Пейдж Тун - Одно идеальное лето

– Может, это не он, – начинает она.

Я в смятении.

– Кто?

Она подходит к туалетному столику и берет коробку с DVD-диском. Поворачивается и протягивает мне. Фильм под названием «Страйк». Смутно припоминаю, как что-то о нем слышала. На передней обложке – фотография мускулистой мужской спины, местами в тени.

– Что это?

– Документальный фильм про кикбоксинг. Вчера вечером Джесси дал его Каллуму посмотреть.

Теперь вспоминаю. Мы с Джесси хотели пойти на этот фильм прошлой осенью. Но он еще не вышел в прокат, и мы отправились на что-то другое.

– И что там? – Ума не приложу, что происходит.

– Там парень… Ужасно похожий… На Джо.

Я поняла, что она собирается произнести его имя за долю секунды до того, как она это сказала. Опускаюсь на кровать и смотрю на коробку из-под диска.

– Включай.

Она больше не говорит ни слова – просто достает из шкафа ноутбук и ставит мне на колени. Диск еще внутри, и фильм просмотрен наполовину, остается только нажать кнопку «пуск».

Я сразу узнаю его голос. Он говорит о борьбе, но лица его я не вижу. Вижу лишь фигуру в темно-сером капюшоне, бьющую кулаками по боксерской груше, пока звучат комментарии. А потом фигура в капюшоне вдруг делает мощный удар ногой, и капюшон слетает, открывая лицо. От изумления я чуть не роняю компьютер с колен. Лиззи быстро выхватывает его, пока я не сломала.

– Это Джо! – выдыхаю я.

Лицо Лиззи искажено от тревоги.

– Мне очень жаль. Не знаю, стоило ли тебе показывать…

– Это Джо, – повторяю я. – Это он.

У меня перехватывает дыхание, словно я сейчас упаду в обморок.

– Мне ужасно жаль, Элис. – Она очень переживает.

– Позови сюда Джесси, – говорю я.

Лиззи в смятении.

– Зачем?

– Позови его.

Не знаю почему. Просто он мне сейчас нужен. Подруга звонит Джесси по телефону, но я не слышу, что она говорит. Я не свожу глаз с компьютера на туалетном столике. И не решаюсь запустить фильм дальше.

Лиззи кладет трубку и садится рядом со мной. Берет меня за руку, но я не двигаюсь.

– Я подумала, что узнала его, но не была уверена наверняка. Он кажется…

– Другим, – заканчиваю я за нее. Он отрезал волосы, а тело стало более мускулистым и сильным. – Что с ним случилось? – шепотом спрашиваю я.

– Не знаю. – Она качает головой.

– Почему он за мной не приехал? – Глаза наполняются слезами.

Она сжимает мою руку. На это ей сказать нечего.

– Я понимаю, все очень серьезно, – она обводит вокруг рукой, – но тебе совсем необязательно на это идти. Еще не поздно. Ты еще можешь его найти. – Она берет в руки коробку от диска. – Здесь написано, что его зовут Джозеф Страйк.

– Джозеф Страйк? – с тупым удивлением переспрашиваю я. – Не Джо Стрикволд?

– Нет. Джозеф Страйк. Видимо, так лучше звучит. Для шоу-бизнеса.

Я его теперь совсем не знаю. На меня словно валится тонна кирпичей. Джо, которого я знала, не сменил бы имя. Может, став знаменитым, он изменился. Он уже не тот парень, которого я знала. Вот Лукаса я знаю. Я знаю, на что иду. И не хочу ранить его, как Джо когда-то ранил меня.

– Скажи Джесси, чтобы не приходил, – спокойным голосом говорю я.

– Что? Почему?

– Мне нужно переодеться.

Она изумленно смотрит, как я встаю.

– Элис.

– И тебе тоже надо переодеться, – добавляю я, не глядя ей в глаза.

– Ты не хочешь посмотреть еще? – мягко спрашивает она.

– Нет. – Я качаю головой. – Не вижу смысла.

Я словно оглушенная иду по длинному проходу из четырех сотен гостей – большинство из них я не знаю. Вижу боковым зрением рыжие волосы Джесси, но не смотрю на него – мне не нужно его сочувствие. Крепко сжимаю слегка дрожащую папину руку, и он ведет меня к семейной жизни с мужем. Мужем, который никогда не будет моей первой любовью, но это нормально, потому что теперь обратной дороги у меня нет.

Я вижу впереди Лукаса, торжественно наблюдающего, как я приближаюсь, и напоминаю себе, что люблю его. И неважно, что сейчас, в данную секунду, я этого не чувствую. Сейчас я в оцепенении и не чувствую ничего вообще.

Через двадцать минут мы становимся мужем и женой.

Меня словно опоили в тот день, когда я вышла за Лукаса. Это была не я. Я заставила себя выключить фильм и почти не думать о Джо, порхая среди гостей, как чертова бабочка, вела светскую беседу на иностранном языке и старалась на сталкиваться с друзьями, потому что они слишком, слишком много знали о старой Элис. Об Элис, которая была мертва и похоронена. И я ее даже не оплакивала.

Во всяком случае, сначала. Не в первые четыре дня медового месяца на Мальдивах. Но потом реальность начала вступать в свои права. Мне пришлось ухаживать за Лукасом, потому что он «отравился». Вскоре оказалось, что это желудочная инфекция. Я тоже заболела и провела ужасный день над унитазом в нашем роскошном коттедже на сваях, пока Лукас на целый день отправился заниматься дайвингом. Сидеть, обливаясь холодным потом, в нашей безукоризненно чистой ванной над испачканным рвотой унитазом – как ни странно, оказалось самым человечным из того, что я испытала со дня нашей свадьбы. И именно в этот момент до меня наконец дошло, что мы женаты.

И что я нашла Джо.

Меня снова рвет.

Закончив в туалете, я осторожно вышла на улицу, посидеть на крыльце с видом на кристально чистый океан. Мне нужен был свежий воздух, чтобы собраться с мыслями, пусть даже на улице тоже душновато.

Как Джо оказался в фильме про кикбоксинг? Что с ним случилось, когда мы оба уехали из Дорсета? Он провалился во тьму, как и я? Или собрал волю в кулак и решил двигаться дальше не оглядываясь? Я знала лишь одно: нужно попытаться с ним поговорить. Теперь ответы нужны мне как никогда. Без них я не смогу полностью посвятить себя семейной жизни с новоиспеченным мужем.

Мысль о разговоре с Джо съедала меня на протяжении всего медового месяца, но, только вернувшись домой, я решила обсудить это с Лукасом. Мне казалось, честность – лучшая политика, и не хотела, чтобы наш брак начинался с обмана, но когда я рассказала ему про DVD, его взгляд становился все более холодным и жестким, пока не превратился в леденящий.

«Если ты когда-нибудь попытаешься с ним связаться, наш брак будет окончен».

Такова была его первая реакция. Я отчаянно пыталась объяснить, что не хочу возвращаться к Джо, а мне просто нужны некоторые ответы, но он был непреклонен.

Через несколько дней я вернулась домой и обнаружила, что Лукас смотрит по DVD «Страйк». Никогда не видела его таким ревнивым. Когда он увидел мое лицо, то вскочил и ударил ногой DVD-плеер. Сам проигрыватель. Он пинал и пинал его, не обращая внимания на мои крики, а потом схватил и начал швырять по комнате. Когда он наконец растоптал прибор и обнаружил еще целый диск, то очень спокойно и холодно разломил его напополам, а потом потребовал, чтобы я отдала ему обручальное кольцо.

– Нет, – ответила я.

– Отдай его мне.

– Нет, – еще тверже сказала я, делая шаг назад: он направился ко мне. Я убежала в ванную, заперлась и сидела там, пока он не успокоился.

Это было три с половиной года назад. С тех пор многое изменилось.

Мы с Лукасом купили дом в Ньюхэме, рядом с центром. Его повысили по работе, а я продолжаю работать учителем в местной школе. Обожаю свой нынешний класс, группу шести– и семилеток – у них столько темперамента и энергии, что у меня нет ни секунды покоя. Я люблю детей, но к собственным пока не готова. В отличие от Лукаса. Он говорит о ребенке с тех пор, как два года назад Розалинда родила сына. Иногда это напоминает мне соревнование.

У родителей все отлично. Папа рано ушел на пенсию и чувствует себя замечательно. Последняя мамина коллекция картин прекрасно распродалась, и они поговаривают о переезде в Брайтон и открытии гостиницы.

К сожалению, о маме Лиззи я такого сказать не могу. Рак Сьюзан вернулся с новой силой, и на этот раз она проиграла битву. Страшный удар для Лиззи. В последние месяцы жизни мамы она переехала в Лондон, к отцу и сестре. Каллум не слишком ее поддерживал, и она наконец решилась поставить точку в их отношениях, но они занялись на прощание любовью и успели зачать ребенка. Полтора года назад Лиззи родила прекрасную девочку и назвала ее Элеонора Сьюзан МакКоллМакКолл, и теперь та выросла в очаровательную малышку Элли с пухлыми щечками, голубыми глазами и кудрявыми каштановыми волосами, как у мамы. Я стараюсь поддерживать подругу, чем только могу. Представить не могу, каково это – родить ребенка сразу после смерти матери. От одной мысли у меня в горле набухает ком. Сейчас Лиззи живет с отцом и сестрой, но уже подумывает, что пора самостоятельно становиться на ноги.