— Я подумаю об этом, Джон, — сухо ответил я. На самом деле, Лекси — только моя забота. Я сам смогу справиться, и она не пострадает. Все будет хорошо. Теперь я в этом уверен, как никогда.
О том, что ко мне приехал Пол, я понял еще на стоянке. Узнал машины. Точнее, номера. Лекси никуда не собиралась уходить. Значит, она там одна. Черт. С отца станется наговорить ей гадостей. Выругавшись сквозь зубы, я поспешил к лифтам мимо улыбающегося портье.
— Сэр, у вас гости. Ваш отец и братья, — сообщил он манерным голосочком.
Я резко обернулся, изумленно глядя на него.
— Братья?
— Ну да. И ваша подруга была с ними.
— Что за хрень… — пробормотал себе под нос, и практически побежал к лифту, ударяя ладонью по кнопке вызова. — Давай уже… Быстрее.
Черт, если бы я был уверен, что на сорок третий этаж смогу подняться быстрее, чем дождусь лифта, то побежал бы. Что могла делать Лекси в компании членов моей семьи? Встретились на входе? Тогда почему отец не предупредил, что приедет? Да ещё и толпой. Меня, вообще, могло не оказаться дома. Он следит за мной?
Миллион вопросов курсировал в моей голове, пока я поднимался на этаж, который полностью занимали мои апартаменты и крышу над ним тоже, с бассейном и вертолетной площадкой. Я люблю жить красиво. И могу себе это позволить.
Врываюсь в квартиру, как ураган, и нахожу всех, включая Лекси, в гостиной. Я хмуро перескакиваю с одного лица на другое, пытаясь прочитать причину сборища. Мне не нравится, как сидит Лекси. Между Брайаном и Марком. Нас разделяет стол и еще отец, который стоит передо мной, спиной к остальным. Брайан выглядит, как обычно, паршиво со своими красными глазами и пепельным лицом, Марк — напряженно, даже виновато, но мне они малоинтересны. Я смотрю на бледное лицо Лекси, ее отрешенный взгляд не поднимается от поверхности стола, на котором лежит стопка документов.
Прищурив глаза, я замечаю, как ее нижняя губа поджимается. Я знаю это выражение. Она борется с собой, пытается контролировать эмоции. Если бы я мог до нее дотянуться, то у нее ничего бы не вышло…
И я перевожу взгляд на отца.
— Чем обязан? — ледяным тоном, полным презрения, спрашиваю я, обвожу по очереди Марка и Брайана. — Всем вам? У меня, вроде, день рождения только через… девять месяцев.
— Не ерничай, Джейс. Тебе не идет, — покачал головой Пол. У него сегодня особенно непоколебимый вид. И я заметил, что охрана не осталась в фойе. Значит, парни с пушками где — то здесь. Своих я отпустил еще внизу.
— Хорошо, не буду. — Натягиваю маску смирения, засовывая руки в карманы спортивных штанов. — Я сегодня не при параде, — замечаю насмешливо. — А то, смотрю, даже Брайан надел пиджак.
— Пиджак тебе не понадобится. Мы здесь по просьбе многоуважаемой Марии Александры Памер, — произнес отец. Я чуть не расхохотался. Лекси и отец? Она бы никогда не стала к нему обращаться. Это он тот урод, который втянул ее в нашу неповторимую лавстори.
— Это низко даже для тебя, Пол. Второй раз использовать одну и ту же девушку. Ты мог ей наговорить, что угодно, но Лекси помнит, кто убедил ее подписать контракт.
— Да, помнит, — кивнул отец. Его породистое лицо с глубокими морщинами казалось высеченным из камня. Я видел его таким редко. В основном, в офисе банка, когда он принимал важные решения. Или на деловых встречах. — И поэтому обратилась ко мне, как к первоисточнику. Девушка хочет расторгнуть контракт.
Когда повестка дня была объявлена, я даже на какое — то время утратил дар речи, переваривая последнюю фразу отца. Лекси, наконец, подняла голову и взглянула на меня. Черт, почему я вижу тень облегчения на ее лице? Я всматриваюсь глубже, пронзая ее своим взглядом, сканируя каждую эмоцию, а их там много. Я понимаю, что она действительно это сделала. Обратилась за помощью к отцу, чтобы я не дал ей передумать.
— Девушка хочет расторгнуть контракт? — переспрашиваю я. Снова прищуриваю глаза, разглядывая бледные напряженные черты Лекси. — А девушка помнит, что там есть кое-какие условия? — мой голос полон желчи, и я вижу, как шкала ее страха поднимается выше. Мне нужно дожать до максимальной отметки, и она сломается.
— Я нашла деньги. Всю сумму, — произносит Лекси неожиданно твердо, облизывая пересохшие губы. И отвечает на мой взгляд с уверенностью, которой не должно быть. Я на время теряю контроль, пытаясь разобраться, вспомнить… Что я упустил, когда?
— Где? — свирепо спрашиваю я. Теперь нет нужды притворяться и строить из себя примерного парня. Перевожу взгляд на отца.
— Ты не можешь дать ей деньги. Это исключено. Все равно, что я сам себе заплатил, — наклоняясь к отцу, шиплю ему прямо в лицо. Он стоически выдерживает мой припадок.
— Держи себя в руках, Джейс. Мы предвидели, что ты будешь реагировать неадекватно. Я не давал денег мисс Памер. Она нашла всю сумму сама. Я согласился поприсутствовать на расторжении контракта, только потому что сам в этом заинтересован, ну, и для уверенности, что ты просто не засунешь деньги ей в глотку.
— Именно это я и сделаю, когда мы останемся одни, — яростно пообещал я. Внутри меня кипела ярость и гнев, я сжимал руки в кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не раскидать тут всех. Включая моих ублюдочных молчаливых братьев, которые выступают подпевалами папочки.
Я перевожу взгляд на Лекси и вижу, как ее передергивает от моего обещания. Шкала снова движется вверх. Нельзя терять контроль снова.
— Ты пожалеешь, что родилась на свет, маленькая, лживая сучка. Кто дал тебе полмиллиона, шлюха? Какой идиот согласился заплатить столько за довольно потасканную дырку? — я пытаюсь отодвинуть отца в сторону, продвигаясь к ней, но он удерживает меня. И тогда я толкаю его. Марк поднимается, тоже выступая в мою сторону.
— Джейс, будь благоразумным, — произносит он, выставляя вперед руки.
Лекси вскакивает и прячется за спиной Брайана. Гребаная продажная проститутка. Я вижу, как она трясется от страха, хватаясь за моего брата, как за последнюю соломинку. Тварь. Убью.
— Уберись, и дай мне самому разобраться с этой мразью. — Я чувствую, что моя ярость достигла предела. Розовая пелена маячит перед глазами. Я вижу только одну цель. Лекси Памер. Хитрая, лживая дрянь, которая плела интриги за моей спиной. Чертов Джек. Это он ей помог. Убью ублюдка. К кому она ездила? Кто отвалил этой шалаве столько денег? И за какие услуги? Сатанею от возникших в голове картинок. Отец снова пытается меня остановить и Марк. Они держат меня, а я только дико хохочу, понимая, что в таком состоянии сдержать меня может только отряд спецназа. Одного удара хватает, чтобы Марк отлетел в сторону. Снова толкаю отца, пробираясь к Брайану. Сучка визжит, а братец пытается что-то говорить. Я не слышу ни слова. Я уже держу его гребаную шею, готовый свернуть ее на хрен, когда чувствую, что мои руки отрывают от горла Брайана и оттаскивают в стороны, заламывая руки за спину. Папаша свистнул свою охрану. Меня усаживают на стул, обездвиживая. Но я так просто не сдаюсь. Дергаюсь и пытаюсь вырваться до последнего. Струя ледяной воды в лицо на время затыкает поток ругательств, обращенный на каждого из присутствующих.
— Вколи ему успокоительное, — доносится до меня. Поднимаю голову и встречаю растерянный взгляд Лисы. Еще одна предательница.
— Ты тоже здесь! — усмехаюсь я, слизывая с губ капли воды, стекающие с волос и ресниц. — Соскучилась по моему ремню или кулакам? Что выбираешь?
— Ты заплатишь и за то, и за другое. Поэтому мне все равно, — бесстрастно произносит Лиса, делая укол. Черт, я отчаянно дергаюсь, понимая, что через минуту смутно буду оценивать происходящее. Идут секунды. Все смотрят на меня, кроме Лекси, которая привычно рыдает, закрыв ладонями лицо. Она снова сидит на стуле. Брайан держит руку на ее плече.
— Не смей прикасаться к ней, урод. Она моя, — рычу я на брата. Я даже чувствую, что брызжу слюной. Ярость пронизывает каждую клеточку тела, сопротивляясь влитому в кровь лекарству.
— Уже нет, — пожимает плечами Брайан, но руку убирает.
А я закрываю глаза, чувствую, что проигрываю. Апатия и отрешенность наваливаются на меня, замедляя пульс, выравнивая дыхание. Еще пару минут все молчат, наблюдая за мной. Потом я чувствую, что меня никто не держит. Открываю глаза. Когда ярость потушена, остается только боль. И она на октаву сильнее ярости. Прожигает сердце. Бьюсь об заклад, они не знали об этом. Мне хочется выть от собственного бессилия. На самом деле, я не могу даже встать. Не могу поверить, что отец сделал это со мной. Моя семья!