Нина Баскакова - Одиночество прошлого

— Не вопрос. Если чего-то серьёзное, то лучше в областной город ехать, — поглядывая на Таю, сказала Эля.

— Беременность не такая уж серьёзная болезнь, — пробормотала Тая, чувствуя, как краснеют щёки.

— Здорово! Тогда мы с тобой потом переговорим на эту темку. Без лишних ушей, — сказала Эля.

— Как будто от меня что укроется, — хмыкнул Данко.

— А ты решил в Холмса поиграть? Тебе кепка и трубка не пойдут, — оценивающе посмотрев на него, выдала Эля.

— Ничего, я буду играть свою роль. Себя такого первого и неповторимого, — ответил Данко.

— Генка боится, что бабушка не примет его родителей, поэтому не едет на шашлыки, — сдал его Серёжа.

— Да ну, — поморщился Данко. — От этого никто не застрахован. Ещё не факт, что такими сами в старости не станем. И мама это понимает. Ген, она даже тебя за это уважать стала.

— Встал на путь исправления? — спросил Гена.

— Что-то типа того.

— Пап, дай попить! — Ваня отобрал у Данко кружку с чаем. Плеснул ему на колени.

— Поосторожнее. Теперь я мокрый ходить буду, — вытирая полотенцем, что протянул ему Серёжа, сказал Данко. — Всё торопишься куда-то.

— Так я нечаянно, — ничуть не раскаиваясь, сказал Ваня.

Тая смотрела на этот ужин и удивлялась. Давно не было такого душевного тепла. И всё это было искренне без фальши. Вкусная еда, какие-то фразы, обсуждения планов на предстоящую неделю. Смех. Какие-то подколки, но беззлобные. Счастливые люди, которым можно было только позавидовать.

А потом был десерт, на который как раз подоспел пирог с яблоками. Тая сама не заметила как попросила добавку.

— Я же говорил, что всё наладится, — прошептал ей Гена, склонившись к её уху. И ведь правда, тошнота ушла. Гена ушёл к матери, которая пошла будить своего мужа. Тая же прислушивалась к себе. Вроде не тошнит. Ощущения спокойствия…

— Вань, поел? — спросил его Серёжа.

— Да, — выбираясь из-за стола, сказал мальчишка.

— Тогда мы ушли.

— И куда вы? — спросила их Эля.

— Гулять.

— Пойдём на площадке потусуемся. Девчонок цепанем, — ответил Серёжа.

— Только будем весёлых искать, — серьёзно сказал Ваня.

— Чтоб в девять были дома. Ваньке завтра в сад, — строго сказала Эля.

— Так и мне на работу. Задерживаться не будем, — ответил Серёжа. Посмотрел на Таю. Подмигнул ей. — Рад знакомству. Ещё увидимся.

За ними захлопнулась дверь. Эля стала собирать посуду, чтоб сразу её помыть. Тая хотела ей помочь, но Эля отказалась.

— Отдыхай. Да и вид у тебя бледный, — сказала она.

— Серёжка с Ванькой только и делает, что возится. Я думал, что за год они отдалятся друг от друга, — заметил Данко.

— Мне вначале казалось, что он тебя копирует, а теперь смотрю, что сам по себе такой, — ответила Эля.

— Наша порода. Ничего не скажешь, — хмыкнул Данко. В этот момент у него зазвонил телефон. Минута разговора. — Сейчас подъеду.

— И кто на этот раз? — спросила Эля.

— Петька попросил помочь с краном. Потёк. Я быстро. Не думаю, что много времени займёт.

— Ты прям герой, что постоянно спешит на помощь.

— Но ведь дождёшься? — весело спросил он.

— А вот возьму и ждать не буду. Вернёшься, а место занято. Чего тогда делать будешь? — насмешливо спросила его Эля.

— Страдать и выть под окном, — он поцеловал её в щеку.

— Я быстро, — сказал он, кивнул Таи и ушёл.

— Так всегда, вроде дом полон народу, а по факту никого. Разбегаются от меня, как тараканы от совка, — проворчала Эля. — Хорошо хоть возвращаются.

— У вас хорошая семья, — ответила Тая.

— У тебя. Хорошая, а когда-то было всё иначе. Ты же у нас из другого города? Завтра тогда встанем на учёт в местной больнице. А там пойдём по всем кругам больничного ада под названием диспансеризация. Сколько недель уже?

— Много. На аборт не берут.

— И не надо. Первый ребёнок всегда страшно. Я сама когда-то Серёжку одна рожала. Без мужа. Ничего. Наладилось же всё. А если бы побоялась, может всего бы этого и не было. Надо верить в лучшее и в свои силы. Ещё о друзьях не забывать. Может ты удивишься, но хороших людей много. Так что не бойся. Прорвёмся, — сказала Эля. — Поэтому завтра, часов в восемь, я за тобой зайду. Договорились?

— Договорились, — ответила Тая, удивляясь, как легко на это согласилась. Сомнения остались где-то далеко в прошлом. А будущее уже перестало так пугать.

— Она мне всё-таки не нравится, — сказала Эля. — Вроде обычная девчонка. Вижу, что запуталась, а не нравится и всё тут.

— Это ревность, — ответил Данко.

— Какая ревность? Ты о чём? — довольно резко спросила его Эля. Она мыла посуду. Слишком резко поставила тарелку на полку. От чего та жалобно зазвенела.

— Самая обычная женская ревность, — мягко посмеиваясь, сказал Данко. — А посуда тут ни при чём. Раньше в Генкиной жизни из женщин была только ты. Не считая матери, которая сейчас на ведьму похожа. Ты его взяла под опеку. Он тебе нравится. Может жалость, может просто симпатия.

— Чего ты городишь? — фыркнула Эля.

— Может запасной вариант, — продолжил Данко. — А теперь появилась другая девчонка, которая переключила его внимание. Тебе этого внимания не хватает. Вот ты и злишься.

— Ещё скажи, что мы с ним любовники.

— Не скажу. Вы друзья. И ими останетесь. А знаешь почему?

— Почему?

— Потому что тебе со мной хорошо, — Данко подошёл к ней и обнял. — А друзья, они никуда не денутся. Можно уехать на разные концы страны, встретиться по прошествии десятилетия и как будто не расставались. Так и тут. Ему это девочка нравится. Пусть. Сколько ему ещё бобылём жить? Я тебе уже это говорил по поводу Сережке. Иногда надо отпускать детей в свободное плаванье. Генка хоть и не ребёнок, но тот как раз этот случай.

Эля выключила воду и повернулась к нему. Посмотрела куда-то поверх его плеча. Задумчиво прикусила губу.

— Что случилось? — спросил Данко.

— Ты будешь ругаться.

— Не буду.

— Я ребёнка жду. Знаю, что возраст, что до этого были проблемы… — сказала она. Он только сжал её плечи.

— Как такое возможно? Мы с тобой предохраняемся. Таблетки, презервативы.

— Случайность. Помнишь, когда я болела в мае. Тогда могли таблетки дать сбой. У нас ещё презерватив порвался. Как бы мы с тобой ни старались, но похоже это судьба.

— Судьба. Я не хочу тебя потерять. В тот раз я чуть с ума не сошёл. Ты понимаешь, что только благодаря тебе я на плаву. Держусь за эту жизнь. Когда тебя чуть не потерял, когда ты в кому впала, всё стало безразличным. Потеряло смысл.

— В этот раз всё иначе. Я постоянно хожу к врачу. Делала уже узи. На следующей недели будет скриниг. Тогда можно будет узнать и пол ребёнка.

— Значит решила оставить малыша.

— Решила. Не просто же так он появился несмотря на то, что мы так предохранялись. А тебе не сказала, потому что знала, что ты будешь против.

— Буду. Но после драки кулаками не машут, — он поцеловал её. — Хотя, надо было всё-таки сказать.

— И мы бы поругались. Я бы перенервничала и у меня был бы выкидыш. Спасибо. Я это уже проходила.

— Это мой косяк. И до сих пор себя виню.

— Ладно, проехали. В этот раз буду с тебя пылинки сдувать.

Данко поцеловал её в висок. Темнота. Она накрыла его внезапно. Он закрыл глаза. Попытался проморгаться, но темнота не ушла.

— Эль, а сейчас свет выключили?

— Нет. Если откроешь глаза, то он появиться, — ответила она.

— Точно. Чего-то у меня голова заболела, — он сделал шаг назад. Сел на стул.

— Дать таблетку?

— Да. Голова просто разваливается на кусочки, — ответил Данко. А темнота не проходила. Он закрыл глаза. Пять минут. Успокоится. Обезболивающее. Десять. Зренее вернулось. Это уже начало пугать. Эля поставила чайник. Скоро будет ребёнок. А ему нужно сходить к врачу. Надо прекращать бояться.

Тая лежала на кровати и слушала музыку. Скрипка успокаивала. Жаль, что Тая сама не могла играть. Она попробовала достать скрипку из футляра, а потом… Потом она положила её назад. Руки отказывались играть, душа продолжалась оставаться не на месте. Она болела.

— Будешь яблоко? — спросил Гена. Тая аж подскочила на кровати.