Фреда Брайт - Одинокие женщины

И вот наконец-то он улыбнулся и обнял ее, и Диана почувствовала, что мгновенно помолодела. С ее плеч свалилась тяжесть одиноких лет — ее прогнала теплая сильная мужская рука. Она благодарно потерлась щекой о застиранную рубашку.

— Честно говоря, — признался Аврам, — мне надоело водить машину.

— Неужели? — удивилась она.

— Ты была права. Это занятие не по мне. Это было… ох, даже сам толком не знаю… романтическим порывом, что ли? Мне хотелось прикоснуться к простым людям, чтобы узнать Америку изнутри. Америку коренную — я верно выразился?

— Ну и как, тебе удалось ее увидеть?

— По большей части я видел пьяниц, трудоголиков и девочек по вызову, — мягко рассмеялся он. — По крайней мере на ночных дежурствах. Самое интересное, что многие пассажиры считают таксистов едва ли не кладезью народной премудрости. Представляешь, этакая комбинация чудака-ученого с психиатром и небольшой примесью конферансье? Я выучил все ходящие по Манхэттену анекдоты и истории. Самый что ни на есть откровенный «шмузинг», и просто удивительно, как реагируют на него некоторые типы. Есть, к примеру, совершенно невероятная байка про мужика с деревянной ногой и двух женщин. Вот ее мигом проглатывают! Но, конечно, взамен мне приходится выслушивать личные теории пассажиров о чем угодно — от рейганомики до религии. К примеру, с месяц назад я вез одного бизнесмена, который добрых десять минут излагал свои взгляды на отношения с женщинами. Ничего не объяснять, никогда не извиняться — вот его девиз. И никогда не позволяй им овладеть контролем. Он заявил, что женщинам такое нравится.

«Очень напоминает Лео», — подумала Диана.

— Помогай Господь его супруге, — продолжал Аврам. — Но мне хватило терпения выслушать его до конца, что и было вознаграждено тридцатью долларами чаевых.

— Так, значит, это прибыльное дело — водить такси?

— Неплохое. Конечно, не без помощи «шмузинга». Но, Ди, тебе может быть любопытно: у меня появилась идея насчет небольшого бизнеса в Нью-Йорке.

— Вот как? — И Диана немедленно захотела быть посвященной в подробности, после чего облегченно засмеялась: — Это же чудесно! И не потребует слишком большого начального капитала. Оформить можно будет как публичный сервис. Хочешь, мы вместе составим предварительный проект и покажем моему отцу…

— Твоему отцу?

— Он неравнодушен к необычным идеям в бизнесе. Ох, я точно знаю, он придет от тебя в восторг! — Диану словно прорвало: — И остальные родственники тоже, вот увидишь! Мы поедем в этот уик-энд в Бостон, чтобы со всеми познакомиться, о'кей? А как насчет твоих родителей? Как они воспримут твое желание жениться на иностранке и остаться в Нью-Йорке?

— Ого-го! — протянул Аврам. — Я еще ничего им не говорил. И может быть, правильно сделал, ведь нам надо кое-что обсудить…

— То есть?

— То есть… — его голос стал жестче, — я не хочу брать в жены особу, которая уже замужем за офисом. По мне, это своего рода двоемужие. Ситуация и так достаточно сложная, а во что она превратится, когда ты станешь партнером, Диана? Я вообще тебя не увижу. Сточасовая рабочая неделя! Ну а мне было бы приятно возвращаться домой, зная, что там меня ждут. Я хочу, чтобы у нас оставалось время друг для друга, чтобы проводить его вместе.

У Дианы вдруг пересохло в горле.

— Я буду ждать тебя дома. Я знаю, что иногда очень напоминаю тех женщин, для которых смысл существования сводится к карьере. Успех — слава — деньги. Они забавные, но в них нет ничего настоящего. И я занималась тем же, чем они, чтобы заполнить пустоту в жизни. Не стану отрицать, что люблю свою работу, Аврам, но это для меня не самое важное. По крайней мере отныне. Работа помогала мне заполнить жизнь, но все эти годы карабканья по служебной лестнице я не переставала ждать. Ждать тебя. Ждать того, ради кого мне бы хотелось спешить домой. И я обещаю, что не буду больше женой офиса. Мы ограничим наши отношения промежутком с девяти до пяти.

— Ты способна пойти на такое? — спросил он. — Это реально?

— По-моему, да. Я ведь могу продолжать работать рядовым адвокатом. Если не в «Слайтер Блэйни», то в другой, менее напористой фирме. В конце концов, не клином же на них свет сошелся.

— Но тебе никогда больше не стать партнером, — громко напомнил Аврам.

— Я уже нашла партнера, — прошептала она. — Для жизни.

Так они и сидели на скамейке в парке, говорили, «шмузничали», мечтали, составляли планы, обставляли невиданную еще квартиру, думали о том, куда отправятся летом, — в то время как пристань постепенно оживала. Они немного поспорили по поводу свадьбы. Диана хотела закатить нечто грандиозное в Бостоне. Аврам настаивал на более скромном варианте в Нью-Йорке.

— У нас что, — воскликнул Аврам в какой-то момент, — спор ради спора или здоровый обмен мнениями?

— Боже мой, — рассмеялась Диана, — я так соскучилась по нашим спорам!

В итоге они сошлись на грандиозной церемонии в Нью-Йорке.

Около шести часов над горизонтом показалось солнце, залившее гавань золотистым сиянием. Рука об руку парочка вернулась к машине.

— Я хочу быть уверенным в одном, Диана.

— В чем угодно!

— Отказ от партнерства не станет жертвой?

— Господь свидетель — нет! — горячо откликнулась она. — Никакая это не жертва. Я смотрю на это как на компромисс чистой воды. Как на твое обещание не курить больше этот вонючий «Голуаз». Как сказал когда-то незабвенный Эдмунд Барк… — она улыбнулась, вспомнив их заточение у судьи Каниски, — «все человеческие радости и достижения, все полезные деяния… основаны на компромиссах».

— И взаимообмене, — вставил Аврам. — Он сказал «на компромиссах и взаимообмене». Если тебе приспичило цитировать здесь Барка, то хотя бы делай это точно.

Они поцеловались, и Аврам распахнул перед Дианой дверцу.

— У меня только что кончилось дежурство, — улыбнулся он. — Пора домой.

Розмари вошла в решетчатые двери и с сомнением принюхалась. Прежде всего ей бросилась в глаза подставка для зонтов в виде керамического слоника. Алебастровый художественный декор бесследно сгинул: вместо него стены были задрапированы индийскими шелками. Из зала для посетителей неслись звуки цитры.

— Что вы сделали с «Карнаком»? — поинтересовалась Розмари у метрдотеля. — На вывеске написано «Сикх Транзит»?

— Карнак продал свой бизнес, его лицензия досталась нам. Единственный ресторан в черте города, обставленный в настоящем пенджабском стиле.

— Вот незадача! — нахмурилась Розмари. — Мы с подругами условились встретиться в кафе «Карнак». У вас случайно не заказывала столик некая Диана Саммерфильд?

— Позвольте проверить. — Метрдотель просмотрел свой список. — Она уже здесь. Значит, вы — миссис Маршалл?

— Именно, миссис Маршалл, — отвечала она. — Не беспокойтесь, я сама найду.

Она расправила складки черного строгого костюма, поправила макияж, глядя в декоративное стенное зеркало, и нацепила серьги. «Аксессуары, аксессуары, — как вечно повторяет Флер. — В них заключена тайна настоящего шика». Из зеркала на нее глянуло веселое лукавое лицо. Наконец Розмари направилась через зал, полный посетителей, к столику Дианы.

— Ди, дорогуша! — приветствовала ее Розмари поцелуем. — Да ты отменно выглядишь! Уже, наверное, считаешь дни?

Далее, в звоне обильной бижутерии, она наклонилась к Флер. Та машинально вскинула руки, чтобы отразить возможное нападение. Она уже рассталась с одним гардеробом по милости Розмари и не желала рисковать следующим. Ожерелье на шее у Розмари выглядело попросту устрашающим, словно было сделано из клыков леопарда, однако нападения так и не последовало. Наоборот, Розмари лихо чмокнула Флер в щечку и сказала:

— Привет, Флер! Как поживаешь?

Флер с облегчением перевела дух:

— Превосходно, Розмари, спасибо. А ты?

— Чудесно.

— Ты изрядно похудела, — заметила Флер.

— А ты поправилась.

— Должна заметить, что выглядишь ты весьма элегантно.

— Ты тоже.

— Потрясные аксессуары. Мне нравится эта идея с африканским ожерельем на фоне классических линий. Кстати, оно из настоящих клыков? Какой любопытный контраст. И что это за новые духи?

— Их называют «Бьен». А твои?

— «Флерс дю маль».