Бриттани Черри - Огонь, что горит в нас

Мы стояли так долго, пока вода не сделалась холодной – а потом еще столько же.

– Навсегда, Небо?

– Навсегда, Земля.

Когда Алисса высадила меня у дома Келлана, я уже до некоторой степени успокоился. Мой отец был под арестом. Мама не могла покинуть больницу, а это значило, что какое-то время она не сможет добраться до наркотиков. Возможно, ситуация постепенно оборачивалась к лучшему. Возможно.

Я вошел в темный дом. Келлан сидел на диване.

– Что случилось? – спросил я, щелкая выключателем. Он поморщился от резко вспыхнувшего света, но ничего не сказал. По его щекам текли слезы, руки тряслись – он пытался открыть флакончик с болеутоляющими таблетками. Когда у него ничего не получилось, он швырнул флакончик через всю комнату.

– Чтоб вас! – заорал он, ударяя себя ладонями по голове.

– Что происходит, Кел? Где Эрика?

– Отправилась к своей матери. – Он медленно поднялся на трясущиеся ноги и поковылял за флакончиком. Поднял его, попытался еще раз открыть его – но опять безуспешно. Тяжело дыша, он привалился к стене и продолжил попытки.

– Давай, я сделаю, – предложил я и протянул руку за таблетками. Келлан оттолкнул меня.

– Оставь меня в покое.

– Нет.

– Да.

Некоторое время мы боролись за флакончик с таблетками, и в конце концов я вырвал его из рук у брата. Откупорил, достал одну таблетку и положил ему на ладонь. Он соскользнул по стене на пол и остался сидеть.

– Мне не нужно, чтобы вы с Эрикой нянчились со мной и открывали чертовы таблетки.

– Нет, нужно.

– Нет, не нужно.

– Кел, это тебе нужно!

– Нет, не нужно! – заорал он, голос его сорвался, и он расплакался. Обхватив себя руками, он отвернулся от меня, пытаясь скрыть слезы.

– Я умираю, Логан. Я умираю.

Я тоже опустился на пол и сел рядом с ним, прислонившись спиной к стене.

– Не говори так.

– Это правда.

– «Будь здесь и сейчас», – произнес я, цитируя Рама Дасса. – Это изречение висело у нас в реабилитационной клинике над каждой палатой. Перед тем, как мы покидали клинику, нам говорили, что нужно перестать винить себя за прошлое и перестать беспокоиться о будущем. Нам следовало просто быть в текущем моменте, там, где мы были. Будь здесь и сейчас, Келлан. Прямо сейчас ты здесь. Ты так же жив, как Эрика, Алисса и я.

– Да. Но я буду мертв намного раньше, чем вы все.

– Это спорный вопрос. Я могу ухитриться сдохнуть раньше, с моими талантами.

Келлан засмеялся и легонько толкнул меня в бок. «Хорошо. Смех – это хорошо». Мы продолжали сидеть у стены.

– «Быть здесь и сейчас», – пробормотал он себе под нос.

– Когда вернется Эрика? – спросил я.

– Она не вернется. Я сказал, чтобы она уехала на какое-то время.

– Что?

– Я не могу и дальше подвергать ее всему этому, Логан. Каждый раз, когда я кашляю, ей кажется, что я умираю. Она заслуживает нормальной жизни.

– Ты ей так и сказал?

Он поморщился.

– Не совсем.

– А что ты сказал?

– Я сказал ей, что никогда не хотел жениться на ней. Я сказал ей, что между нами все кончено и что меня тошнит от ее заботы. Я сказал ей уходить и не возвращаться.

– Ты нарочно был грубым, чтобы оттолкнуть ее.

Он кивнул и шмыгнул носом.

– Это был единственный способ сделать так, чтобы она ушла. Я не мог и дальше разбивать ей сердце.

– Поверь мне, братец, ее сердце и так разбилось. – Он нахмурился, понимая, что я прав. – Давай представим, что вы поменялись ролями. Давай представим, что у Эрики рак, а тебе приходится заботиться о ней. Как бы ты себя почувствовал, если бы она сказала тебе такие слова?

Он безостановочно тер лицо ладонями.

– Знаю. Знаю. Я уже тоскую по ней. Но я не знаю, как исправить это. Я не знаю, как сделать так, чтобы ей было легче.

– Она и не стремилась к тому, чтобы ей было легче. Ей нужен был ты. Несмотря на все это, ей нужен был ты, и только ты. Но не беспокойся, мы все уладим.

– Когда это ты стал таким мудрым?

Я усмехнулся.

– Когда Алисса выдала мне точно такую же речь о том, что ей нужен только я, со всем багажом, который по мне прилагается.

Он засмеялся.

– Мне следовало знать, что ты сам по себе не можешь стать таким умным.

– Да, но я работаю над этим.

Несколько минут мы сидели молча.

– Э-э-э… Логан?

– Да?

– Что случилось с твоим лицом?

Я хихикнул и начал рассказывать ему про то, что вышло с отцом и с мамой. Он отреагировал куда лучше, чем я надеялся, однако высказал вслух ту мысль, которая пришла в голову и мне:

– Ну, по крайней мере, пока она лежит в больнице, то не сможет принимать наркотики.

Ах, мой брат, мой лучший друг…

Алисса: Ты в порядке, Логан Фрэнсис Сильверстоун.

Я: Я в порядке, Алисса Мари Уолтерс.

Она писала мне эти слова каждые несколько часов. Когда Келлан слегка пришел в себя, мы с ним отправились в больницу, чтобы навестить маму. Она испытывала довольно сильную боль, потому что врачи не могли давать ей почти никаких обезболивающих – из-за ее зависимости. Тяжело было видеть ее в таком состоянии, однако я видел ее в таких ситуациях, когда ей бывало намного хуже.

Келлан сидел в кресле на колесах, и я подкатил его к ее кровати. Он взял ее за руку и слегка улыбнулся ей, а я стоял и смотрел.

– Прости меня, малыш, – заплакала она. Он коснулся ладонью ее щеки и покачал головой. – Мне так жаль, что от меня столько бед всем вокруг. Я все испортила.

– Будь здесь и сейчас, мама, – ответил он. – Все в порядке.

Она прикусила губу и посмотрела на свою больничную рубашку, на свои бинты, на тянущиеся к ее телу трубки.

– Я хочу лечь на реабилитацию, – тихо промолвила она. Мы с Келланом кивнули в знак согласия.

– Я тоже, – произнес другой голос.

Я повернулся и увидел Сади. Глаза у нее стеклянно блестели, она нервно похрустывала пальцами, однако улыбалась мне.

– Это хорошо, – сказал я. Она кивнула.

– Да, но я не знаю, как мне жить дальше. Как растить этого ребенка одной. У меня никого нет.

Я похлопал ее по плечу.

– Все нормально. Этот ребенок – он, получается, мой брат. А в моей семье принято заботиться о своих братьях. Я помогу тебе. Теперь у тебя есть семья, Сади. Тебе не придется больше справляться со всем в одиночку. Обещаю.

Прошло две недели после инцидента с родителями Логана. Джулия уже несколько дней назад легла на реабилитацию, и ей приходилось тяжело, но она боролась за свою жизнь. Сади тоже лечилась, пытаясь обрести уверенность в себе.

Все возвращалось к нормальному ходу вещей. Не считая того факта, что Эрика по-прежнему жила у нашей матери, и это было далеко не нормально. На самом деле это меня слегка ужасало. Вечером в субботу я направилась к маминому дому с коробкой в руках и постучала в дверь.

Открыла мне Эрика. Она удивленно подняла брови.

– Привет, Али. Что случилось?

– Э-э-э… Случилось то, что ты живешь у мамы. Впрочем, ладно, неважно. Собирай свои вещи. Пора ехать.

– О чем ты говоришь?

– Ты помнишь свою жизнь? Своего жениха? Да. Тебе пора ехать домой. Келлан…

– Не хочет меня видеть. Он не хочет, чтобы я была с ним, Алисса.

– Ты ему нужна.

В дверях появилась мама, глаза ее были прищурены.

– О чем ты говоришь? Эрика наконец-то пришла в разум. Она вернулась к нормальной жизни, прежде чем совершила огромную ошибку. Я так горжусь тем, что она осознала это.

– Мама, ты можешь кое-что сделать для меня? – спросила я.

– Что?

– Просто займись своими делами. Хотя бы раз в жизни займись своими делами.

Она фыркнула, но прежде чем она успела что-то сказать, я выдернула Эрику из дома и захлопнула дверь. Эрика нахмурилась.

– Послушай, Алисса. Я пыталась поладить с Келланом. Изо всех сил пыталась. Но он просто отчетливо, вслух заявил мне, что не хочет видеть меня в своем доме. Поэтому я ушла оттуда.

– Идем домой, Эрика. Сейчас же.

– Нет.

– Отлично. – Я открыла принесенную с собой коробку и выгнула бровь. – Но я пыталась тебя предупредить.

Ее глаза расширились, когда она увидела в коробке свою коллекцию тарелок.

– Что ты делаешь, Алисса? – Я начала переворачивать коробку, и Эрика подскочила, когда тарелки со звоном посыпались на землю. – О господи!