Лина Мур - Океан наших желаний

Кусаю зубами простыню, от того, как всё внутри сжимается и пульсирует, а потом снова, не позволяя мне передохнуть. Я взрываюсь на миллион радостных частиц вместе с ним. Его протяжный стон с моим именем. Его шёпот, когда он уже медленнее двигается во мне и нежно целует спину, доходя до горячей и влажной щеки. Моя слабая улыбка и блаженство на лице. Вот это я понимаю подтверждение мужского эго. Вот это марафон.

Дэш падает на кровать, а я переворачиваюсь на спину, часто дыша.

– Вау… это просто было… вау, – облизываю сухие губы и поворачиваюсь к парню, закрывающему глаза и тихо смеющемуся.

– Не говори. Прости, я не смог терпеть больше. Слишком долго мечтал о тебе, и это было… это стоило, чтобы подождать, – сквозь улыбку, отвечает Дэш.

– Да… стоило… но вряд ли я теперь смогу снова сделать долгую-предолгую паузу, – поворачиваюсь к нему.

– Не делай, а то я сдохну от возбуждения. А мне ещё хочется столько всего попробовать с тобой, – Дэш хватает меня за бедро и притягивает к своему телу. Он весь потный, мокрый и так вкусно пахнет. Слизываю языком капельки пота на его шее, и он дёргается, прикрывая глаза.

– Дай мне минут десять, и я тебе покажу, как доводить меня до сердечного приступа, – облизывая губы, ещё задыхаясь, говорит он и целует меня в лоб, прижимая к себе.

И так уютно в его руках отходить от потрясающего и яркого оргазма. Вот дура, надо было в первую же ночь положить его на лопатки, столько времени потеряла. Хоть сейчас я и чувствую слабый дискомфорт внутри от долгого воздержания и его резкости, его страсти и дикости, но мне это безумно нравится. Нравится чувствовать себя выжатой им. Нравится то, что я ощущала его мощь и силу, зная интуитивно, что передо мной самец, который может дать мне многое. Именно инстинкт, обычный животный инстинкт и даёт прекрасное сравнение с прошлым, и всё это теперь где-то очень далеко, оставляя лишь его и меня.

Слыша равномерное сопение, приподнимаю голову и подавляю смех. Дэш вырубился, видимо, уже очень давно, только вот я этого не заметила. И сейчас, смотря на него, осторожно дотрагиваюсь до его лица и припухших губ и улыбаюсь. Я готова провести в таком положении вечность и просто наслаждаться им, когда он спит, расслабленный и такой красивый, ну и ещё только мой.

Тихо вставая с кровати, бросаю взгляд на его обмякший член, лежащий на бедре.

– Ну хоть что-то в тебе есть страшненькое, а? Почему ты весь такой идеальный? – Восхищённо шепчу я, и не стыдно. Ни капли. Я хочу дотронуться до него, погладить, услышать стон Дэша и увидеть тот шок, когда он очнётся, а я буду пробовать его на вкус. О, да, теперь мыслишки-шалунишки вдоволь наиграются.

Принимаю душ и собираю разбросанную одежду. Накрываю Дэша тонкой простынёй, выключаю свет, и в этот момент Мими издаёт возмущённый крик. Улыбаюсь и подпеваю себе под нос, затем, кривясь оттого, что Дэш меня очень качественно натёр, враскорячку иду на кухню и готовлю смесь, и направляюсь к малышке. И я её уже не ненавижу. Ведь если бы не она и не Морган, то я бы никогда так сильно не влюбилась и не нашла удивительного мужчину, рядом с которым всегда буду смеяться, даже если всего минуту назад мне было грустно.

Не могу заснуть, во мне слишком много энергии, и я не знаю, куда её деть. Хотя я уже приняла ванну и полежала в ней, чтобы унять неприятные ощущения внутри и снаружи, всё равно хочу ещё. Это были невероятно возбуждающие американские горки, на которых я до сих пор боялась кататься. Так и не усмирив своего бодрствования, направляюсь на задний двор и собираю свечи в большой пакет, затем мою решётку для барбекю, использованную Дэшем, и задумываюсь о том, что он, действительно, очень много для меня сделал. А что я сделала для него, кроме как дала место, где он может жить? Ну, он кончил и получил то, что хотел, то есть секс. Мне даже этого мало. Внутри горит огромное желание делать всё для него. Постирать его вещи, погладить их, прибраться в доме и начать вить уютное гнёздышко или хотя бы завтрак приготовить. Последнее он очень бы оценил.

К сожалению, я даже попыток делать не буду, как и греметь кастрюлями тоже. Я не умею готовить, и глупо сейчас начинать, не имея, вообще, представления, о том, из чего состоит хлеб. Ладно, утрирую, но всё же.

Стучу ногтями по столу, гипнотизируя часы на кухне, на которых слишком медленно двигается стрелка. Ну, быстрее, черепаха на батарейках!

– Наконец-то, – дёргаюсь, когда часы показывают семь утра, и хватаю мобильный. Набираю номер и жду, когда мне ответят.

– Алексия? – Удивлённо произносит мама.

– Привет. Скажи, а папа уже ускакал на свою пробежку? – Интересуюсь я.

– Буквально несколько секунд назад, каждый день в одно и то же время, ты же его знаешь. Подожди, ты же не собираешься с ним, да?

– Нет, я… хм, по другому поводу. А долго он там будет?

– Теперь он бегает по пляжу в надежде встретить Дэша и поболтать с ним, – я так и вижу, как она закатывает глаза.

– Ну, он вряд ли его там встретит. Я на сто процентов уверена, что папа его там точно не встретит, – тяну, хихикая себе под нос.

– Так, Алексия, не доводи свою мать до инфаркта и убеди её в том, что твоя уверенность лишь потому, что этот парень сейчас спит в твоей кровати, – истерично шепчет она.

– Мам…

– Говори, сказала! Говори!

– Да-да-да, только не ори.

Конечно, визг матери, думаю, услышали даже на Аляске.

– Всё? Я теперь могу попросить тебя об одолжении? – Когда она успокаивается, спрашиваю её.

– Конечно.

– Мне нужна помощь с приготовлением очень, очень сытного и нездорового завтрака, состоящего из углеводов и картошки желательно с сыром, парочки горячих сэндвичей и, вероятно, ещё чего-то, – шепчу, ожидая от неё ответа, ведь сейчас выдала Дэша и его обман.

– Значит, нет никакой любви к отсутствию холестерина?

– Прости, мам, он просто хотел вам понравиться и…

– Плевала я на его мысли и причины, чтобы обдурить твоего отца. Меня больше волнует, а как он в постели-то, а?

– Мам!

– Иначе завтрак не получишь, – грозится она.

– Хорошо, приеду, но сначала получу завтрак, а потом расскажу, – ставлю условие, и она смеётся.

– По рукам, жду тебя. Ты молодец, доченька, так и надо. Я так счастлива за вас с Дэшем!

– Я тоже, мам, я тоже. Ты была абсолютно права.

Зря я это сказала. Ох, как зря, ведь она сразу же попытается мои слова вывернуть так, как будто без неё я бы, вообще, ничего не смогла в этой жизни. Хотя… это, действительно, так. Без неё меня бы и не было, и мне ужасно стыдно за то, что я последний раз забыла о её дне рождения. Больше такого, клянусь, не повторится.

Вернувшись от мамы с кипящим мозгом и успев не встретиться с отцом, залетаю домой и первым делом проверяю Мими, спящую в детской, а затем прислушиваюсь к звукам из спальни Дэша. Отлично, всё останется незамеченным.

Кладу пакеты с едой на стол и лечу в ванную, чтобы привести себя в порядок. Из дома родителей я забрала несколько платьев и босоножек. Конечно, мне, как и любой другой девочке, хочется быть красивой, но сейчас только для одного человека, чтобы он проснулся, а здесь я вся такая томная и шикарная. Ладно, с последним я погорячилась, но неудобство между бёдер уже практически сходит на нет, и, вспоминая эту ночь, я готова на очередное безумие, только вот, главное, чтобы не одна я этого хотела.

Переодевшись в лёгкое платье, подкрасив реснички и уложив нормально свои волосы, я, как королева направляюсь на кухню, чтобы теперь подготовить всё к пробуждению Дэша. И как только я нахожу поднос, Мими просыпается. Поджимая губы, иду к ней, меняю памперс, кормлю, затем сажаю на качели и включаю ей музыку. Сойдёт. И пусть памперс я так и научилась одевать так же идеально, как Дэш.

Бросаю взгляд на часы и разогреваю завтрак. Ну, уж с микроволновой печью я отлично умею работать, так что в начале одиннадцатого, я заглядываю к Мими, продолжающей тихо лежать, и прошу её потерпеть с воплями, пока я не разбужу нашего Дэша.

Вхожу в спальню, и при виде его улыбка сразу появляется на лице. Он спит, обняв подушку и развалившись поперёк кровати. Его белоснежные ягодицы очень подчёркивают тёмный загар, отчего кажутся немного смешными. Ставлю поднос на пол и сажусь на постель. Наклоняясь, целую его в шею и медленно передвигаюсь к щеке.

– М-м-м, то ли ты пахнешь выпечкой, то ли сама превратилась в неё, Лекси, – его губы растягиваются в улыбке, и Дэш открывает глаза.