— Ну что, Себастьян, скажем им правду или нет?
Они остановились в тени раскидистого дуба.
— Люси, знаешь, как мы поступим? Поблагодарим их за то, что они проявили заботу о нас, а затем, через несколько недель после их отъезда, продадим землю. А деньги, разумеется, вышлем им. Если не получится, придумаем что-нибудь другое.
Она взглянула на него с удивлением:
— Себастьян, ты серьезно?
Он повернулся и нежно обнял ее.
— Да, разумеется. Когда ты получишь развод… Я не хочу, чтобы все в городе думали, что ты рассталась со мной, потому что я был тебе плохим мужем. И я…
— Эй вы, идите-ка быстрее сюда, отсюда видно ранчо Мерри! — раздался вдруг голос Дасти. Люси и Себастьян подошли к нему и посмотрели на простиравшуюся внизу долину. — Видите? — сказал Дасти. — По-моему, вон там, возле загона, стоит Мерри. — Сняв шляпу, он стал размахивать ею и кричать: — Эй, Мерри! Это я, Дасти!
Девушка подняла голову и помахала ему в ответ.
— Она хочет со мной увидеться! — В глазах Дасти вспыхнула надежда. — Если я не вернусь, когда вы соберетесь уезжать, скажите папе, чтобы заехал на ранчо и забрал меня.
Молодой человек пустился бежать вниз по склону. Споткнувшись, не удержался на ногах и кубарем скатился вниз. Люси ахнула, но Дасти тут же поднялся, и она вздохнула с облегчением. Когда они уже возвращались к родителям, Себастьян сказал:
— Только ты, пожалуйста, на этот раз проследи, чтобы во вторник Дасти с твоим отцом сели на свой поезд, хорошо?
Люси рассмеялась:
— Постараюсь. Но для большей уверенности мне лучше самой сесть с ними в поезд.
Себ посмотрел на жену неодобрительно, но ничего не сказал — в этот момент они подошли к родителям.
— И, между прочим, Элизабет, — говорил Джеремая, — с коньяком вы меня обманули. Никакой это не лечебный бальзам, а спиртное чистейшей воды! Когда я проснулся вчера, у меня голова была как чугунная!
Мать Себастьяна рассмеялась в ответ и, запустив руку в корзинку, достала оттуда бутылку коньяка.
— Говорят, именно в таких случаях коньяк очень помогает. — Элизабет протянула бутылку Джеремае.
— Папа, ты уверен, что тебе это действительно необходимо? — спросила Люси.
— Нет, моя славная дочурка, не уверен! Я просто хотел получше рассмотреть этикетку.
В конце концов все же было решено отметить покупку земли, и каждый сделал из бутылки по глотку. Час спустя они стали собираться обратно в город — и в этот момент вдруг увидели приближавшегося к ним коня; в седле же сидела одна из сестер Баркдолл, державшая в руках поводья, а за ее спиной восседал Дасти, обнимавший ее за талию. Когда они остановились возле экипажа, Дасти свалился на землю, и Джеремая с беспокойством воскликнул:
— Все в порядке, сынок?
— Конечно, папа. — Дасти тут же поднялся на ноги. — Просто я хотел потренироваться быстро спешиваться.
Девушка рассмеялась, спрыгивая с коня:
— Кто же тебе поверит?! Ты, Дасти, ужасный врунишка!
— Вы Мерри? — спросила Люси на всякий случай.
— Да, это Мерри, — подтвердил Дасти. — И у меня все в полном порядке.
Джеремая взглянул на девушку:
— Что ж, спасибо, что привезли моего сына.
— Она не привезла, папа, — возразил молодой человек. — Мы просто хотели вам сообщить, что я собираюсь остаться на ранчо и немного там помочь. Черри сейчас в городе, у нее много дел в пекарне. И Мерри сказала, что ей может понадобиться моя помощь.
— Да, верно, Дасти очень хороший помощник, — закивала девушка. — Мне бы хотелось, чтобы он остался у нас до вечера. Или даже до завтра.
— Только заранее предупреждаю тебя: вместе со свиньями я больше спать не собираюсь! — объявил Дасти.
— Не беспокойся, тебе не придется спать со свиньями, — заверила Мерри, — Мама позволит тебе лечь на кушетку.
Джеремая повернулся к сыну:
— Ты точно этого хочешь, сынок?
— Конечно, папа. Я вернусь завтра вечером.
— Да, пожалуйста, постарайся. Ты же знаешь: послезавтра у нас поезд.
Себастьян толкнул Люси локтем в бок, и она, погрозив брату пальцем, сказала:
— Лучше вернись завтра во второй половине дня, не позже, Дасти. Или я сама приеду за тобой на ранчо!
Заверив, что вернутся вовремя, Мерри и Дасти сели на коня и поскакали обратно на ранчо. А Коулы и Престоны направились в город. Вечером же все четверо — как большая дружная семья — поужинали в ресторане «Палас».
Как и договаривались, Мерри привезла Дасти в понедельник во второй половине дня, и у него оставалось время, чтобы собрать вещи и подготовиться к отъезду. Во вторник же Себастьян пребывал в приподнятом настроении. Он уже попрощался с Джеремаей и Дасти и с нетерпением ждал того момента, когда его гости сядут в поезд, который унесет их далеко на восток — прочь из этого города! Теперь ему оставалось лишь забрать из гостиницы свою мать и проводить ее на вокзал.
Они с Джеком только что закончили расставлять столы в таверне, когда дверь вдруг распахнулась и на пороге появилась Элизабет. Он подошел к ней и сказал:
— А я собирался зайти за тобой. Вижу, ты уже готова? — Себастьян наклонился, чтобы взять у матери чемодан, но она остановила его:
— Нет, лучше не надо, Себ!
— Но как это будет выглядеть, если я позволю своей матери самой нести чемодан?
— Это будет прекрасно выглядеть. Я не хочу, чтобы ты меня провожал.
Что-то гадкое закралось ему в душу, и он, нахмурившись, спросил:
— Почему? Ты стыдишься меня? Не хочешь, чтобы нас увидели вместе?
— Ах, что ты, Себастьян! Дело вовсе не в этом! Просто тот факт, что я сяду в поезд, чтобы снова покинуть тебя… О, это вызовет слишком много неприятных воспоминаний. Я не смогу смотреть на тебя из окна вагона, а потом думать о том, что ты стоишь на платформе и смотришь вслед уходящему поезду. Я этого не выдержу, понимаешь?
Себ со вздохом кивнул:
— Да, понимаю. И одобряю твое решение. Если мы простимся здесь, это будет не так мучительно.
Элизабет похлопала сына по плечу:
— Спасибо, Себастьян. Я очень рада, что ты все понял.
Раньше ему казалось, что внутренне он готов к моменту расставания, но теперь Себ не знал, что делать и что сказать. Очевидно, почувствовав это, Элизабет ласково улыбнулась ему.
— Я также хочу, чтобы ты знал: подарок, который мы с Джеремаей сделали вам с Люси, — это всего лишь свадебный подарок, и ничего больше! Я прекрасно понимаю, что он ни в коей мере не может возместить горечь прошлого, но я и не ставила перед собой такой задачи. Я только могу надеяться, что теперь у нас с тобой будет полное взаимопонимание.
— Что?.. — Себастьян улыбнулся. — Ты хочешь сказать, что будешь ждать моих писем?
— Да, мне бы этого очень хотелось. И еще больше мне хочется, чтобы ты приехал ко мне в гости, как только сможешь. Разумеется, если ты этого сам захочешь.
Себ не ожидал такого от своей матери. Он почему-то думал, что после отъезда она о нем забудет. От волнения у него перехватило горло.
— Ты это серьезно?
— Абсолютно, — кивнула Элизабет. — Я тоже хотела бы приезжать к тебе время от времени, Себастьян. Хотя я никоим образом не собираюсь вмешиваться в твою жизнь! Просто мне хотелось бы стать тебе настоящей матерью, если ты на это согласишься.
У Себа защипало в горле. Он заглянул в серые глаза, смотревшие на него с неподдельной любовью, а затем порывисто обнял мать. Крепко прижимая ее к себе, он прошептал:
— Конечно, я был бы счастлив… — Отстранившись, Себ с удивлением увидел, что по щеке его матери катилась слезинка. Она отвернулась, смахнула слезу и сказала:
— Что ж, мне пора. До свидания, сын. Я напишу тебе.
— Я тоже напишу. — Элизабет тихонько вздохнула:
— А теперь иди к себе в таверну и садись играть в карты. Я не хочу, чтобы ты стоял здесь и смотрел, как я ухожу.
Люси настояла, чтобы отец побыстрее купил билеты, и Джеремая уже направился к кассе, но Дасти вдруг задержал его:
— Ой, подожди минутку, папа. Мне надо с тобой серьезно поговорить.
— Поезд сейчас придет, мой мальчик. Ты что, не слышишь? Он уже приближается. Дай мне сначала купить билеты, а после этого говори со мной всю дорогу.
— Да, верно, — поддержала отца Люси. — А то вы опять опоздаете на поезд, как это случилось в прошлый раз.