Юлия Леонова - Одноклассники

— Инд, зачем ты куришь? — бросил он, засовывая сигареты за пояс джинсов.

— С чего вдруг такая забота о моем здоровье? — разозлилась я, — Сигареты верни.

— Достань, если сможешь, — ухмыльнулся он.

Плохо же ты меня знаешь, Женечка, подумала я, поиграть захотел, сам напросился. Подойдя к нему вплотную, я взялась за ремень его джинсов и потянула на себя, запустила руку к нему в штаны и, глядя ему в глаза, погладила его достоинство, потом зацепила пачку и, вытащив ее на свет божий, спокойно прикурила сигарету. У него было такое комичное выражение лица: смесь удивления, наслаждения и ужаса одновременно, что я не выдержала и расхохоталась.

Макс тоже невольно улыбнулся. Вот стерва, покачал он головой, ничего и никого не стесняется. Бедный Женька, угораздило же его влюбиться в такую. Максим был уверен, что Индиана, имела весьма обширный сексуальный опыт. Все в ее поведении и манерах свидетельствовало в пользу его предположений. С Катей, он встречался уже второй год, но дальше поцелуев у них дело не заходило. Максим уважал желание девушки, не вступать в интимные отношения, но при этом имел нормальные потребности семнадцатилетнего парня. А почему бы и нет, пришла ему в голову мысль, глядя на Инди, с ней вполне можно снять напряжение. Конечно, возникнут некоторые сложности. Взять хотя бы Женькины чувства к ней, но с другой стороны, может наоборот поймет какая она и успокоится. Опять же есть Катя, но ей не обязательно знать про Инд, учитывая, сколько времени они, по иронии судьбы, проводят вместе, вряд ли их заподозрят в чем-то, тем более все одноклассники уверены в их обоюдной неприязни друг к другу. Остается только договориться с Инд, чтобы она не трепалась и все. Ну а с этим проблем быть не должно.

В субботу ближе к вечеру я смылась к Алинке, прихватив с собой пижаму, зубную щетку и тапочки. Родители подружки на десять дней улетели на отдых в Таиланд, и мое совместное проживание с Алькой на это время было оговорено заранее и согласовано с моими предками. К тому же учитывая наше близкое соседство, мой братец клятвенно обещал проконтролировать наше поведение. Однако, учитывая, что сегодня суббота тотальный контроль со стороны Мишки нам не грозил, поскольку он намеревался вместе с приятелями оторваться в ночном клубе, ну а мы решили устроить собственную вечеринку.

Вместе с тапочками в моей сумке оказалась литровая бутылка мартини, похищенная мною из бара накануне. Воткнув в стереосистему диск Нюши, мы с подругой отрывались на всю катушку, успевая прихлебывать вермут из высоких бокалов. Вот она свобода! Алька, кроме брата, единственный по- настоящему близкий мне человек. Мы знали друг друга чуть ли не с детского сада и понимали друг друга практически с полуслова. Сколько себя помню, она всегда была рядом. Музыка орала так, что, наверное, было слышно в соседнем коттедже, поэтому появление Дубровина на пороге гостиной стало для нас сюрпризом.

Сделав музыку потише, Максим оглядел место оргии и усмехнулся.

— Это вечеринка для двоих или можно присоединиться?

— Присоедн… Присоединяйся, — заплетающимся языком, наконец, выговорила я.

— Мадам, да Вы пьяны! — подхватывая меня на лету, когда я резко крутанувшись, чуть не совершила полет через банкетку, совершенно справедливо заметил он.

— А ты кто? Полиция нравов? — повисая на его руках, съязвила я.

— Все такая же колючая, — проворчал он, проводя большим пальцем по моей нижней губе, — даже алкоголь твой характер не улучшил.

От этой неожиданной ласки и тихого хрипловатого шепота у меня снесло крышу. Я потянулась к его губам, и он ответил. Алька уставилась на нас широко раскрытыми глазами.

— Ну, я, это, пойду, ужин разогрею, — пробормотала она и ретировалась из комнаты.

Максим опрокинул меня на диван, придавив весом своего тела. Его губы скользнули по щеке, языком он обвел ушную раковину, прихватив зубами мочку моего уха вместе с бриллиантовой сережкой.

— Сладкая, — прошептал он, проводя рукой по бедру и задирая узкую юбку.

— С чего вдруг такие перемены? — выдавила я из себя, плавясь в его руках как восковая кукла.

— Почему нет? Ты же тоже этого хочешь, — произнес он тоном искусителя.

Не было смысла отрицать очевидное.

— А как же Катюша? — решила я расставить все точки над i.

— А мы ей не скажем, — вкрадчиво ответил Макс, запуская руку под кофточку и расстегивая бюстгальтер.

— То есть как это? — я даже протрезвела.

— Инд, ну чего ты ломаешься, как целка? Мы ведь можем доставить друг другу удовольствие, и никто ничего не узнает.

Я согнула локоть и со всей силы двинула его в солнечное сплетение. Макс отпрянул от меня, схватившись за грудь. Вот дура, я ему уже в любви собиралась признаться, а он мне решил предложить перепихнуться по тихой. Конечно, Катюша то не дает, спермотоксикоз замучил.

— Если тебе так зачесалось, могу деньжат подкинуть, прогуляешься до Набережной, авось там еще не всех на сегодня разобрали, а я тебе не шлюха придорожная.

Встав с дивана, я поправила одежду и с видом оскорбленной добродетели прошествовала на кухню к Альке.

Такого Максим не ожидал. Неслабо она его двинула. С виду маленькая, хрупкая, а на деле… думал он, потирая место удара. Поднявшись с пола, куда он отлетел, Дубровин пошел следом.

— Инди, ну, извини, если обидел.

— Извини?! Да пошел ты, (далее последовало направление движения явно эротического содержания).

— Катю мы значит любим, а потрахаться так это ко мне!

Алька налила два бокала, один сунула мне, а другой Максиму.

— А теперь выпили, остыли и помирились. Ну! — нахмурила она брови.

Я залпом опрокинула в себя мартини, Макс выпил свое мелкими глотками.

— Ладно. Мир, — сдалась я.

Ничего Максим, ты еще на коленях передо мной ползать будешь, дала я себе обещание. Я всегда получаю то, что хочу, а хочу я не просто с тобой перепихнуться втихаря, а душу твою получить в свое полное владение на блюдечке с голубой каемочкой. А уж как я этой твоей душой распоряжусь, я потом придумаю.

Макс остался ночевать у Алинки в гостевой спальне, а мы вместе с ней завалились спать в спальне ее родителей. Жгучая обида не давала уснуть. В голове вертелись различные варианты мести один безумней другого. Наконец, я, кажется, придумала, как поставить на место зарвавшегося героя-любовника. Только для исполнения моего плана мне нужна была публика. Что ж придется подождать пару недель, на день рождение к Алинке обычно половина класса приходит.

Собираясь во вторник на тренировку, я гадала, как Руслан поведет себя, встретившись со мною вновь. Тогда по его глазам я успела прочесть явное мужское желание, но ничего такого при нашей новой встрече я не заметила. Он вел себя со мной также как с остальными. Во время спарринга мы снова оказались в паре. Он был абсолютно спокоен. Указал мне на допущенные ошибки во время поединка. Почему то его равнодушие меня задело, я ждала другой реакции. В четверг повторилось тоже самое. Ввиду отсутствия интереса с его стороны к моей персоне посещать тренировки мне стало неинтересно и поэтому в субботу я уже туда не пошла.

В школе мы с Максимом сознательно избегали друг друга. Я по-прежнему втихаря кусала губы, наблюдая его нежности с Катюшкой.

В пятницу на уроке литературы Людмила Юрьевна попросила меня вслух прочитать статью одного известного критика на произведение американского писателя Джерома Сэлинджера «Над пропастью во ржи». Я обладала хорошей дикцией. Выйдя к доске, я взяла в руки журнал и начала читать вслух. Где-то на середине страницы я почувствовала легкое головокружение. Не обращая на него внимания, я продолжила, к головокружению присоединился шум в ушах. Оторвав глаза от журнала, я посмотрела на класс. Изображение поплыло, колени ослабли, и я почувствовала, что проваливаюсь в темноту. Женька сидел за первой партой. Рванувшись ко мне, он успел поймать мою бесчувственную тушку в двадцати сантиметрах от пола. Я пришла в себя от едкого запаха нашатыря, лежа на кушетке в медпункте. Пожилая медсестра внимательно смотрела на меня сквозь линзы стареньких очков.

— Ну что, милая, допрыгалась? — спросила она, неодобрительно поджав губы.

— Если бы, — ухмыльнулась я, — Сама не знаю, что со мной.