Его рот так же жадно спускается к шее, оставляя слабые отметины на нежной коже. Медленно опускается к груди, а затем Рома по очереди захватывает мои соски и посасывает их – сначала нежно, а потом грубо и болезненно – тут же зализывая и целуя ноющие места. Еще ниже, и я чувствую язык во впадинке пупка и ахаю от того, как его скольжение отдается пульсацией между ног. Ниже, и я запрокидываю голову, ощутив его рот на внутренней стороне бедра…
– Рома, – выдохнула я, когда он начал пожирать меня – без нежности и осторожности – дико; вцепившись в мои бедра пальцами и двигая меня напротив своего лица, – Рома! – крикнула, когда он прижал меня к стене одной рукой, а другой положил мою ногу себе на плечо, раскрывая.
Рассыпалась на части; разрывалась на куски; разбивалась на осколки от его ласк. Взлетала и падала навзничь от слов, которые он говорил мне:
– Не могу без тебя, – медленно произнес, подняв голову, и мои глаза снова наполнились слезами, – Нуждаюсь в тебе, – прошептал он, прислонившись лбом к моему животу и продолжая медленно ласкать меня пальцами до тех пор, пока я не обмякла, удерживаемая его руками.
Я все чаще ловила себя на мысли, что влюбляюсь в бывшего одноклассника. И дело не в том, что он оказался превосходным любовником – страстным, умелым, дико сексуальным и ненасытным. Дело не в том, что он был заботливым и внимательным, а его ухаживания – красивыми. Он дарил мне цветы без повода – просто приносил букеты, едва прежний в хрустальной вазе начинал увядать. Оставлял в кармане куртки леденцы Halls со вкусом лайма и мяты – именно их он любил посасывать в течении дня и именно их вкус хранил его рот. Звонил каждый день чтобы сказать: «Я скучаю», заезжал на чашечку кофе и всегда целовал в висок на прощание, нежно и бережно обнимая.
Он был идеальным во всех смыслах. Я знала его – знала, и потихоньку начинала доверять.
Но между нами была одна–единственная преграда, разрушить которую не представлялось возможным. Моя дочь.
– Может, вы переедете ко мне? – вкрадчиво предложил Рома, поглаживая мою ладонь кончиками пальцев.
Я замолчала и внимательно посмотрела на него. Затем покачала головой.
– Не думаю, что это хорошая идея, – ответила и тут же натянуто улыбнулась, пытаясь перевести тему, – Тебя не устраивают наши отношения?
– Меня они устраивают, – Рома прищурился и сжал губы, – Очень устраивают. Но три месяца – это хороший срок, чтобы двигаться дальше, – резко бросил, делая глоток из своего бокала – сегодня редкий вечер, когда он позволил себе белое вино на ужин.
– Ром… – я погладила его предплечье, пытаясь успокоить, но он оттолкнул мою руку.
Стекло звонко стукнулось о столешницу. Отвернувшись, Ромка потер затылок и громко вздохнул.
– Кать, в чем дело? Я делаю что–то не так? – он снова повернулся ко мне и посмотрел на меня – сердце защемило от вида растерянности на его лице, – Скажи мне. Я могу стать лучше для тебя, только скажи, – умоляюще прошептал он, шагнув ко мне и обхватив лицо ладонями, – Скажи, что мне сделать?
– Рома, дело не в тебе… – начала я и по его напрягшемуся телу поняла – эта фраза звучит фатально, – У меня есть дочь – я не могу так легко принимать решения, которые изменят и ее жизнь тоже.
– Ты знаешь, что я хорошо отношусь к Милене и никогда ее не обижу, – сквозь зубы процедил он.
– Дело не в этом…
– А в чем?! Мать твою, в чем дело? Почему ты не хочешь жить со мной, а предпочитаешь просто трахаться, словно я… – запнулся и оттолкнул меня, – #%ять, как будто я твоя персональная шлюха.
– Рома! – крикнула я, привлекая его внимание, – Я никогда не думала о тебе так!
– Ты себя так ведешь!!! – взревел он.
– Что?! – выдохнув, отступила на шаг, – Ты что несешь, Громов?
Он замолчал, глубоко вздохнув. Ноздри раздулись, скулы покраснели, а глаза недобро блеснули, когда Рома шагнул ко мне вплотную, прижимая к холодильнику.
– Думаешь, я не знаю? – прошипел он, схватив меня за подбородок и заставляя смотреть в глаза, – Думаешь, я не знаю, что ты сказала ему, когда мы случайно столкнулись в магазине на прошлой неделе?
– О чем ты? – застыв, я поняла, что горло пересохло и со скрипом сглотнула.
– Как ты представила меня ему, а? – он наклонился еще ниже и коснулся своими губами моих, – Что ты сказала?
– Рома… – прикрыв глаза, я попыталась отвернуться, но он крепко держал мою голову.
– Что ты сказала?!
Ахнув от боли, с которой он смял мое лицо, я выпалила:
– Что ты просто знакомый. Я сказала, что ты просто знакомый.
– «Просто знакомый», который оттрахал тебя на каждой горизонтальной поверхности этого дома, – прошипел Рома, отпуская меня, – Просто знакомый, – горько усмехнулся он.
Оторвав верхние пуговицы рубашки, он стянул ее через голову и зашвырнул в сторону. Быстро расстегнул брюки и спустил их вниз, выдергивая ноги из штанин.
– Ну, давай, Катя, – шагнул ко мне, заставляя вжаться спиной в дверцу холодильника, – Трахни своего «просто знакомого», – положив мою ладонь на свой член Ромка прищурился, когда я одернула руку, словно ошпарилась. Потом наклонился к моему лицу, – Ты же за этим пришла. Как ты хочешь? – он запустил пальцы в мои волосы, с силой сжимая их – а я оцепенела от ужаса.
Это не мой Ромка. Я знала его? Нет, я не знаю этого мужчину; я не понимаю, кто он такой.
– Давай, – разверну спиной к себе, он толкнул меня к островку и резко поднял платье, – Хочешь, чтобы я взял тебя сзади? – прижался к моим ягодицам и потерся о них, обхватывая шею рукой и с силой сдавливая мое горло.
Из глаз брызнули слезы. Надо было сказать хоть что–то; остановить его; не дать ему превратиться в чудовище на моих глазах, но я неподвижно стояла, пока он мял мои ягодицы и говорил:
– Скажи, чего ты хочешь? – прорычал на ухо и укусил мочку, – Вылизать твою киску для начала? Хочешь увидеть меня на коленях, сука?
– Стоп, – проревела не своим голосом, – Убрал. Руки.
Это была не я, потому что я никогда не говорила таким тоном с ним. Это была не я, потому что, когда он замер и отпустил меня, я быстро поправила одежду и расправила плечи. Это была не я, потому что когда я повернулась к нему, я взмахнула рукой и ударила его наотмашь по лицу – стиснув зубы от злости.
Он молча схватился за щеку, а я оттолкнула его и вышла из кухни. Дошла ровным шагом до прихожей, взяла свое пальто с вешалки и даже не стала застегиваться.
Вытащив из кармана ключи от его квартиры, я швырнула их в сторону. Металл проскрежетал по паркету; этот звук эхом отдался в сердце, которое медленно, по кусочкам разваливалось на части во время каждого удара.
Утапливая в пол педаль газа, я вытирала мокрые щеки и щурилась от яркого света мелькающих вдоль дороги фонарей. Опустила окно, впуская морозный воздух в салон авто и выдыхая белесый пар, лишний раз убеждаясь, что я теплая, а значит еще живая. В голове снова и снова прокручивала повторяющуюся фразу врача:
«Никаких стрессов и волнений. Ничего, что выбивается из привычного уклада жизни. Даже повышать голос при таком ребенке нельзя – поймите, это очень важно. Если вдруг вы начнете говорить при ней на повышенных тонах, это может спровоцировать истерику и нервный срыв, остановить которые можно только медикаментозно. Любая мелочь – даже поездка, даже нарушение режима дня, знакомство с новыми людьми, изменение обстановки в комнате – может вывести ребенка из равновесия»
У меня есть дочь. И любое решение, которое я принимаю – во имя ее блага. Если это значит отказаться от чего-либо, даже от всего мира – я сделаю это. Я уже отказалась от мужа – с легкостью, потому что…
Потому что, знала его только с лучших сторон, но это то, что было на поверхности. И я не могу повторить ту же ошибку вновь, не имею права.
14
I was born with the wrong sign
In the wrong house
With the wrong ascendancy
I took the wrong road
That led to the wrong tendencies
I was in the wrong place at the wrong time
For the wrong reason and the wrong rhyme
On the wrong day of the wrong week
I used the wrong method with the wrong technique
Depeche Mode «Wrong»
Милена с любопытством смотрела в окно машины, а я разглядывала ее отражение в зеркале заднего вида со сжимающимся от тоски сердцем. Потом перевела взгляд на свое лицо – непривычно бледное в последние дни.