Мэделин Мартин - Огненное сердце

Едва переступив порог дома Лотти на Блумсбери-сквер, Элеонора скинула парик и маску. Она с трудом сдерживала эмоции, ведь терпеть пришлось невыносимо долго, с той минуты, как мать сообщила, что настаивает на ее посещении суаре у леди Батонс, а ведь всем известно, насколько они скучны.

Вечер в Воксхолле был намного интереснее. Разумеется, не ужин с Девонингтоном, а то, что случилось после ужина между ней и Чарльзом. Элеонора краснела, вспоминая те счастливые мгновения, и мечтала о том, чтобы они повторились.

Дворецкий проводил ее, и она почти вбежала в гостиную, где провела уже немало вечеров. Так велико было желание поделиться с Лотти и Чарльзом. У Элеоноры даже перехватило дыхание при мысли о том, что у нее впервые появились настоящие друзья, которым можно доверять.

– У меня невероятные новости!

Чарльз поклонился и посмотрел на сумку с тетрадями, которую она прижимала к груди. Предположение, что Элеонора будет слишком откровенна, заставило его нахмуриться. Лотти бросила тревожный взгляд на герцога, затем смущенный на гостью.

Чарльз действительно выглядел так, будто нюхнул уксуса. Вдруг Элеонора решит поделиться с Лотти произошедшим между ними в Воксхолле? Нет, скорее всего, это не придет ей в голову.

– Я нашла ответ, – выпалила она на выдохе.

– Ответ? – переспросил Чарльз делано безразличным тоном.

– Да. Нужная нам информация есть только в одном дневнике.

Чарльз стиснул зубы.

– Что вы имеете в виду?

Лотти нахмурилась и внимательно оглядела сначала Чарльза, потом Элеонору.

– Дневники. – Элеонора протянула сумку. В ней были все пять тетрадей, найденные в кабинете отца. Остальные, как известно, хранились в замке в Шотландии.

Чарльз был прав, содержимое их не для леди. Помимо увлекательных рассказов о древних памятниках и сокровищах, попадались страницы с записями о том, как женщины разных стран занимались любовью. Одно повествование было особенно подробным и занимало несколько страниц. Элеонора все внимательно изучила, а потом в течение вечера мысленно возвращалась к тексту, даже пропустила добрую половину рассказа Девонингтона о новой охотничьей собаке.

Все было сносно, пока она не легла в постель. Тогда воображение разыгралось настолько, что она никак не могла уснуть, в ее жилах разгорелся огонь страсти.

Чарльз равнодушно оглядел тетради и кивнул:

– Дневники? Хорошо.

Между ними внезапно возникло напряжение, причина которого была Элеоноре непонятна, но она все же продолжила:

– Я открыла последнюю тетрадь и поняла, что ее написал не ваш и не мой отец. В записях автор отсылает к другому дневнику, написанному им же, и указывает, что в нем содержатся подробные сведения о местонахождении рубина.

– Отец сообщил мне только о трафарете. – Чарльз не выдержал и подошел ближе. – Вы принесли все тетради?

– Все. – Она протянула ему черную сумку. – Разумеется, за исключением тех, что находятся в Шотландии.

Лотти принялась разглядывать дневники, по лицу было видно, что она немного расслабилась.

– Все это невероятно интересно… – произнесла она, – но я предоставлю вам возможность просматривать записи вдвоем. Кстати, я в последний раз позволяю вам пропустить урок. – Она шутливо погрозила Элеоноре пальцем, но глаза цвета сапфира излучали тепло.

Дождавшись согласного кивка ученицы, женщина поспешно вышла, довольная тем, что может избежать занятия, которое считала невыносимо скучным.

Элеонора достала тетрадь и открыла ее на последней странице, там, где автор писал о камне.

Дождавшись, когда за Лотти закроется дверь, Чарльз подошел и встал рядом. Элеонора сразу ощутила аромат специй, навеявший воспоминания об их поцелуях и недавно прочитанных страницах дневника, посвященных искусству любви. Она почувствовала на себе руки Чарльза, и его губы будто снова обхватили ее сосок…

Заставив себя отогнать неуместные мысли, она постучала пальчиком по бумаге. На этот раз девушка решила заранее снять перчатки, надеясь, что он осмелится коснуться ее рук.

– Надо запомнить почерк и найти дневники, написанные тем же человеком. Проверять с трафаретом следует только их.

– Великолепно. – Он украдкой посмотрел на нее. – Есть еще какие-то новости, которыми вы хотели поделиться?

– А они должны быть?

– Нет, разумеется.

Элеонора удивилась перемене в настроении Чарльза.

– Полагаю, вы уже нашли записи, сделанные тем же почерком.

Его догадки не беспочвенны, он неплохо узнал Элеонору за это короткое время.

– Нашла. – Она вскинула голову. – Можете приложить трафарет и проверить.

Но Чарльз почему-то думал сейчас о другом.

– Хотела поблагодарить вас за то, что вывели меня из толпы в Воксхолле. – Элеонора старалась не вспоминать о том, что случилось по дороге к карете, но это было так соблазнительно… – Графа раздосадовал мой уход.

Она едва не прыснула от смеха, вспомнив, с каким красным лицом он явился к ним с визитом на следующее утро. Даже матушке надоело защищать его, хотя большое состояние все еще оставалось для нее весьма важным фактором.

– Вот как!

Чарльз смотрел на нее, как мужчина, способный думать только о том, как поцеловать желанную женщину.

Он склонился к лицу Элеоноры, но поцелуя не последовало, вместо этого герцог стал оправдываться:

– Мне тоже надо перед вами извиниться. Я не должен был вас целовать.

– Сожалеете о случившемся? – Она постаралась ничем не выдать разочарование.

Не сдержавшись, он все же провел кончиком пальца по ее щеке.

– И да, и нет.

Элеонора закрыла глаза, так ничто не отвлекало ее от наслаждения, которое она испытывала от его прикосновений.

– Я недопустимо часто думаю о вас.

– Мне было хорошо в ваших объятиях…

Чарльз склонился к ее шее, но не коснулся кожи губами.

– Мне не стоило сегодня приходить к Лотти. Ни сегодня, ни после.

Элеонора открыла глаза.

– Чарльз, что вы такое говорите?

Он прижал палец к ее губе, заставляя замолчать. Этот жест напомнил о непристойности, описанной в дневнике. От одной мысли о ней Элеонору охватил жар. Неужели она тоже сможет это сделать?

Чарльз понимал, что сейчас ему нужно уйти. А потом взять все тетради, уехать из Лондона и не возвращаться до тех пор, пока Элеонора благополучно не выйдет замуж и станет для него недоступной.

Однако мысль о том, что она будет принадлежать Девонингтону, сводила его с ума. Представлять ее с ним в постели было… мучительно. Чарльза не раз посещали фантазии о том, как Элеонора будет выглядеть в постели обнаженной, но только с ним и ни с кем другим.

Сейчас она смотрела на него с вызовом, будто читала мысли и хотела соблазнить. С каждым днем ему все труднее было бороться с искушением.

Чарльз не ушел. Даже не отошел от нее, чтобы противостоять магнетизму, который излучала эта девушка. Он просто не мог сделать то, о чем требовательно кричал внутренний голос.

Вместо этого он вновь провел пальцем по пухлой нижней губе, наслаждаясь теплом и нежным изгибом. Элеонора тихо выдохнула, приподняла подбородок и тряхнула головой.

– Знаете, рассказ в одном из журналов был весьма… поучительным.

Чарльз сглотнул, представляя, о чем писал автор.

– Я говорил, вам лучше не читать их.

– Вы так думаете? – Элеонора кокетливо приподняла бровь.

Она неплохо освоила науку флирта, по крайней мере, его тело реагировало на ее кокетство недвусмысленно.

– Что именно вы прочитали? – спросил он, стараясь отвлечься от неуместных ощущений.

– О том, что умеют гавази. – Она покраснела. – Помимо танцев.

Чарльз сразу представил Элеонору в дымке полупрозрачного шелка. Этот образ преследовал его с той минуты, как он увидел на странице рисунок соблазнительной гавази. Кожу стало покалывать от желания. Это же смешно, Элеонора даже не прикоснулась к нему.

– Не следовало вам этого читать, подобное не пристало леди.

– И у меня появились вопросы.

Разум подсказывал Чарльзу, что надо уйти, но он не послушался.

– Какие вопросы?

Элеонора глубоко вздохнула, и грудь приподнялась и опустилась под лифом красного платья. Ресницы чуть прикрыли глаза, взгляд стал томным.

– Женщина взяла в рот палец мужчины и ласкала его языком, разве это не предложение сделать то же самое с?.. – Она замолчала и посмотрела на заметную выпуклость на его бриджах.