Фреда Брайт - Одинокие женщины

Но ведь и Алекс Маршалл не зря протирал штаны в «Высшей школе бизнеса». Он отлично разбирался в деловом мире, следил за рынком и мог угадать, какую фирму представляет тот или иной клиент. И иногда, уловив пару-другую случайно вырвавшихся слов, успевал купить те акции, которые должны были подняться в цене.

Он понимал, что его действия весьма сомнительны с точки зрения закона. Его могло оправдать лишь то, что он не был адвокатом и не давал профессиональной клятвы. Таким образом, его вряд ли смогут обвинить в чем-то определенном. Однако, чтобы подстраховаться, он приобретал ценные бумаги на имя жены, надеясь, что на это никто не станет обращать внимание. Ведь в любом случае подобного рода деятельность вряд ли заслужит одобрение службы безопасности «Левиафана». Себя же он утешал тем, что играет по мелочам, а не поступает совсем уж по-свински, как те парни с Уолл-стрит, которые на его месте давно бы уже нажили миллионы. Так или иначе, приятно сознавать, что он сумел сделать кое-что для своей семьи, кое-что, позволившее придать их жизни некоторый шик. Да и к тому же надо быть полным дураком, чтобы упустить удачу, которая сама плывет в руки. Как, например, нынче вечером.

— А знаешь, — задумчиво почесал он подбородок, — похоже, что СПИД открывает отличные возможности для выгодных вложений.

— Неужели? — откликнулась Розмари. — Какой ужас! Хочешь еще кусочек пирога?

— Да, конечно.

— С ложечкой крема?

Алекс кивнул, занятый своими мыслями.

— Я чуть не высек себя за то, что не вложил до сих пор деньги в рынок презервативов. Это же теперь золотое дно! Ну и ладно, что прошло — то прошло. Но эта новая компания — Господь свидетель, они не дураки! Вот послушай, Розмари…

— Наверное, надо будет отложить кусочек на ленч Крису — ему понравится, — сосредоточенно пробормотала она, нарезая пирог.

— Это будет банк крови, — продолжал Алекс, — только не совсем обычный. Ты ведь знаешь, как все боятся, что при переливании крови могут занести вирус СПИДа, правда? Теперь весь наш донорский бизнес летит вверх тормашками. Ну вот, а они придумали…

— А может быть, ему лучше дать лишнее яблоко? — Она поколебалась и добавила: — Пирог наверняка превратится в кашу.

— Так вот, я хочу сказать, что они придумали брать у желающих кровь, пока они еще здоровы, и хранить под их именем. Чтобы использовать только для них же. Тебе, к примеру, надо будет два-три раза в год сдавать кровь, чтобы обеспечить достаточный запас.

— А тогда, — продолжала Розмари, до блеска полируя золотистое яблоко и укладывая его в разрисованную медвежатами детскую корзиночку для ленча, — Крис получит свой пирог, когда вернется домой…

— Таким образом, — бубнил Алекс, — если позже понадобится делать операцию или переливание крови, у тебя будет возможность получить назад свою собственную…

— …и к тому же с чудесным кремом. Прелестно, не так ли?

— Да ты хоть слово уловила из того, что я говорил?! — взорвался Алекс.

— Уловила, уловила! — резко обернулась она. Раз и навсегда Розмари решила, что СПИД не может быть темой для разговора в приличном доме. — Просто мне кажется, что не стоит говорить о подобных вещах за обедом.

— Да ведь это не ты, а я обедаю, — возразил Алекс. — Мне казалось, что тебя это может заинтересовать. Дело в том, душа моя, что компания вот-вот объявит о своих начинаниях, и я хочу подгадать нужный момент. Их акции могут подлететь один к десяти, а то и больше. Если не возражаешь, завтра звякну своему брокеру.

— Как хочешь, Алекс, — поспешно согласилась она, желая покончить с этой темой. — Ведь ты у нас финансовый гений.

Алекс недовольно нахмурился. Уж не издевается ли она над ним? Нет, это совершенно не в стиле Розмари. И к тому же он действительно их финансовый гений. Еще подростком Алекс дал себе клятву сколотить миллион баксов до того, как ему стукнет сорок. Конечно, в данное время миллион уже не бог весть какое богатство, но зато он накопит его на несколько лет раньше.

— Ну, а ты что поделывала сегодня, малышка? — Он выбрался из-за стола и направился в спальню.

Готовясь ко сну, Розмари болтала не переставая. И про ленч с подругами, и про соревнование — или как там это назвать, — и про то, как Крису нравится в детском саду. Алекс слушал вполуха.

— …и эти плетеные стулья, которые я приметила у Блумингдейлов. По-моему, они будут отлично смотреться на нашей лужайке.

— Если тебе нужен плетеный стул, пойди да купи его, — отвечал Алекс, стягивая трусы и швыряя их в сторону корзины с бельем. Розмари на миг замолкла, а потом добавила:

— Четыре стула, Алекс. Нам нужны четыре стула, чтобы можно было поставить их в летней столовой. Они отлично сделаны, милый, и совсем не дорогие. У Пьера Дюкса точно такие же стоят на шестьдесят долларов больше. Изрядная разница.

— Как жаль, что у Смита вам не давали награды за самую дешевую покупку, — засмеялся Алекс Маршалл. — Ты бы наверняка стала первой в классе. Ладно, покупай свои плетеные стулья, если они сделают тебя счастливой. — Зевая, он повалился на постель. — Разбуди меня завтра в шесть, милая!

— В шесть! — всполошилась Розмари. — Почему так рано?

— Ну, видишь ли, — начал Алекс свои разъяснения. В семь тридцать у него деловой завтрак в «Карлтоне». Компания «Делмо» подумывает о том, чтобы закрыть свои счета. А банк «Америкен Лито» торопится скупить их собственность. Черт его знает, что случилось с этими ребятами из «Делмо» — «Америкен» заставляет их продавать все за бесценок…

Он только начал возбуждаться, чувствуя, как кровь быстрее побежала по жилам, когда понял, что Розмари успела заснуть. От этого он разгорячился еще сильнее. Проклятие, ему завтра придется изрядно попотеть с этим «Америкен Лито», и он имеет право на физический комфорт!

— Розмари! — Он положил руку на горячую пышную грудь.

Она что-то сонно пробурчала и отвернулась к стенке.

«Я ей надоел!» — раздраженно подумал Алекс.

Проклятие! Каждый Божий день он выворачивается наизнанку перед компанией, чтобы платить за всю эту роскошь. Плавательный бассейн. Развеселые каникулы на престижных курортах. Плетеные стулья!.. Он надсаживается на работе, чтобы купить плетеные стулья, но стоит заговорить про бизнес — и ей, видите ли, надоело!

Сон окончательно улетучился. Алекс выскочил из постели и отправился чистить зубы, а потом стал разглядывать себя в зеркале. Волосы на макушке явно поредели — совсем как у его отца, который облысел примерно к сорока годам, и Розмари не устает об этом напоминать. И всякий раз портит ему настроение. Он скоро вообще подохнет на этой работе.

— Итак? — осведомилась Розмари за очередным ленчем в кафе «Карнак». — Мы готовы заслушать предварительные отчеты?

— Мне было некогда, — смущенно пробормотала Диана.

— Некогда было заниматься тем, чем надо, вместо того, чтобы заниматься тем, чем не надо, — это я могу сказать точно. В следующий раз, дорогая, потрудись предоставить позитивные данные. Имена, даты, встречи. Флер?

— Ну, я хотела было закрутить что-то с тем аппетитным малышом Расти, помнишь? Но до меня дошли слухи, что он оставил многообещающую карьеру официанта ради сомнительного успеха на бродвейской сцене. — Она мрачно вздохнула, ерзая на стуле. — Боюсь, он утрачен навсегда. Как раз в тот момент, когда я была готова.

— Расти — несерьезный вариант, не пудри нам мозги, — одернула Розмари. — И вообще, по-моему, у тебя на поводке должно быть множество мужчин.

— Водить на поводке — одно, а накинуть петлю на шею — совсем другое, — отрезала Флер. — Ты что, решила поиграть в допрос? Прямо испанская инквизиция!

— Девочки, я же просто хотела вас немного подзадорить, — пошла на попятный Розмари. — Не надо на меня набрасываться!

— Извини, — внезапно улыбнулась Флер. — На самом деле я завязала отношения, крайне многообещающие в будущем.

— Ого! — отозвалась Розмари. — Кто-то новенький?

— Совершенно новенький. Я пока не могу посвятить вас в подробности — все еще слишком неопределенно. Но поверь, Розмари, я постараюсь изо всех сил. И если удастся довести дело до конца — ты первая об этом узнаешь.

— Ну что ж, очень мило с твоей стороны, — отвечала Розмари. — По крайней мере хоть ты не сидишь сложа руки. А я, хоть и стала мамашей-домоседкой, все же постаралась представить, что бы предприняла, окажись на вашем месте. И знаете, оказывается, «Нью-Йорк мэгэзин» печатает целыми страницами объявления, из которых по крайней мере половина кажется приемлемой. «Красивый, образованный, богатый…» — и, конечно, настроенный крайне серьезно. Чересчур хорошо для того, чтобы быть правдой.