Но пока не получается. Хочешь с тобой схожу, чтоб скучно и страшно не было.

— Я и одна могу справиться, — ответила Тая, придя в ужас, что он ещё и ее сопровождать будет.

— Ещё решим этот вопрос, — мягко сказал он, прекращая спор.

— А что тут решать? — не поняла Тая.

— Не хочу тебя куда-то одну отпускать.

— Это почему?

— Потому что бледная очень. Свалишься где-нибудь. Ребёнку навредишь. Я уже понял, что о себе и о нем ты думать отказываешься. Тогда придётся думать об этом мне, — спокойно сказал он. Тая хотела возразить. Может из чистого упрямства. Но не стала.

— Нужно будет у тебя пыль убрать.

— Давно у меня не было генеральной уборки. Не особо это люблю.

— Я заметила.

— Но ты права. Пыль надо убрать, — вздохнув, ответил он. Так и было видно, что он уже представляет, как гоняет ненавистную пыль.

— Я помогу, — усмехнулась Тая.

— Тогда дело пойдет быстрее, — согласился Гена.

Тая же решила посмотреть, что из этого получится. Может он прав, а может она опять совершает ошибку. По своей наивности и глупости. Сколько раз ее жизнь учила, что доверять никому нельзя, а она верила. Оставалась надежда, что всё окажется не так плохо, как могло бы быть. Не хотелось бы искать пятый угол. В любом случае, осенью Риг должен будет перевести остатки денег. На них она сможет жить какое-то время. Пока же Тая решила остаться у Гены, раз сам предлагал.

Ближе к вечеру раздался стук в дверь. Так как Гена был занят с отцом, то дверь открыла Тая. На пороге стояло двое ребят. Хотя, одному «ребёнку» было лет двадцать, а второму около шести. Они с любопытством смотрели на неё, Тая же смотрела на них.

— А Гена где? — наконец, подал голос старший.

— В ванне, — разглядывая его, ответила Тая. Высокий, черноволосый, с серьёзным лицом, в котором просвечивались ещё просвечивали нотки наивности, какие бывают у человека, что живёт рядом с родителями.

— Мы продукты принесли. Может пропустишь? — спросил он.

— Проходите, — ответила Тая, пропуская их в квартиру. Вряд ли они разбойники-грабители. Ребята сразу прошли на кухню с пакетами.

— Серёжка? Не знал, что ты вернулся, — выглядывая из коридора, сказал Гена.

— Неделю назад. Приехал бы раньше, если в больницу бы не попал, — ответил долговязый парень.

— Решил пойти по пути Данко? Это он из больницы всю службу не вылезал.

— Не, я только под конец простыл. Ерунда вроде, а воспаление лёгких получил, — ответил Серёжа.

— Теперь какие планы? Поступать будешь? — спросил его Гена.

— В этом году всё пропустил. Сейчас набор только на станочников идёт. Я же готовить хочу, а не шлифовать, поэтому на следующий год поступать буду. Пока работать пойду. Вон, в кафе повар требовался. Взяли без корочки. Я там к хозяину привязался. Уговорил, чтоб шанс дал. Получилось, — раскладывая продукты по полкам в холодильнике и по кухонным шкафам, ответил Сережа. Было видно, что он здесь бывал раньше и всё знает.

— Да ты и так хорошо готовишь, — ответил Гена.

— Только корочка всё равно нужна, — сказал Серёжа. — Пока повезло. В другой раз может так не прокатить.

— Если руки из того места растут, то прокатит, — отмахнулся Гена.

— В выходные на дачу к нам поедете? На шашлыки? Я приглашаю, — спросил Серёжа.

— Полина меня не любит, — сказал Гена. — К тому же сам знаешь какой у меня прицеп большой.

— А ты прицеп тоже на свежий воздух вывези. Полина уже смирилась с твоим присутствием в нашей семье. Данко тебя реально братом считает.

— Не многовато у него братьев? — усмехнулся Гена. Серёжа рассмеялся.

— Так у него нет братьев, — встрял мальчишка.

— Вань, тут не по факту родства речь идёт, а по отношению. Он и к тебе как к брату относится и ко мне, — пояснил Серёжа.

— У каждого свои тараканы, — сказал Гена.

— А какая разница? — не понял мальчик.

— А такая. Помнишь вчера, когда ты стащил конфеты, а мама ругалась? Тебя Данко прикрыл, сказал, что сам съел. Поэтому тебя не оставили вечером без сладко, в отличие от Данко. Отец бы тебе лекцию прочитал и сказал, что без спроса таскать конфеты плохо. Чувствуешь разницу?

— Так с разрешения и неинтересно их таскать, — простодушно ответил Ваня. — Да и что мне с его прикрытия? Теперь я неделю не должен к Ленке подходить. Ты представляешь? Неделю! А если я к ней подойду, то мы в кино не пойдём. Лучше бы я эти конфеты не брал.

— А так тяжело к этой Ленке не подходить? — спросил Гена.

— Она визжит смешно, — пожал плечами мальчишка.

— Поэтому он ей прохода не даёт, — сказал Серёжа. — Мама уже не знает, как это чудо из сада забирать и выслушивать претензии мамы Лены, которая готова малолетнего хулигана в комнату милиции отдать, а нас поставить на учёт, как неблагополучную семью. У нас теперь Данко за ним в сад ходит.

— Ага, он чего-то скажет маме Лены. Та смеяться начинает. И забывает о том, что ругать собиралась. Ленка теперь говорит, что Данко на её маме женится.

Когда я ей сказал, что тогда мы будем с ней жить вместе, потому что он мой папа. Так она теперь маму быстро уводит от него. Так и тащит в сторону. А было бы здорово, если они бы поженились. Тогда мы с Ленкой вместе стали бы жить… — мечтательно сказал Ваня.