София Чайка - Однажды, 31 декабря, или Старый друг

Открыв дверь, женщина тут же об этом пожалела.

Сашка с прокурорским выражением лица стоял на пороге квартиры. Наташа еще два года назад поменяла дверные замки, и он не мог без предупреждения ворваться внутрь.

Как же не хотелось его впускать! Возможно, впервые в жизни. Оказывается, всего за одну ночь желания способны изменились радикально.

Видимо, кое-что из мыслей Наташи тут же отразилось на ее лице, потому что Сашка громко, на весь подъезд произнес:

— Где он?!

Шут. Сашка походил на клоуна в этом новом нелепом ревнивом образе и дорогом пуховике, отороченном песцом. Хорошо, хоть не горностаем. Жаль, что придется его впустить. Ната не хотела публичных выяснений отношений.

Она не стала пререкаться, и просто отошла в сторону, впуская в мирную квартиру картинно разгневанного Липу. Он прошел, не раздеваясь, прямо в гостиную, бросил взгляд на стол, накрытый на трех человек, и обернулся к Наташе, прислонившейся к дверной раме.

Саша окинул ее откровенно раздевающим взглядом, задержавшись на вырезе халата. Если раньше Наташа только порадовалась бы такому пристальному вниманию, то сейчас ей захотелось скрыть от него все, что возможно.

В глубине налитых кровью то ли от спиртного, то ли от бессонной ночи глаз разгоралась похоть. Видимо, это было единственное по-настоящему сильное чувство, которое он испытывал к ней. Но Наташа больше не хотела его.

— Ты передумал? Но, праздник закончился, и твоя дочь спит.

— Не пытайся отвлечь меня глупой болтовней. Вера все мне рассказала по телефону.

— Не знала, что ты звонил.

— Я попросил ее ничего не говорить тебе. Мне хотелось сделать сюрприз. Так, где он?

— Меня ищешь, Липа?

Даниил неслышно вошел в комнату, успев надеть брюки и рубашку. Он выглядел таким милым и в то же время сексуальным, что Наташа невольно залюбовалась, глядя на мужчину. И обеспокоилась тоже.

Раньше она дорожила им, как другом, а теперь он стал ее любовником. Нет. Это слово мало отражало ее отношение к Дане. Любимым. Так правильнее. Кто знает, может, она любила его всегда, только не подозревала об этом?

Ее мысли прервал нервный смешок Липы.

— Ну, конечно, Даниил Таран — собственной важной персоной! Владелец крупной фирмы и практически миллионер. Мне следовало догадаться. Уже хозяйничаешь?

Саша прищурил глаза и засунул руки в карманы джинсов.

— К чему весь этот сарказм? Пытаешься все свалить с больной головы на здоровую?

Даня выглядел обманчиво спокойным, но Ната знала его достаточно хорошо, чтобы понять — он едва сдерживает ярость.

— Это не я пробрался в твой дом и твою семью.

У Липы нервно задергался рот, и начал срываться голос.

— Это не твой дом, — не сдержалась и высказалась Наташа.

— Ты сам отказался от этой семьи, — продолжил Даня. Он встал рядом с ней и положил руку на ее плечо.

Видимо, этого Липа вынести не смог. Он истерически заорал:

— Ты спал с ней! Ты всегда этого хотел!

— Это тебя уже не касается, и говори тише. Твоя дочь еще спит.

Наташа телом ощущала, как Даня напряжен, и очень боялась, что и он сорвется.

«Ты всегда этого хотел!»

Эти слова помимо воли застряли в ее голове. Почему Даня раньше ничего ей не говорил? Почему ничего не сделал?! Она обязательно это узнает, когда уйдет Сашка.

— Ты спишь в моей кровати, с моей женщиной, через стенку от моей дочери, и говоришь, что это меня не касается? — Липа перевел дух и прошипел: — Таран, у тебя было все — богатая семья, золотая медаль, пропуск в любое учебное заведение страны. Зато я отобрал у тебя то, чего ты хотел больше всего — Наташку. Именно я стал ее первым мужчиной.

— А мне плевать, кто был у нее первым. Главное, что теперь она моя. И я ее никому не отдам.

Даниил прижал женщину к себе так крепко, как только мог, чтобы не сделать больно. Но Наташе уже было больно от горьких, обидных Сашкиных слов.

— Саша, как ты мог?

Ей захотелось расплакаться и одновременно ударить его чем-нибудь, желательно тяжелым.

— Я мог? Как ты могла? Шлюха!

Наташе казалось, что она смотрит немое кино. Боевик.

Даниил, словно ниндзя, незаметно оказался рядом с Липой и выбросил вперед руку, сжатую в кулак. В тот же миг Сашка закрыл руками лицо и, как большая сломанная кукла, свалился на пол.

В сознании Наты успела промелькнуть мысль: «Хорошо, что елку не свалил».

Глухой звук от тяжелого упавшего тела вернул Наташу в мир звуков, а босоногий мужчина взял Липу за куртку и, встряхнув, угрожающе произнес:

— Ты извинишься перед ней. Сейчас. Иначе я снова тебя ударю, трус.

— Наташка, забери этого полоумного от меня и… извини.

Даня брезгливо оттолкнул Липу и сел на диван, потирая костяшки пальцев. Сашка поднялся, потирая челюсть. Наташа уже собиралась попросить его уйти и оставить их в покое, когда услышала:

— Ты все-таки дура, Наташка. Думаешь, он любит тебя? — Даниил не говорил ей о любви, но… — Мы просто поспорили на тебя.

Наташа нащупала стул и села, беспомощно взглянув на Даню.

Спорили?! Это невозможно. Только не он!

— Наташ, не слушай его. — Таран подошел к ней и присел на корточки, ища глазами ее ускользающий взгляд. — Он врет.

Женщина перевела взгляд на Сашу и успела заметить победоносный взгляд. Она, действительно, дура, если потратила столько лет на этого самовлюбленного хлыща.

«Мы просто поспорили на тебя».

Липа мог пойти на это просто в угоду собственной прихоти, но только не Даня. Он — не такой. Заглянув в обеспокоенные серебристые глаза, Наташа грустно улыбнулась. В горле стоял комок.

Сейчас. Сейчас она скажет, что верит ему. Еще бы Сашка убрался. Как она устала!

Но важные слова не выговаривались.

Даниил на мгновение опустил голову, а потом поднялся и спокойно, даже деловито сказал:

— Я понимаю. Ты должна подумать.

Она молча наблюдала, как он выходит из комнаты, а Сашка, как ни в чем не бывало, берет еду со стола и запихивает ее в рот, облизывая пальцы. Как же Липа ее достал!

— Папа, ты должен уйти, — в гостиной неожиданно появилась Верочка в байковой ночной сорочке и мягких розовых тапочках. Она остановилась рядом с матерью и погладила ее по волосам. — Ты очень обидел маму.

И в этот момент стукнула входная дверь.

Даня ушел. Ее милый, дорогой, любимый Даня ушел, а этот пижон остался? Почему она сидит?

Наташа сорвалась с места и побежала к двери, не обращая внимания на комментарии Липы.

— Неудачница! Он тебя бросил, и правильно сделал.

Женщина распахнула входную дверь и крикнула, что есть силы:

— Даня, вернись сейчас же!

Наташе было совершенно все равно, что подумают о ней соседи, но, к сожалению, никто не откликнулся на ее отчаянный зов.

Ну почему? Почему она не сказала, что верит ему, не призналась, что любит? Кому, как ней ей, знать, какие мужчины ранимые и гордые создания?

Ната ринулась к вешалке и схватила куртку, собираясь натянуть ее прямо на домашний халат. Она очень торопилась. Может, он не слишком далеко ушел?

Ее порыв остановили насмешливый взгляд жующего Липы и сочувственный — Веруньки. Женщина оставила в покое куртку и поплелась в гостиную. Плюхнувшись на диван, Наташа устало откинула голову на спинку и высказалась:

— Липа, я тебя ненавижу. Ты испортил мне жизнь.

— Ну-ну, все не так безнадежно, — Сашка, так и не сняв верхней одежды, устроился в кресле и включил с помощью пульта телевизор. — Сегодня — ненавидишь, завтра — снова полюбишь. Правда, Верунь? Иди к папе. Я тут про подарок вспомнил.

Липа вытащил из бумажника двадцать долларов и протянул дочери. Девочка спокойно подошла к отцу, взяла деньги, а затем спросила:

— А мамин подарок где?

Липа недовольно крякнул и начал перебирать купюры, выбирая подходящую. Это выглядело омерзительно. Вера смерила отца снисходительным взглядом и назидательно сказала:

— Женщинам, папа, деньги не дарят. Но девочкам можно, — устроилась на диване рядом с Наташей и взяла ее за руку. — Если мама впустит тебя к нам в дом в следующий раз, ты должен принести ей красивые украшения или духи.