Алекс Джиллиан - Офсайд 2

— Ставлю перед фактом! — бросаю я. — Убирайся, или я вызову полицию.

— Телефон дать? — спросил Джейсон. Протягивает мне свой мобильный, словно у меня нет моего. Что за детский сад?

— Джейсон, последнее предупреждение, — почти мягко говорю я, взывая к его здравому смыслу. Даже набираю 911, но не нажимаю кнопку вызова. Несмотря на то, что выходка Джейсона меня взбесила, я не уверена, что готова действительно вызвать полицию.

— Ты назвала меня по имени. Это прогресс. — Его взгляд останавливается на моих губах, посылая сотни стрел желания в мое тело. — Я просил у тебя полотенце? Просил. — Сам спросил и сам ответил. Я угрожающе продолжаю трясти телефоном, пока он не вываливается из моих рук, когда Джейсон начинает снимать с себя футболку.

— Ты что делаешь, псих? — срывающимся голосом, спрашиваю я, стараясь не смотреть на обнаженный мускулистый торс, не такой рельефный, как раньше, но все равно весьма впечатляющий, и я пялюсь на него, как оголодавшая, озабоченная…

— Не бойся меня, — говорит он приглушенным тоном, глядя горячим взглядом, смысл которого очевиден. Джейс протягивает руку. — Иди ко мне, детка. — Голос звучит хрипло, взволнованно.

Я отчаянно мотаю головой, пятясь назад, прячась в свой свитер, понимая, как легко он сможет вытрясти меня из него, если пожелает. А он пожелает. Отчаянье, предвкушение и жгучая потребность овладевают мной. Пульсация внизу живота становится невыносимой. Я ненормальная, раз чувствую к нему желание после всего, что было. Но разве это в первый раз? Сколько бы я не взывала к голосу разума, он каждый раз получал то, что хотел. А если я не хотела, то брал силой. Джейсон Доминник никогда не давал мне выбора. Никогда.

— Нет. — Качаю головой, упираясь спиной в стену. Бежать больше некуда. Я смотрю в его охваченное желанием красивое лицо, пытаясь разглядеть за решительным выражением, что меня ждет сегодня. Смогу ли я справиться с ним? Остановить. Будет ли мне больно? Снова. Какое оружие Джейсон выберет на этот раз? Выйду ли я живой из этой битвы? Мой взгляд скользит вниз по его телу, останавливается на увесистой пряжке ремня. Я помню, какими изнурительными и болезненными могут быть игры Джейсона с ремнем. Мне не страшно. Я просто хочу быть готова. Если он застанет меня врасплох… Это хуже. Намного хуже.

Резко схватив меня за подбородок, он заставляет меня посмотреть на него. И я, как раньше, растворяюсь в черных омутах, чувствуя жар этих пронзительных глаз, горячее тепло его сильного, напряженного тела, поддаваясь зову желания, сдаваясь в плен…

— Не бойся меня, — повторил Джейсон хрипло, проводя большим пальцем по моим пересохшим губам. У меня ноги задрожали от переизбытка чувств и ощущений. Когда он так близко, я не могу думать, я превращаюсь в зависимую от него наркоманку. Он не сводит с меня глаз, замечая все стадии моего падения. Его палец надавливает на мои губы, проникая в рот. Я чувствую его солоноватый привкус. Боже, я закрываю глаза, не силах больше терпеть это безумное напряжение. Когда он прижимается ко мне бедрами, я инстинктивно раздвигаю ноги. С губ срывается полустон-полувсхлип, когда я чувствую его эрекцию, прижатую к моей промежности. Его палец скользит внутрь моего рта, пока его бедра медленно толкаются между моих раздвинутых ног, держа меня на грани безумия.

— Прекрати, — хрипло шепчу я, выталкивая изо рта его палец. Открываю глаза, наталкиваясь на откровенно голодный мужской взгляд.

— Ты этого не хочешь. — Джейсон качает головой, жадно разглядывая меня. Он тяжело дышит, я вижу капельки пота на его висках и вздутые вены на мощных бицепсах. Он с трудом сдерживает себя. — Позволь мне…

— Ты спрашиваешь? — запрокидываю голову, чтобы лучше видеть его лицо. Джейсон наклоняется, чтобы поцеловать меня, и я окончательно теряю связь с реальностью. Его губы жадно, и в то же время, очень нежно овладевают моим ртом, постепенно углубляя поцелуй, все сильнее вжимаясь в мое тело, впечатывая меня в стену. Нетерпеливо дергая за рукав моего свитера, он практически стаскивает его с меня. Свитер чудом удерживается где-то на талии, давая Джейсону полный доступ к моей груди. Он отпускает мои губы, я глубоко вдыхаю воздух, которого так не хватало. Тело пронизывает сладкая дрожь, когда я чувствую кончик его языка на одном соске, потом на другом. Жалящее невыносимое удовольствие. Мне хочется плакать и рычать. Хочется выть от отчаянья и собственной слабости, презрения к самой себе. Хочется коснуться его… Он встает на колени, скользя губами ниже, прокладывает цепочку поцелуев на моем животе, рисуя зигзаги и тайные символы своим языком, ощущая сокращения моих мышц. Свитер падает на пол, и я остаюсь в одних трусиках. Беззащитная и возбужденная до тряски в коленях и звездочек в глазах. Чувствую его язык в ямке пупка, щекочущее ощущение, с моих губ срывается смешок. Но на самом деле, мне не до смеха. Только остатки гордости не позволяют мне просить его… Я изгибаюсь, сжимая бедра, чтобы унять болезненное возбуждение, но становится только хуже. Джейсон тут же реагирует. Сильные горячие пальцы властно ложатся на мои бедра, разводя их. Я закусываю губы от стыда, понимая, что он там увидит. Смотрю на него сверху вниз, чувствуя его горячее дыхание на своей промежности, изнывающей от желания. Джейсон проводит большим пальцем по пропитанным моими соками трусикам легкими и быстрыми движениями, от которых меня начинает потряхивать.

— Хорошо. Умница, — шепчет Джейсон, нажимая подушечкой пальца на мой клитор через влажную ткань. Я всхлипываю, толкаясь бедрами, чтобы усилить трение. Он закидывает согнутую в колене ногу себе на плечо, раздвигая меня шире. Свободной рукой он держит меня, иначе бы я точно рухнула. Я знаю, что он собирается сделать, и хочу этого. Мне кажется, что я кончу от одного касания его языка. Меня так давно никто не касался там. Свихнуться можно… Я на грани. Ничего не соображаю. Когда он сдвигает в сторону мои трусики, я застываю в предвкушении наслаждения, бесстыдно подставляя себя его губам. Он поднимает на меня взгляд, черный от желания, и я вижу ЕГО. Моего Джейсона. Моего убийцу и мучителя. Моего Бога. Он со мной. Я судорожно всхлипываю, когда, не сводя с меня глаз, он проводит языком по моей пульсирующей горошинке, снова и снова, пока я не начинаю биться в конвульсиях. Ему с трудом удается фиксировать меня, и я впиваюсь пальцами в его плечи, выгибаюсь, ударяясь затылком о стену, пока его язык ритмично овладевает мной. Умело, уверенно, невыносимо. Я взрываюсь с хриплым стоном, когда чувствую два пальца внутри себя. Внизу так мокро, но я слишком поглощена удовольствием, чтобы испытывать смущение или другие отвлекающие чувства. Джейсон не останавливается, двигая пальцами внутри меня, и лаская губами набухший клитор. И через минуту я кончаю снова, на этот раз еще более сильно и оглушительно. Я кричу, содрогаясь, и сползаю по стене, потому что Джейсон отпускает мои бедра. Он привлекает меня к себе, прижимая к сильной груди, и я обессилено роняю голову на его плечо, позволяя ласковым мужским пальцам гладить меня по волосам, целовать мои плечи, щеки, глаза. Моя ладонь покоится на его груди, я чувствую, как бешено стучит под ней его сердце. Мои ноги оплетают его торс, и это кажется таким естественным и правильным. Я не могу объяснять и анализировать свои чувства сейчас. И не хочу. Мне слишком хорошо.

— Я больше никогда не обижу тебя, малышка, — нежно шепчет Джейсон, вызывая своими словами болезненный спазм в моей груди. Я верю ему. Может быть, я спятила. Многие решат, что я мазохистка, которую не учит жизнь. Мне плевать.

А потом я поднимаю голову и открываю глаза. И вижу РЕАЛЬНОСТЬ. Это не сон, не фантазия. Я на самом деле в гостиной своей квартиры с Джейсоном Доминником, которому ничего не стоило разбить мою жизнь, превратить ее в ад, и ничто не помешает сделать это снова. Его слова ничего не стоят. Он сотни раз говорил, что любит, а потом любая мелочь могла спровоцировать его на безумную агрессию. Я никогда не сомневалась, что, если бы не внезапное помутнение и вернувшаяся память в тот роковой день, Джейсон бы завершил задуманное. Он избивал бы и насиловал меня, морально, физически, психологически. Может быть, даже не один. Он был способен! И я всегда знала, что он способен на все, что угодно, любую жестокость… И ничего не могла поделать с собой. Безвольная, жалкая, тряпка… Я ненавидела себя сейчас сильнее, чем Джейсона, в разы, в миллионы раз. То, что он сделал со мной непоправимо. Отравил меня собой, вырвал сердце и душу. Все эти месяцы я была роботом, умным, исполнительным, неутомимым. Я не хотела чувствовать, не могла чувствовать. Потому что было нечем. Я могла бы пытаться сколько угодно и с кем угодно. Ничего бы не вышло. Ни через год, ни через пять.