Селеста Брэдли - Одна ночь со шпионом

Химера пнул ее ногой под ребра. Джулия вскрикнула, у нее потемнело в глазах. Придя в себя, она почувствовала, что Химера поднимает ее на ноги. Джулию тошнило, но ее желудок был пуст. Очень жаль. Химера заслуживал, чтобы на него извергли рвотные массы.

Джулия покачнулась, но сумела сохранить равновесие. Она решила, что лучше уж стоять перед своим мучителем, чем валяться у его ног.

– Вы лысеете, – бросив вниз взгляд на голову Химеры, который был ниже ее ростом, сказала Джулия. – Скоро вам придется носить парик.

Химера до боли сжал руку Джулии.

– Заткнитесь!

Из груди Джулии рвался смех.

– А если я этого не сделаю, то что будет? – с вызовом спросила она.

– Я убью вас, – заявил Химера голосом, исполненным твердой решимости, и достал из кармана жилета ключ от наручников, которые были на Джулии.

– И только? – Джулия дерзко улыбнулась. – В таком случае мне нечего терять.

Когда он склонился над запястьем ее левой руки, стараясь попасть ключом в ржавую замочную скважину, Джулия, сделав глубокий вдох, занесла над ним правую руку, в которой все еще сжимала длинный, острый осколок стекла.

На затылок Химеры упала капля крови из порезов на ее ладони, и злодей тут же поднял глаза на свою жертву.

– Что…

Собрав последние силы, Джулия нанесла удар. Однако Химера успел увернуться, стекло вонзилось ему в плечо, а не в горло.

– Сука! – в ярости крикнул он, зажав рану на плече. Из нее ручьем текла кровь. Однако Джулия поняла, что рана не смертельна, и ее охватило отчаяние.

Кандалы упали, и Джулия отпрянула от Химеры, не выпуская из рук осколок стекла. Ее колени подкашивались, она шаталась, нетвердо стоя на ногах. Как жаль, когда у нее появились и воля к сопротивлению, и оружие, силы оставили ее.

Химера ударил ее по щеке, и она рухнула на пол. Ее мучитель обезумел от ярости и был жесток и беспощаден.

Джулия попыталась встать, опираясь на руки, но у нее сильно кружилась голова. Новый удар заставил ее упасть на пол. Химера опустился на одно колено рядом со своей беспомощной, едва дышащей жертвой.

– Глупая, слабая женщина, вот вы кто, – с презрительной ухмылкой промолвил он, вцепившись в горло Джулии. – Жаль, что я не утопил вас еще в младенчестве, как слепого котенка.

Джулия попыталась оттолкнуть его, но у нее не было сил сопротивляться. Химера начал медленно душить ее, наслаждаясь мучениями своей жертвы. Он со жгучим интересом наблюдал, как из Джулии по капле уходит жизнь.

«Я сейчас умру!» Эта мысль пронзила Джулию. У нее мутилось в голове, но нарастающий гнев помогал ей справляться с болью и слабостью. Этот человек причинил много зла ей, ее матери, «Клубу лжецов», «Королевской четверке» и Англии. Джулию приводила в бешенство мысль о том, что он снова одержит победу, если сейчас убьет ее и уйдет от возмездия, чтобы продолжать совершать свои злодеяния.

Внезапно она сообразила, что осколок стекла все еще находится у нее в руке.

Она нанесла удар и порезала щеку Химеры. Для этого ей не потребовалось много сил. Острие само вошло в плоть.

– Сука! – снова воскликнул Химера, стирая кровь со щеки.

Джулия замерла, и он, решив, что у нее наконец иссякли силы, снова вцепился ей в горло, чтобы завершить начатое. В этот момент Джулии хотелось только одного – изуродовать этого человека, оставить на нем следы, по которым его будет легко опознать, лишить неуловимого Химеру обаяния, с помощью которого он втирался в доверие к людям, превратить его лицо в отвратительную маску.

У Джулии потемнело в глазах. Она понимала, что конец близок и надо действовать. Джулия снова полоснула острым осколком по лицу Химеры и стала яростно колоть и резать его. Она задалась целью испортить его внешность, которая помогала ему лгать и обманывать людей.

Химера чертыхнулся и, отбросив ее руку, снова вцепился в горло своей жертвы. Он боялся, что она, отдышавшись, обретет силы к сопротивлению. Его лицо было теперь залито кровью, которая сочилась из многочисленных порезов. Однако Химера в пылу борьбы вряд ли замечал, какой урон его внешности нанесла Джулия своей ослабевшей рукой.

Джулия торжествовала. Если бы ей хватало воздуха, она рассмеялась бы от радости. Ей удалось изуродовать лицо Химеры, теперь его избороздят многочисленные шрамы. Он больше не сможет маскироваться с помощью переодеваний, никакой грим не скроет его обезображенных черт.

Руки больше не слушались Джулию. Окружающий мир начал погружаться в темноту, в которой не было ни боли, ни страданий. Окровавленное лицо убийцы, который продолжал душить ее, расплывалось перед ее помутневшим взором. В его глазах – так похожих на глаза Джулии – не было ни пощады, ни жалости.

«Смерть… прости, Олдос… Маркус, любовь моя… я так соскучилась по тебе…» – мелькали в голове Джулии отрывочные мысли. Ее сознание постепенно гасло.

Через мгновение она лишилась чувств и уже не слышала топота бегущих по коридору людей и грохота, с которым они распахнули дверь в комнату.

Я не могу философски относиться к смерти. Я ненавижу смерть в любой ее форме. Неужели от этого я становлюсь слабее?

Ворвавшись в меблированные комнаты, которые снимал убийца, Маркус и Игби увидели, что он душит Джулию.

– Стой!

Химера отскочил от Джулии.

– Слишком поздно, англичанин! – воскликнул он, злорадно смеясь. – Или вы полагаете, что ее еще можно спасти?

Он бросился к разбитому окну, и Маркус инстинктивно устремился за ним, чтобы не дать ему уйти.

Химера снова рассмеялся. По его лицу струилась кровь. Он был страшен и отвратителен.

– Итак, решайте, как вам поступить! Вы можете или догнать меня, или спасти ее! Сделать и то и другое сразу вам не под силу!

Он вскочил на подоконник и исчез из вида.

Маркус позволил ему беспрепятственно уйти. Он надеялся, что злодей размозжит себе голову о булыжную мостовую. Впрочем, Химера, вероятно, умел лазить по отвесным стенам и благополучно спустился вниз по фасаду дома.

Маркуса сейчас не интересовала судьба Химеры. Все его мысли были о Джулии. Он готов был отринуть все, что мешало их любви.

Она лежала на грязном ковре, как низверженный с небес ангел, разбившийся о землю.

– О Боже… – растерянно шептал Игби. – О Боже, кровь…

Маркус, не помня себя, подбежал к возлюбленной и упал рядом с ней на колени. Дрожащей рукой он стер с ее лица кровь, которая была повсюду – на щеках, на шее, на лбу.

Но как ни странно, Маркус не обнаружил ран на ее лице. Хриплый смех вырвался из его груди.

– Это не ее кровь! – воскликнул он и посмотрел на Игби. – Моя девочка порвала в клочья этого ублюдка!

Игби радостно ухмыльнулся:

– Узнаю нашу госпожу!

Но тут взгляд Маркуса упал на багровые следы от пальцев убийцы, которые, словно адское ожерелье, выступили на шее Джулии, и у него сжалось сердце от боли.

– О Боже… – сдавленным голосом прошептал Маркус и приложил ухо к ее груди.

Однако громкий стук собственного сердца Маркуса заглушал другие звуки. Приподняв ее тело, он прижался щекой к ее щеке, стараясь уловить дыхание. Слезы застилали его взор.

– Дыши, дорогая, дыши! – воскликнул Маркус, тряся Джулию за плечи. – Ты же сильная женщина, дыши!

Он сжимал ее безжизненное тело в своих объятиях. Растерянный Игби присел рядом с ним на корточки.

– Дышите, миледи, – повторил он вслед за Маркусом, не спуская с нее умоляющего взгляда.

Маркус был вне себя от горя. Ему казалось, что Джулия навсегда уходит от него…

– Я знаю, что недостоин тебя, – промолвил он, – что не заслужил счастья быть рядом с тобой, но прошу тебя, дыши! Дыши, любовь моя!

Но Джулия не подавала признаков жизни.

– О, сэр… – простонал Игби. – Мне кажется, все кончено… она…

– Это отвратительно, – внезапно слабым голосом прошептала Джулия.

Маркус оцепенел.

– Джулия? Ты что-то сказала?

Ее глаза все еще были закрыты, но Маркус уже не сомневался в том, что она жива. Джулия слегка оттолкнула его.

– Вы нетрезвы… – Она закашлялась. – Я не выношу запах алкоголя… больше никогда не пейте…

Маркус облегченно вздохнул.

– Слушаюсь, миледи. Клянусь, это никогда не повторится, – радостно заявил он.

– Я прослежу… Я не потерплю, чтобы в нашем доме стоял запах алкоголя…

Маркус прижался лицом к ее шее. Его горячие слезы смывали кровь Химеры с кожи Джулии.