– Вечером, – коротко сказал он.
– Буду ждать, – промурлыкала его пассия, поднимаясь.
Покачивая бедрами, она удалилась даже не удостоив меня взглядом на прощание.
– Извини, – Рома поправил галстук и закинул лодыжку на колено.
– Боже, только не говори, что у тебя встал, – я прикрыла глаза рукой и в щекам начала приливать краска, – Это омерзительно.
– Еще раз, pardonne moi, – натянуто улыбнувшись, он пристально посмотрел на меня, – Зато, у кого–то будет секс сегодня вечером, – ехидно пробасил он.
– Сейчас умру от зависти, – пробормотала я, делая глоток кофе, – Твоя девушка слышала о словах «приличия» и «общественное место»?
– Она не моя девушка, – равнодушно пожав плечами, пояснил он.
– Можно без подробностей? – попросила я, склонив голову набок и одарив его широкой улыбкой.
Удивительно, каким самообладанием владеет этот мужчина. Его только что облапали на глазах у меня и еще десятка человек, а он сидит абсолютно расслабленный и невозмутимый.
– Мартынова, мы взрослые люди, – отзеркалив мое выражение лица, он вскинул бровь.
– Ромка, почему все наши разговоры сводятся к сексу? – выпалила я, звонко стукнув чашкой о блюдце.
– Может быть, потому что я – чертовски привлекателен? – он подмигнул мне, и я невольно расхохоталась.
– Павлин.
– Ты, между прочим, тоже секси.
– Да ну тебя.
Принесли наш заказ, и разговор плавно сошел на нет. Я снова ловила короткие любопытные взгляды, и сама, признаюсь, украдкой наблюдала за ним.
Попрощавшись, села в свою машину и судорожно вздохнула, едва увидела, что на мое место пришла другая. Странное чувство появилось в груди – неприятное и липкое, поэтому я включила музыку погромче и открыла окно, впуская теплый осенний воздух в салон авто. До меня донеслись звуки смеха – противного женского и хриплого мужского – я дала по газам и сорвалась с места.
Вечером мы с Миленой восседали на новом диване и смотрели мультик, уплетая шоколадный торт. Дочери понравилась и ее комната – она даже успела что–то нарисовать на стене и выглядела очень довольной. Я потратила несколько часов, раскладывая и расставляя ее вещи в том же порядке, что они лежали на прежней квартире и боялась – не упустила ли чего, но все прошло спокойно. Кровать у стены, шкаф напротив, игрушки в комоде – Милена словно и не заметила изменений.
Она уснула у меня на плече и пришлось перекладывать ее в детскую. В такие моменты я всегда вспоминаю старую шутку про разминирование бомбы – недалеко от истины. Посидев у кровати чуточку, я перебирала рыжие кудряшки и улыбалась. Оставив приглушенный свет ночника, я вышла из комнаты и прикрыла дверь.
Тихая вибрация мобильного заставила нахмурится. Взглянув на кран, я усмехнулась.
– Я думала, ты сейчас очень занят, – без приветствий сказала я, ответив на звонок.
– Это был провал, – устало протянул Ромка, – Я не выдержал ее напора.
Я закатила глаза и прижала трубку к плечу, снимая халат. Забралась под одеяло и выключила телевизор, оставив гореть только напольную лампу.
– Да ну? Я–то подумала, что тебе наоборот нравятся настойчивые дамы. Во всяком случае, когда она погладила твой член прямо у меня на глазах, ты не возражал.
Рома глубоко вздохнул, в динамике послышался тихий шорох. Помолчав секунду, он произнес:
– Она делала минет с таким звуком, будто она пылесос. Клянусь, это был худший оральный секс в моей жизни.
Я не смогла удержаться и тихо рассмеялась. Он что–то проворчал в трубку, и продолжил делиться:
– Почему женщины думают, что рычать с членом во рту – сексуально? Я испугался, что она его откусит.
– Ну, а вы не бреетесь, так что все честно. Ты хоть можешь себе представить, насколько неприятно, когда о твою вагину трется колючий подбородок? – похоже и меня потянуло на откровенность.
– Вагину? – сипло произнес он, – Фу, Катя.
– А что? Женские половые органы именно так и называются.
– Вагина звучит отвратительно.
– Влагалище.
– Еще хуже.
– Твои предложения? – я усмехнулась, глядя в потолок и поерзала головой на подушке, устраиваясь поудобнее.
– Мне больше нравится – киска.
– Ты что, тайно читаешь любовные романы?
– Нет, но согласись, звучит намного лучше.
– Когда я слышу слово «киска», я представляю милого пушистого белого котенка. Или рыжего. Но уж никак не…
– Киска, – мягко произнес он.
Странная теплая волна пробежалась по моему телу. Я судорожно вздохнула и открыла рот, чтобы что–то съязвить, но мысли из головы просто испарились.
– Катя? – голос Ромы снова вызвал непонятное ощущение – будто все внутренности в животе сделали сальто, – Все в порядке?
– Скажи еще что–нибудь, – тихо попросила я.
Моя рука самопроизвольно опустилась под одеяло. Кончики пальцев нащупали резинку трусиков, а потом просто отодвинули ее в сторону.
Какого хрена я делаю?
Втянув воздух в легкие, я замерла – он ведь мог услышать, как изменилось мое дыхание.
– Скажи мне, – вкрадчиво произнес Рома в трубку, но я слышала его так отчетливо, словно он лежит рядом и шепчет мне на ухо, – Что ты сейчас делаешь?
Прямо сейчас я трогаю себя. Но произнести это вслух я не смогла.
– Я догадываюсь, но хочу услышать. Ты ласкаешь свою киску? – тягуче, так тягуче и томно он произнес последние два слова, что я шумно выдохнула, – Ты просто гладишь себя, или ты засунула свои тонкие пальчики внутрь?
Что он несет? Но это звучит так…
Господи, это же Рома! Я что, сошла с ума?
– Ты возбуждена, да? – его голос понижается и становится немного хриплым, – Ты ведь наверняка течешь.
– Да, – выдохнула я, покрываясь мурашками с головы до ног.
– Ты хотела бы… – он запинается, а я уже не контролирую своих движений и не слышу ничего, кроме его вздохов в трубке, – Ты хотела бы, чтобы мой член сейчас был в тебе?
М-м-мать…
Я ввела в себя сразу два пальца и с трудом сдержала отчаянный крик, который начал зарождаться в груди.
– Ты чувствуешь это? – его голос… Что он со мной делает? – Чувствуешь, как я медленно, по сантиметру заполняю и растягиваю тебя? А потом скольжу наружу?
– Боже, да, – прошептала я, прикусив губу от удовольствия и продолжая двигать рукой в сбивающемся ритме.
– Я снова вбиваюсь в тебя так сильно, что ты кричишь. И еще, и еще. Ты понимаешь, что ты умоляешь меня дать тебе кончить?
– Да…
– Ты чувствуешь это? Чувствуешь, какой я твердый у тебя внутри?
Господи…
– Катя, – прошептал он мое имя, и я застонала, повернув голову и уткнувшись лицом в подушку.
Мое тело медленно, но верно начало плавиться. С каждым движением руки, с каждым сказанным им словом…
– Катя… Почувствуй, как я трахаю твою киску.
Я прижала динамик к груди и закусила губу так сильно, как могла, разрушаясь, как карточный домик; как стена под бомбежкой
Если бы не спящая за стеной дочь, я бы крикнула «Да!» несколько сотен раз.
Обмякнув, я продолжала сжимать телефон, покрываясь румянцем с головы до ног, и пыталась хоть как–то восстановить неровное дыхание. Когда я нашла в себе силы сделать хоть что–то, я просто…
Повесила трубку.
Приложив ладонь к пылающей щеке, я плотно зажмурилась, надеясь, что все это сон. Глупый, дурацкий сон.
Но когда я открыла глаза, я поняла, что не сплю и по–прежнему нахожусь в своей комнате, освещенной только тусклым светом напольной лампы. Лежу голая, под одеялом, и подо мной, кажется, растеклось влажное пятно.
Это действительно произошло и теперь я в заднице, потому что не знаю, что с этим делать. И потому что мой мобильник завибрировал, а на экране высветился номер Ромы.
6
Got knows it’s not easy
Taking on the shape of someone else’s pain
Got now you can see me
I’m naked and I’m not afraid
My body’s sacred and I’m not ashamed
Somebody stepped inside your soul
Somebody stepped inside your soul
Little by little they robbed and stole
Till someone else was in control
U2 «Troubles»
Звание: «трусиха года» получает кто? Кто–кто, Екатерина Мартынова–Вербер. То есть – я.
Я игнорирую звонки Ромы неделю. Каждый раз, когда мой телефон перестает вибрировать, я шумно выдыхаю и обещаю себе, что я обязательно перезвоню и смогу вести беседу, как ни в чем не бывало, но не перезваниваю и это наглая ложь – я не смогу.